Клара держала Чена за руку, пытаясь понять, что же происходит. Гнетущее затянувшееся молчание решил прервать Чен, обратившись к девушке на английском: – Юная леди, в чем я провинился? Вы так сердито смотрите на меня. Девушка, как выяснилось, прекрасно его поняла и ответила на приличном английском: – Я знаю, кто ты… Ты подлец и мерзкий торгаш, продающий свою родину по кусочкам. Ты даже разговаривать не хочешь на родном языке… Зачем ты привез на нашу землю эту иностранку? Решил, что родиной можно также просто торговать, как твоими глиняными черепушками? Ты недостоин жить на великой китайской земле… Тут в разговор вмешалась Клара: – Вы не правильно поняли нас. Чен не собирался ничего продавать, просто мы хотим проверить одну очень интересную гипоте… Девушка резким движением поднесла к губам Клары нож, давая понять, что ей лучше замолчать. – Лично к вам у меня нет никаких претензий. Вы иностранка, очарованная рассказами о богатствах нашей благословенной земли, но этот торгаш с силиконовым лицом, недостоин… – Девушка, я здесь не на прогулке, а с исследовательской миссией. Я прилетела в Китай по приглашению… Девушка придвинулась к Кларе вплотную, убрав нож от ее лица. Она снизу вверх смотрела на Клару, подсвечивая фонариком ее лицо: – Не надо слов. Ни вы, ни ваша миссия меня не интересуют. Я здесь для того, чтобы восстановить справедливость. Китаец, торгующий историей своего народа, должен понести заслуженное наказание… Чен с интересом наблюдал за тем, как Клара и эта милая девушка рассуждали о высоких материях. Девчонка, судя по всему, была неглупой, хорошо осведомленной в вопросах истории Китая – скорее всего, студентка одного из китайских университетов. Даже разглядела его лицо. Возможно, состояла в каком-либо студенческом обществе, а сопровождающие ее парни – просто «группа поддержки». Клара и китаянка так увлеклись беседой, что Чен почувствовал себя здесь третьим лишним. Ему хотелось узнать только одно – как девчонка со своими спутниками нашла их? Откуда она узнала о цели визита, и о том, что Чен торгует глиняными сувенирами, кто успел навести эту шуструю троицу на них с Кларой? Чен потянул Клару к лазу, по которому он пришли, в надежде быстрее распрощаться с внезапно объявившимися на их пути спутниками. Но не тут-то было. Девушка довольно резко оттолкнула его от Клары: – Твоя спутница свободна, она может идти, а ты останешься с нами. Чен понимал, что должен сделать вид, что очень испугался, но ситуация складывалась настолько комичной, что он с трудом сдерживал смех. Девчонка ему определенно понравилась – от руки такой очаровательной патриотки, которая по возрасту ему в дочки годилась, не стыдно умереть. Но только не хочется умирать-то, когда до заветной лаборатории профессора Немытевского осталось всего ничего. Он обратил внимание, что ее спутники стояли молча, вслушиваясь в каждое слово Мей-ли. Однако, если бы он сделал хоть одно резкое движение, парни бы бросились на ее защиту незамедлительно. Молодец девчонка. Решение пришло мгновенно. Чен обратился к китаянке с вопросом: – Юная леди, а вы знаете, с какой целью я здесь сейчас нахожусь? Вы считаете, что я собираюсь что-то продать известной немецкой исследовательнице Кларе Кейдер какую-то безделицу? Вы полагаете, что она хуже вас разбирается в том, что является истинным раритетом, а что подделкой? Ошибаетесь, дорогуша! Мы стоим на пороге великого открытия, которое способно совершить переворот в мировой истории… И вовсе я не мерзкий торгаш… И тот факт, что я зарабатываю на жизнь производством и продажей сувениров, никоим образом не может быть для меня укором. Мои сувениры – отличного качества, их раскупают туристы со всего света, тем самым пропагандируя китайскую культуру… Юная китаянка, внимательно выслушав пафосную речь Чена, спросила: – А почему же тогда вы обратились за помощью к иностранным специалистам? Чем вам не угодны китайские историки? Почему вы нелегально заказали копию карты в музее, а не обратились официальным путем? – Да потому что у Клары есть сведения и документы, которых нет в китайских музеях. Что же тут непонятного? А как вы узнали так много обо мне? Ведь тоже использовали, как вы выражаетесь, нелегальные каналы? Девушка замешкалась, но только на какие-то секунды. Она тут же нашлась, что ответить Чену: – Да, у нашей организации много сторонников из числа тех, кто является истинным патриотом своей страны. А вы если хотите остаться целым и невредимым, обязаны поделиться со мной своими планами относительно того, что вы делаете в этой пещере. Я родилась и выросла в этих краях, здесь жили мои предки, и я имею полное право на то, чтобы узнать в числе первых о том, что вы здесь разыскиваете. Чен не стал возражать. Он просто спросил у девушки, как ее зовут. – Меня зовут Мей-ли. А вы можете не представляться – я все про вас знаю. И про вашу спутницу тоже. – Тогда ты знаешь, что у меня нет семьи, детей. Но если бы у меня была такая дочь, как ты, я бы ей гордился. Хотя на месте твоего отца, за такие дерзкие выходки, я бы тебя, как следует, наказал. – Тогда мне повезло. Наказывать некому – я сирота. – Значит, у меня еще есть шанс. – Остаться в живых? – Мей-ли дерзко посмотрела в глаза Чену, но во взгяде уже не было той озлобленности, с какой она смотрела несколько минут назад, когда появилась с ножом в руке из черного провала пещеры. – Оставаться в живых – мое хобби, девочка. Я имел в виду шанс стать отцом. – Хотите завести детей с этой милой иностранкой? – Вообще-то я имел в виду совсем другое… Шанс удочерить одну очень дерзкую девчонку, которой для счастья в жизни не хватает крепкой отцовской руки. – Зато у меня есть крепкие, хорошо тренированные друзья и соратники. И ни в каком отце я не нуждаюсь. – Да, с парнями ты лихо управляешься. Но чтобы выбрать одного из них, а выбор сделать рано или поздно все равно придется, тебе потребуется совет отца. Моя кандидатура подойдет? – Вы еще и мастер давать советы, как я успела заметить… – Как раз напротив. Я мастер принимать мгновенные решения. И в этом мне равных нет. Клара слушала перебранку Чена с Мей-ли с легким волнением, и никак не могла понять природу этого волнения. Потом вдруг осознала, что милый тактический ход Чена расположить девчонку к себе своей пафосной речью, вдруг вызвал у нее чувство ревности. Девушка ей тоже очень понравилась – своей смелостью, юношеской дерзостью, которая в ее годы только и допустима. Но то, что Чен мгновенно увлекся диалогом с этой китайской патриоткой, и даже ни разу не посмотрел в сторону Клары, ее слегка задело. Первоначальный животный страх сменился легкой ревностью и чувством зависти. Но стойкий нордический характер Клары не позволил этому чувству перерасти во что-то серьезное. Клара решила прервать беседу Чена и Мей-ли, обратившись к девушке: – Мей-ли, здесь очень холодно. Может быть мы выйдем из пещеры и поговорим уже на свежем воздухе? – Не возражаю. – Девушка прошла мимо них к выходу, а парни стали настойчиво подталкивать парочку туда же. Мей-ли скрылась в провале пещеры, крикнув Чену: – Не отставайте. Здесь очень рано темнеет. У выхода я вас подожду. Глава седьмая Самолет приземлился в Пулково почти с часовым опозданием. Гюнтер и не надеялся уже увидеть Михаила (при его занятости!) в зале ожидания. Но Порецкий терпеливо поджидал немецкого пассажира, прилетевшего с одной небольшой дорожной сумкой. Обняв похудевшего, осунувшегося Гюнтера, он лишь тихо спросил: – Ты налегке? Без багажа? – Миша, ты же понимаешь, что меня здесь долго не продержат… – Можешь у меня пожить. Мои девчонки еще не вернулись. – Спасибо, но это лишнее. Уже сидя в машине, Миша попробовал как-то разговорить Гюнтера, но напрасно. Он только лишь спросил, как Марина себя чувствует. Но ответ на этот вопрос он и сам знал. – Хреново она себя чувствует, – сказал Миша, закуривая подряд вторую сигарету, – молчит все время. Не ест совсем. В общем, я тебе не завидую. Наталья взяла отпуск, пытается ее хоть как-то развлекать. Получается не очень. Может при встрече с тобой хоть как-то оживится. Гюнтер кивнул, однако надежды на то, что Марина оживится при виде него, было мало. Он твердо решил забрать Марину в Германию, хотя бы на пару недель. Погода там сейчас отличная, можно уехать на побережье, найти уютное местечко и вместе пережить утрату. Но ближе к дому Марины, Гюнтер все отчетливее понимал, что все его усилия как-то реанимировать их отношения с Мариной окажутся тщетными. Галина Алексеевна открыла дверь и с вымученной улыбкой пригласила Гюнтера в квартиру. Причем Мишу она расцеловала, а с Гюнтером только слегка поздоровалась, прошла на кухню собирать на стол. Миша остался ей помогать, а Гюнтер прошел в комнату Марины. Она сидела в своем любимом потертом кресле, поджав ноги под себя, как нахохлившийся воробушек. Круги под глазами, бледное лицо и потухший безразличный взгляд – вот, пожалуй, главные признаки, по которым можно судить о том, что состояние женщины оставляет желать лучшего. Гюнтер молча сел рядом, обняв Марину за колени. Решительно не зная с чего начать разговор, он просто тихо сидел, поглаживая Марину по волосам. Она тоже молчала. Их безмолвный диалог прервала Галина Алексеевна приглашением к столу. Запахи мясного пирога, запеченной с яблоками утки и чего-то еще неуловимо ароматного вернули Гюнтеру дар речи. Похвалив Галину Алексеевну за щедрый стол, он достал из чемодана бутылку виски из дьюти-фри и разлил по бокалам. Миша сначала отказался, а потом решил оставить машину у дома Марины. – Давай, Гюнтер, выпьем за встречу. Мы с тобой столько пережили, а возможности выпить и поговорить у нас с тобой ни разу и не было. – Я не возражаю, – сказал Гюнтер, решив, что это, пожалуй, лучшее, что в данной ситуации возможно. – А коллеги тебе телефоны не оборвут? – Не оборвут. Я их отключил, Наталью предупредил, где я. Так что в случае конца света она меня найдет. Галина Алексеевна, раскладывая по тарелкам закуски и салаты, была признательна Мише за то, что он решил остаться. В последние несколько дней она никак не могла разговорить Марину, ее уход в себя от всего пережитого пугал ее не на шутку. В душе она надеялась, что приезд Гюнтера как-то взбодрит дочь, но этого не произошло. С Наташей они решили, что лучшее сейчас – отправить Марину куда-нибудь на море. Было бы неплохо и Гюнтера отправить вместе с ней, и Галина Алексеевна все думала, как бы поделикатнее ему это предложить. Но с деликатностью она не очень дружила, поэтому предложила напрямик: – Гюнтер, сейчас такая погода стоит хорошая, так мне хотелось бы, чтобы Мариночка на море съездила. Может быть, вам вместе поехать? – Конечно, Галина Алексеевна, я готов, – Гюнтер обрадовался такому доверию со стороны почти что тещи, весьма для него неожиданному. – Если Марина не против, я завтра же поеду в турагентство. – Гюнтер, ты что? Какое турагентство? – возмутился Порецкий. – У Марьяши во Франции есть квартирка на побережье, недалеко от Довиля. Она почти все время пустует. Хоть завтра поезжайте. Марьяша будет очень рада. – Мамуля, я никуда не поеду, мне пора выходить на работу, – сказала Марина, прервав легкое оживление, возникшее за столом, как только речь зашла о поездке. – Доча, о какой работе ты говоришь? – О своей, мамочка, работе. У меня много дел накопилось, пора начать их разгребать. Да и Гюнтеру пора в Германию возвращаться. Он даже с сыновьями еще толком не пообщался после своих китайских приключений. За столом установилось молчание. Миша принялся разливать виски, Галина Алексеевна стала собирать тарелки, чтобы принести новые, под горячее. Гюнтер молчал, а Марина что-то усердно искала в своем телефоне. Всем стало ясно, что пора расходиться… Мей-ли дожидалась Чена и Клару сидя в машине. На улице резко похолодало, и выбравшись из пещеры Клара почувствовала еще больший озноб. Юная китаянка, заметив, что Клара дрожит от холода, пригласила ее в салон машины. Сопровождающие Мей-ли парни остались на улице, Чен тоже юркнул в салон автомобиля. На коленях у Мей-ли лежала довольно увесистая папка, которую она сразу протянула Чену: – Здесь мой семилетний труд по изучению истории пещер Могао. Вы можете его прочитать. Пока эта работа еще нигде не издана, но это дело времени. Об этих пещерах я знаю все, и начала писать эту работу еще совсем девчонкой, поэтому простите меня за возможные ошибки. Сегодня пещеры находятся под защитой государства, и проводить здесь самовольные раскопки, особенно иностранцам, запрещено. Вы, господин Чен, сопровождали гражданку Германии и что-то здесь явно собирались искать. Позвольте узнать, что же именно вы собирались здесь найти?