Она двигалась осторожно. Иногда различала что-то похожее на жужжание насекомых, но старалась не обращать внимания. И отчетливо слышала, как со всех сторон сбегаются крысы. Они как будто вели ее туда, куда надо. Мила подсчитала, что от одного поворота до другого прошла не более пятидесяти метров. Луч фонаря высветил препятствие впереди, в нескольких шагах. Еще одна стена обвалилась, и коридор засыпало. Мила решила было уже вернуться назад, когда заметила что-то, торчащее из кучи, в самом низу. Длинный беловатый предмет. Ошибиться не хотелось бы, и Мила подошла ближе. Большая берцовая кость. То не была галлюцинация. Продолжая светить фонариком, Мила разглядела в нагромождении хлама и другие части скелета. Локтевая кость, пальцы руки. Сомнений не оставалось. Диана Мюллер. Кто знает, как давно она умерла. Скорее всего, по меньшей мере год назад. И я могла бы погибнуть так же, подумала Мила. Если бы недавняя лавина не остановилась вовремя, ей бы грозила та же судьба. Отогнав от себя эти мысли, она обошла препятствие, стараясь не наступать на то, что осталось от тела. Дальше коридор расширялся. Там Мила обнаружила нечто вроде спальни: матрас на полу, заваленный грязными одеялами и простынями, – здесь, что ли, и ночевала Диана? На столе теснились консервные банки с протухшей едой, валялись пластиковые вилки, диски, даже игрушки, которые по какой-то неведомой причине были признаны более ценными, чем все остальное, и заслужили особое, привилегированное место. В этом кавардаке Мила углядела брелок в виде голубого ангела. И он был все еще прикреплен к сотовому телефону Дианы. Мила отложила прут и взяла фонарик в зубы. Ощупала мобильник, внимательно рассмотрела чехол в золотых звездочках. Дисплей был включен, но ни входящих, ни исходящих звонков не отмечалось. Открыв углубление с обратной стороны, в поисках последнего подтверждения того, что мобильник действительно принадлежит пропавшей девушке, – надписи Собственность Дианы Мюллер и инициалов одноклассника, который нравился ей, – Мила обнаружила, что батарейку недавно поменяли. Естественно, ведь еще Диана жаловалась, что батарейки быстро садятся, а тут аппарат работал беспрерывно всю вторую половину дня. Внезапно, как вспышка молнии, явилось понимание, сразившее Милу наповал. Уж точно не женщина, чей скелет лежит за несколько шагов отсюда, заменила батарейки. И не она включила мобильник через девять лет. Тьма набросилась со спины, и Мила напряглась. Схватила прут, снова взяла фонарик в руки. Медленно повернулась, изучая обстановку, и заметила, что прямо позади, зажатый с двух сторон грудами мусора, в лабиринте открывается еще один проход. Мила устремилась к щели. Протиснуться в нее можно было только на четвереньках. Рука, сжимавшая прут, скользила по усеянному загаженными газетами полу. В другой руке, высоко поднятой, Мила держала фонарь, освещая путь перед собой. Наконец туннель вывел ее на открытое место. То была вторая комната. Но, в отличие от первой, здесь царил особый порядок. Чрезвычайный. Настоящая кровать в центре, с простынями и одеялами, рядом тумбочка. Свечи разного вида прилеплены к низкому столику. То, с каким тщанием было обставлено это помещение, напомнило Миле комнату для гостей, которой ее мать так гордилась. Складывалось впечатление, что в этом месте, кроме Дианы Мюллер, нашел себе убежище кто-то еще. Кто-то важный, к кому следует относиться с крайним почтением. Вообще говоря, место идеальное, чтобы исчезнуть из мира. Мила была полностью поглощена своим открытием. Но когда в отдаленной точке лабиринта послышался шум нового обвала, она, не колеблясь, выключила фонарь. Кто-то шел сюда. 32 Непрекращающийся свист в ушах помешал ей заметить это раньше. Только благодаря шуму обрушившейся лавины она это поняла. Теперь увидела, что у того, другого, тоже есть фонарь, и пятна света отражаются на потолке. Он выбрался из-под лавины и теперь приближается. Мила вышла из помещения, которое уже окрестила «комнатой для гостей», поскольку вовсе не хотела, чтобы ее настигли в тупике. Можно было бы снова выбраться в коридор, откуда открывался путь к отступлению. Но поскольку, чтобы ее не обнаружили, Миле пришлось погасить фонарь, двигалась она медленно, на ощупь, стараясь снова не обрушить стену. Нужно срочно что-то придумать. Пистолета у нее уже нет, а подобранный прут может быть полезен только в рукопашной схватке. Но что, если у того, другого, при себе огнестрельное оружие? Если это – гость, он направляется прямо в свою берлогу, размышляла Мила. Как раз сюда. На данный момент единственное решение – пойти навстречу и напасть на него. Но это безумие. Мила пыталась сохранять спокойствие: навыки, приобретенные в академии, которые применяла она в оперативной работе, послужат ей и сейчас. Прежде всего следует изучить местность, в которой предстоит действовать. В кромешной тьме агент полиции постаралась припомнить очертания того, что ее окружало. Вспомнила лежбище Дианы: матрас на полу, а сверху – одеяла. Вернулась туда, взяла одно из них и ощупью двинулась дальше, переступив через останки умершей женщины. Может, найдется способ скрыться от гостя. Но чтобы трюк удался, нужно найти подходящее место. Коридор расширялся там, где из стены выступала несущая конструкция. Мила решила, что это подойдет. Она распростерлась на полу, завернувшись в вонючее одеяло. План был такой: спрятаться и подождать, пока гость пройдет мимо. После чего она успеет беспрепятственно добежать до выхода. Альтернативы не было, а это могло сработать. Но медлить нельзя – незнакомец, кто бы он ни был, все приближался. По идее, он мог пройти, не заметив ее. Если не повезет и визитер на нее наткнется, Мила выскочит из-под одеяла и набросится на него с железным прутом. Но об этом она даже не хотела думать. Все будет хорошо, утешала она себя. Расположившись поудобнее, стала прислушиваться. Шум в ушах, оставшийся после выстрела, так и не прошел. Возможно, в голове гудело и от страха. Накрывшись одеялом, Мила оставила щелку, чтобы наблюдать за происходящим. Но необходимо было лежать неподвижно, а это сильно сужало поле обзора. Вначале она увидела луч света, шаривший по туннелю. Хотя Мила и не слышала шагов, которые приближались, поскрипывая, по ковру из отбросов, она знала, что гость движется очень медленно и осторожно. Ему известно, что здесь чужой, звучал голосок в голове у Милы. Ему все известно. Человек приближался, Мила уже почти слышала его дыхание. Потом тень остановилась чуть ли не рядом с тем местом, где она спряталась. Прямо перед глазами замаячили мужские туфли. Мила лежала, затаив дыхание, стараясь не производить ни малейшего шума. Почему он остановился, почему не идет дальше? Время застыло на месте, под ложечкой засосало. Страх, который Мила так часто призывала к себе, коснулся ледяной рукой, холодом растекся по венам. На мгновение она подумала, что от свиста в ушах и в голове она непременно, немедленно сойдет с ума. Тень повернулась к ней, и в тот самый момент, когда луч света уперся в ее укрытие, агент Васкес собралась с силами и выскочила из-под одеяла, размахивая прутом. Свет ослепил ее, но она все равно попыталась нанести удар. Прут скользнул вниз, не встретив преграды: промахнулась. Попробовала снова и на сей раз зацепила стоявшего. Этого оказалось достаточно: человек потерял равновесие, рухнул на пол. Фонарь выпал у него из рук, и тьма вновь заполонила пространство. – Мила! – крикнул упавший. – Погоди! Тяжело дыша, продолжая вслепую размахивать прутом, агент полиции спросила, неожиданно для себя срываясь на крик: – Кто ты такой? Тень молчала. – Кто ты такой?! – повторила она с еще большим нажимом. – Это я, Бериш. Шум в ушах мешал опознать его по голосу. – Как ты нашел меня? – чуть ли не взвизгнула она, изнывая от страха. – Позвонил в Управление, мне сказали, что ты поехала сюда. – И зачем ты пришел? – Положение серьезное. Я передумал, решил помогать тебе. Мила на мгновение умолкла, прикидывая, правда ли это. Потом поверила – да, вроде все сходится. – Черт тебя побери, Бериш, – проворчала она, опуская прут. – Поищи, пожалуйста, свой проклятый фонарь. Невмоготу уже торчать тут в темноте. – Сначала помоги мне подняться. Мила уже склонилась над ним, шаря в темноте. Но в этот миг кто-то, подкравшись сзади, схватил ее за руку. Инстинктивно развернувшись, она уловила знакомый запах. Испуганная, стояла не шевелясь. Мгновения текли, как при замедленной съемке. Человек, стоявший сзади, прижал ее к себе. И поднялась пальба. Выстрелы грохотали в узком проходе, и за время коротких вспышек Мила убедилась, что ее остановил настоящий Саймон Бериш, а запах, утихомиривший ее, был запахом его одеколона. Зато человек, лежавший на полу, пытался ее обмануть. Миле не удалось, пока Бериш стрелял, разглядеть лицо самозванца: он слишком быстро развернулся и пустился наутек. Она видела, как этот человек, спасаясь от выстрелов, скрылся за первым поворотом, – стены вокруг него рушились, смыкались за его спиной, словно помогая бегству. Кончив стрелять, настоящий Бериш повернулся к ней. – Пошли отсюда, быстро! – закричал он. Потащил ее в темноте, но через несколько метров включил фонарь, который принес с собой. Мила чуть поотстала, но крепко держалась за его руку. Только бы не споткнуться, не упасть. Бериш бежал впереди, – казалось, он хорошо изучил путь, ведущий к выходу. Паника овладела Милой, она замедлила шаг – так в дурном, мучительном сне хочешь убежать, но не можешь сдвинуться с места. Она с силой выбрасывала вперед колени, но ей казалось, будто она бежит в какой-то вязкой, маслянистой жидкости, словно тьма вдруг обрела плотность. Вскоре агент полиции узнала закуток, куда попала, когда только вошла. А вот и дверь. Так близко, что кажется недосягаемой, ведь сама мысль, что можно через нее выйти наружу, настолько прекрасна, что отдает фантазией. Снаружи повеяло свежестью, – казалось, сама дверь дышит. Они пересекли границу и вышли на лестницу. У Милы было ощущение, будто ступеньки выгибаются у них под ногами, словно зубы чудовища, распахнувшего пасть. И тут она услышала, как настойчиво лает собака, будто зовет их, понуждает поскорее выйти из этого дома. Значит, свобода близко. За несколько метров до входной двери Миле показалось, будто домик из красного кирпича смыкается над ними. Закрыв глаза, она стала считать шаги.