Потом Мила показала ей новый дом, в котором она будет жить. Везде полно книг, так что трудно ходить из комнаты в комнату, – даже в ванной книги. Тем вечером они вместе поужинали. Мать приготовила макароны с фрикадельками – совсем невкусно. Алиса ничего не сказала, а Хич, тот наворачивал за милую душу. Мила вела себя не так, как обычно, – к примеру, стояла в дверях ванной и смотрела, как Алиса чистит зубы. Потом пес устроился в кресле, а они пошли спать. Кровать была слишком узкая для двоих, и подушки не такие мягкие, как нравилось Алисе. Погасив свет, лежали молча. Но Алиса знала, что мама тоже не спит. И мало-помалу стала придвигаться к ней. Потом Мила протянула руки, прижала ее к себе. И на этот раз все было правильно. Алиса свернулась клубочком, положила голову маме на плечо. А Мила стала гладить ее по длинным пепельным волосам. Движения постепенно замедлялись. Дыхание выровнялось, Алиса поняла, что мама проваливается в сон. А ей самой было никак не заснуть. Мила пошевелилась, что-то сказала. Но это сны говорили в ней. Алиса опять подумала о тайне, которую ей доверила Мисс. – Один особенный человек хочет с тобой познакомиться. – И кто он такой? – Он может исполнить любое твое желание. – Какое угодно? – Какое угодно. Алиса не была уверена, что это правда. Но хотела верить. Есть один способ узнать. Следовать наставлениям, которые Госпожа доброй ночи заставила ее выучить наизусть. Так, девочка выскользнула из объятий заснувшей матери и, ступая босыми ножками по холодному полу, направилась к подоконнику. За окном, прямо перед ней, красовался огромный рекламный щит, с которого улыбалась пара великанов. Потом Алиса посмотрела вниз и увидела его. Мисс была права. Он стоял там, подняв голову, и глядел на ее окно. Ждал ее. Ветер гонял по переулку пыль и всякий мусор, вертел, подбрасывал в воздух, швырял о стены. Клочок бумаги вился возле ног стоявшего, словно маленький призрак, требующий внимания. Алиса помахала ему рукой. Бродяга улыбнулся в ответ. ВЕЩЕСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО 2573-KL/777 Тюрьма Пенитенциарный округ № 45 Рапорт директора д-ра Джонатана Стерна 25 октября с. г. В канцелярию генерального прокурора Бертрана Оуэна Тема: КОНФИДЕНЦИАЛЬНО Уважаемый господин Оуэн! Отвечая на ваш запрос по поводу регулярной передачи информации о заключенной GZ-997/11, сообщаю, что Сильвия попрежнему содержится в режиме одиночного заключения. Она не общается с персоналом тюрьмы и большую часть времени спит. Должен также отметить, что своим поведением она ни в коей мере не нарушает распорядок и не высказывает никаких претензий. Тем не менее должен уведомить вас, что несколько дней назад она приобрела весьма странную привычку. Она постоянно протирает и чистит все, к чему прикасается, собирает с подушки или из умывальника все выпавшие волоски, до блеска начищает столовые приборы и унитаз всякий раз после их использования. В других обстоятельствах у нас возникли бы законные подозрения, что такая маниакальная чистоплотность призвана помешать нам заполучить органический материал для анализа ДНК. Но поскольку мы уже провели генетическую экспертизу, не обнаружив в базе данных никаких совпадений, причины столь странного поведения остаются для нас загадкой. Мы до сих пор не располагаем никаким объяснением. Не могу не обратить ваше внимание на явную аналогию с поведением другого заключенного, который несколько лет назад был замешан в так называемом деле Подсказчика. В надежде, что исчерпывающим образом ответил на Ваш запрос, за дальнейшими сведениями отсылаю Вас к следующим рапортам, которые будут поступать регулярно, и остаюсь с совершенным почтением, директор д-р Джонатан Стерн. Примечание автора Все мы, по крайней мере раз в жизни, испытали желание исчезнуть. В момент сугубого недовольства бытием вдруг приходит в голову, что наилучшим решением будет пойти на вокзал и сесть в первый попавшийся поезд – может быть, этим солнечным зимним утром вторника сбежать хотя бы на несколько часов. Если мы так поступали, мы никогда и ни за что никому об этом не расскажем. Но на всю жизнь пронесем с собой чувство освобождения, которое охватывает нас, стоит выключить сотовый, забыть об Интернете: вырваться наконец из пут высоких технологий и отдаться на волю судьбы. Роман о пропавших без вести, которые возвращаются, давно был для меня навязчивой идеей. Можно даже сказать, что в связи с ней родился такой персонаж, как Мила Васкес. Прежде чем писать книгу, я беседовал с представителями органов защиты правопорядка, частными детективами и журналистами. Но прежде всего с друзьями и родственниками тех, кто выбрал тьму – или кого выбрала тьма. Но во время всех этих встреч я всегда чувствовал, что исследую только одну сторону явления: ту, которая на свету. Другая неизменно оставалась непознанной. Мое наваждение относительно пропавших не принесло бы плодов, если бы однажды один из них не вышел со мной на связь. После публикации «Подсказчика» я получил мейл от человека, который утверждал, будто «стер» свое предыдущее существование и решил начать другую, совершенно новую жизнь – под другим именем, заимев другие знакомства, привязавшись к другим людям. У меня не было способа удостовериться, правдив ли его рассказ, или речь идет о складно построенной выдумке. Но началась переписка, в ходе которой я постиг целый ряд истин – хорошо аргументированных, – с помощью которых идея воплотилась, приобрела очертания истории. Незнакомец подробно описал мне, как то, что первоначально является всего лишь игрой воображения, со временем становится осуществимым проектом. Храня анонимность, он сделал мне только две уступки: назвал свою национальность – он был итальянцем – и кличку своего кота: Кайрус. К концу нашего недолгого общения я понял, что единственный способ понять, что значит исчезнуть, – это… исчезнуть самому. Мое бегство, однако, продлилось едва несколько недель: время достаточное, чтобы созрел замысел романа. Разумеется, я оповестил о нем своих близких, не намереваясь окончательно обрезать пуповину, которая связывала меня с предыдущей жизнью. Тем не менее я выключил мобильник, оставил на время мои электронные адреса и профили в социальных сетях. Вдруг оказался выброшенным в параллельный мир. По понятным причинам мой эксперимент оказался щадящим еще и потому, что я всегда осознавал, что исчезаю на какой-то определенный срок. И все же я обнаружил, что исчезнуть – отнюдь не значит освободиться: тьма вначале потакает тебе, потом пленяет, а потом навязывает свои правила. Когда я вернулся домой, родные и друзья спрашивали, где я был все это время. Я всегда приводил сокращенную версию правды: «Странствовал по моргам». Теперь они знают, что расширенной версией той истины является данная книга. Говоря об исчезновениях, всегда приводят статистику. Излишне, однако, приводить цифры или подчеркивать, что каждый день исчезает в среднем 21 человек из миллиона жителей земли, – такую информацию можно извлечь из газет. Но вот о чем никто не говорит, чего никто не в состоянии представить себе: сколько пропавших без вести окружают нас в настоящий момент. На улицах, в автобусе, в магазинах. Мы глядим на них, но ничего о них не знаем. Но и они, из-за ширмы вымышленного бытия, глядят на нас. Поэтому незнакомому автору электронных писем, которые помогли мне все это понять, – исчез ли он по-настоящему либо разыгрывал роль – и, несомненно, его коту Кайрусу я выражаю самую искреннюю благодарность. Кто бы ты ни был, чем бы ни занимался, надеюсь ради твоего блага, что оно того стоило. Донато Карризи Благодарности Стефано Маури, моему издателю. За уважение и дружбу. Ибо если хочешь заслужить благоволение читателей, следует заботиться об авторе. Фабрицио Кокко. За постоянные необходимые дискуссии. Я в долгу у его сумрачного духа и у его таланта. Джузеппе Страццери, Валентине Фортикьяри, Элене Паванетто, Кристине Фоскини, Джузеппе Соменци, Грациэлле Черутти. Их неоценимое увлечение превращает мои истории в книги. Деборе Кауфман. За то, что Париж теперь стал немного и моим домом. Алессандро, на будущее. Акилле, для начала. Марии Джованне Луини, в настоящем. Моей сестре Кьяре, моим родителям, моей семье.