К середине ноября Базилевич был уверен, что договорился окончательно, и попросил Сампера присоединиться к нему в отеле «Абеля» в Монте-Карло. Тьерри, совершенно потерявший голову от происходящего, сразу же, на месте, подписал предварительный контракт и получил 15 000 фунтов стерлингов наличными (на которые ему пришлось подписать долговую расписку; говорят, деньги он потратил на то, чтобы купить Виктору Икпеба, своему товарищу по команде, внедорожник). К тому времени, согласно свидетельствам людей, видевших, как он тренировался и играл каждый день, Тьерри не «походил сам на себя». Он поехал обратно в Париж на Рождество и отключил свой мобильный телефон. В это же время юристы «Реала» уже шлифовали окончательную версию настоящего контракта, и в январе Базилевич наконец-то объявил Тони – против желания Тьерри, – что сделка заключена. И тут начался ад. Вот как описывал мне происходящее Жиль Гриманди: «Вся это сумятица с «Реалом» была сумасшествием. Отец рыдал внизу, в холле, Тьерри рыдал наверху. Я подумал: что же это такое происходит? Но дело сделано, сделка совершена. Это все действительно убило его в то время и навлекло огромные проблемы на отношения с отцом». Был ли Тони в данном случае злодеем? Гриманди так не думал. «Его отец неплохой человек, – говорил он. – Но он не понимал, как устроена система. Жаль, конечно, но это привело к обострению его отношений с сыном. Это поменяло абсолютно все в их взаимодействии. И это изменило Тьерри, и не во всем – к лучшему». В «Монако» наконец-то поняли, почему их нападающий был так несобран в последние недели перед зимними каникулами. По вполне понятным причинам президент клуба Жан-Луи Кампора был вне себя от бешенства. Еще в октябре не сам ли Санс четко обозначил в переписке, которая велась между двумя клубами, что «Реал» не станет искать подходы ни к одному из игроков «Монако» в текущем сезоне? Кампора обрушился на окружение Тьерри. «Очень много людей стараются вывести из равновесия молодых игроков и их родителей, – говорил он. – Они обещают им луну с неба и бог еще знает что. Эти люди как стервятники – бросаются на все, что движется». Испанский клуб был ошарашен, но тут же предъявил свои доказательства: контракт, датированный 12 января и подписанный самим игроком. Документ быстро прошел через испанскую лигу, а затем – в испанский футбольный клуб. 12 января, говорите? Странно. В этот день Тьерри играл в Ле-Мане, в матче Кубка Франции, очень далеко от Мадрида. Каким образом подпись Тьерри могла появиться на контракте? «Реал» также поручил действовать от своего имени незарегистрированному агенту. Не стоит беспокоиться: они категорически отрицали любую причастность к этому Базилевича, хотя свидетельства указывали на прямо противоположное. В то время Тьерри, следуя совету своего отца, продлил свой контракт с «Монако» еще на два с половиной года, тем самым углубляя яму, которую другие так старательно для него рыли. К сожалению, он не продвинулся и на сантиметр; более того, он опять оказался на исходной точке, прочно застряв в Монако. Жан Тигана старался защитить его, дать ему время и пространство, чтобы хотя бы немного прийти в себя; в период между 25 января и 4 марта Анри провел на поле не больше трех минут. Накануне товарищеского матча с молодежной сборной Голландии в конце февраля 1997 года он обрушился на Тигана. «Я не понимаю, – говорил он. – Тренер не дает мне никаких объяснений. И когда я слышу, что у меня еще много времени впереди, это сводит меня с ума, так как я понимаю, что у меня нет времени. Я не говорю, что не надо меня защищать, но если ты хороший игрок, ты ведь играешь, правда?» Но его испытания на этом не закончились и близко. Поддавшись в последний раз в своей жизни уговорам отца, он согласился нанять Алена Мильяччо, зарегистрированного в ФИФА, своим агентом на ближайшие два года. Французская пресса писала, что Тони получил приличную сумму за содействие в этой сделке – что, и это надо подчеркнуть особо, являлось и является повсеместной практикой в футболе, не нарушает никаких правил и законов. Это произошло 2 марта. Два дня спустя на столе Мильяччо обнаружилось письмо: оно гласило, что Тьерри разрывает с ним контракт! У него на это имелись веские причины. С 20 февраля он согласился, чтобы его представлял другой, тоже официальный агент ФИФА, Жан-Франсуа Ларио – бывший игрок сборной Франции. Мильяччо – который также работал на Эрика Кантона и был втянут в финансовый скандал «Олимпика» во времена Бернара Тапи и позже вел дела Зинедина Зидана – моментально передал дело в ФИФА, утверждая, что соглашение Тьерри с Ларио недействительно, а договор с ним подлежит исполнению. Месяцы ушли на то, чтобы распутать этот клубок. В конце июля 1997 года Сампер категорично утверждал, что «Тьерри Анри подписал этот контракт [тот, который датирован 12 января] собственноручно, в течение допустимого для такого подписания периода времени, а именно последних шести месяцев действия его предыдущего контракта [с «Монако»]» в присутствии «нескольких самых квалифицированных [sic] свидетелей». На ведущих расследование чиновников ФИФА это впечатления не произвело. В первых числах сентября 1997 года «Реал» оштрафовали на 80 000 фунтов стерлингов за незаконное обращение к связанному контрактными обязательствами игроку, а также за привлечение к работе нелегального агента. Базилевич на время исчез, но в 2002 году появился вновь – в связи с финансовыми махинациями, которые привели немецкий клуб «Кайзерслаутерн» к почти полному банкротству. С тех пор больше о нем никто ничего не слышал. Учитывая все обстоятельства, Тьерри еще легко отделался. Если бы договор с «Реалом» признали действительным, то он оказался бы виновен и в нарушении договорных обязательств, и в привлечении неофициального агента, и его обязали бы выплатить намного более крупный штраф потерпевшей стороне, чем тот, который в результате пополнил благотворительные фонды ФИФА. В конце концов 40 000 фунтов стерлингов заплаченного штрафа можно было расценивать как чуть более строгое предупреждение. Поддержка «Монако» оказалась критичной в рассмотрении его дела дисциплинарной комиссией ФИФА. Если бы на игрока наложили самое суровое наказание (дисквалификация на два года), то это обратилось бы против интересов самого клуба, с которым у него имелся контракт. Тем более что клуб «Монако» – единственный, кто вел себя подобающим образом на протяжении всей этой истории. Похвально, что Анри взял на себя обязательства компенсировать расходы Мильяччо из своих собственных средств, тогда как ошибки, которые он, вне всякого сомнения, совершил, могли бы быть следствием поступков других людей – хотя бы Тони для начала. Да, Анри, возможно, чувствовал, что его предал единственный человек, которому он доверял больше всех; но он также знал, что его отец, несмотря на свое недальновидное глупое поведение, не искал выгоды для себя за счет своего сына. Ослепленный появившейся возможностью увидеть Тьерри в составе одного из самых больших европейских клубов со всеми вытекающими из этого последствиями, Тони вел себя настолько безрассудно, что предполагал перехитрить систему, о которой он практически ничего не знал. Базилевич и другие, наверное, могли бы надеяться на легкую добычу. Тони, самый наивный из конспираторов, был пережеван и выброшен на помойку людьми, намного более опытными, чем он. Тьерри уже не являлся тем школьником, который мог принять тот факт, что взрослые должны решать за него его же собственную судьбу, как это случилось три года назад, когда подписывался договор с «Монако». Он всегда признавал, что находится перед отцом в неоплатном долгу; более того, делал он это так часто и так натянуто, что у меня невольно закрадывалось подозрение, что все эти посвящения – скорее форма длящегося извинения, больше похожего на епитимью, ценой за то, что ему пришлось заплатить, чтобы стать самим собой, а именно: «убить отца», что он и сделал, когда в обход всех, в том числе Тони и агентов, выбрал играть за «Ювентус» в 1999 году. Я не вправе судить правоту и заблуждения в отношениях, где влияние неизбежно смещалось от одного к другому по мере того, как Тьерри взрослел; кризис, учитывая вовлеченных персонажей и силу их характеров, просто обязан был выкристаллизоваться и навсегда расставить все на свои места. Я с большой определенностью могу сказать, что он изменил Тьерри, обтесал его и помог ему стать тем, кем он оказался годы спустя. Он укрепил и закалил его. Он заставил его смотреть на других людей и думать, что, может быть, они тоже заинтересованы только в том, что они могут получить от дружбы с ним и его доверия. В Тьерри всегда имелась расчетливая жилка, проявление ее заметили некоторые партнеры по «Монако» почти сразу же после того, как тинейджера пригласили в профессиональную команду. «У Тьерри не было друзей, которые могли бы сказать ему: «Ты не прав, не делай так», – вспоминает в разговоре со мной Жиль Гриманди. – Маню [Эмманюэль Пети] мог ему так сказать на правах своего статуса. И только еще один человек мог обратиться к нему и добиться чего-либо: Лилиан Тюрам. Лилиан подходил к нему и говорил: «Не делай так, малыш». И Тьерри прислушивался. Потому, что Лилиан просто фантастический парень? и потому, что он сделал умопомрачительную карьеру». Иногда, правда, случалось, что Тьерри мог искать совета и находил его у старших по команде. Ди Меко вспоминает, как юный игрок интересовался вопросами «не просто про игру, а про футбол вообще, как устроена футбольная среда. Тьерри прокололся на этой истории с «Реалом». Но он был еще, по сути, ребенком. Ребенком, затерявшимся в этой обстановке». Но Ди Меко являлся исключением, и его совета в любом случае спросили слишком поздно. Но учился Тьерри быстро. Позднее, став суперзвездой, он всегда очень искренне радовался встречам с бывшими партнерами и тренерами и даже журналистами, которые просто говорили с ним задолго до того; однако он всегда остро, даже, пожалуй, слишком остро помнил тех, кто подвел его в прошлом. Гриманди уверен, что история с «Реалом» «послужила причиной многих проблем в жизни Тьерри». Когда я спросил, какая из этих проблем имела самое большое влияние на развитие футболиста, он ответил: «Его нежелание слышать определенные вещи. Такая ситуация случается у всех: мы не принимаем, когда нам противоречат; но если есть один человек на свете, чье несогласие с тобой надо принять, то это твой отец». Но мог ли Тьерри продолжать в том же духе, если он хотел обрести свое собственное «я»? Вот как он выразился в интервью «Пари Матч» в 2004 году: «Я довольно холоден с людьми, которых я не знаю? потому, что понял намеки от жизни, научившие меня осторожности». Когда журналист попытался выяснить, что же это были за «намеки», Тьерри ответил уклончиво и перевел разговор на сомнения, имевшиеся у многих по поводу его участия в чемпионате мира 1998 года. Я же уверен, что на самом деле думал он именно о событиях, имевших место за полтора года до этого чемпионата. 5 Чудо 12 июля Печальный роман о неудачном трансфере Тьерри в «Реал» подошел к своей развязке только к осени 1997 года. Тем не менее в профессиональном плане жизнь его более или менее наладилась, в основном благодаря Жану Тигана, взявшему ситуацию под контроль. В мае 1997 года клуб был готов выставить Тьерри на трансфер, но Тигана сделал все возможное, чтобы убедить совет директоров клуба этого не делать. Нельзя, однако, сказать, что Анри чувствовал большую благодарность тренеру, «заморозившему» его участие в матчах до конца зимы, тогда как он сам, подстрекаемый своими поклонниками, считал, что он заслужил право играть в каждой игре из календаря «Монако». Следует отметить, что чистилище он прошел довольно быстро. Пусть гарантированного места в стартовом составе у него было, но он сделал весомый вклад в превосходную игру команды в чемпионате Франции. В итоге он забил десять голов и сделал тринадцать результативных передач в сорока восьми матчах всех турниров сезона – в основном после выходов на замену: лучшее возвращение за всю его карьеру в клубе. Все наблюдали удивительный прогресс девятнадцатилетнего Анри, чей статус лидера нового поколения французских футболистов, очевидный еще до юношеского чемпионата Европы 1996 года, сменился на место претендента в основной состав сборной Эме Жаке на чемпионат мира – 1998. Годы шли, и Тьерри начинал понимать, что Тигана сыграл решающую роль в его развитии, роль, которую гордыня футболиста мешала ему безоговорочно признать в то время. «Между ними довольно часто происходили столкновения, – вспоминает Ди Меко, – но Тьерри обязан был за собой следить. Для успешной карьеры тренера лучше иметь на своей стороне, особенно если хочешь играть на международном уровне. Они друг другу были нужны, и это упрощало всем жизнь». Но это был союз по расчету, а не по любви, и продлиться он мог до тех пор, пока интересы обеих сторон совпадали; а они совпадали – на тот момент. Тигана раздражала волна восхищения, постоянно накатывающая со стороны угодников Тьерри, и не он один замечал чрезмерную склонность Анри купаться в этой лести. Раймон Доменек, у которого Тьерри выступал в молодежной сборной U-23 еще до того, как футболисту исполнилось двадцать, просил СМИ «оставить парня в покое». «Есть много игроков, которые заслуживают вашего внимания намного больше, чем он, – говорил он. – Не делайте его звездой раньше срока!» Весьма естественным образом, и очень правильно, Тигана выбрал такую позицию, которая учитывала интересы как клуба, так и игрока? – он нашел способ сбалансировать энтузиазм поклонников и прессы. Делал он это посредством выверенных слов, когда говорил о будущем игрока с журналистами, а также своими решениями, как и когда выпускать его на поле. В интервью Тьерри всегда утверждал, что принимал поступки Тигана и знал, что тот заботился о его благосостоянии; к тому же он объяснял, что в «Монако» ему все равно приходилось «прилагать некие усилия, чтобы иметь немного пространства для себя», однако не все принимали эти регулярные проявления смирения за чистую монету. «Я довольно долго и тщательно над этим размышлял», – такие слова звучали в интервью «Франс футбол» в апреле 1997 года, когда он анализировал все перипетии, приключившиеся с ним за последние восемь месяцев. «Тренер принимает решения; даже если игрок очень хочет быть на поле, он ничего не может сделать. Я должен сводить все к относительности… меня ставили довольно часто в этом году, я – часть команды, и лучше я подумаю о своем товарище Дос Сантосе, который почти не уходил с поля последний год, а сейчас он не играет. Для него сейчас чрезвычайно трудный период. Так что жаловаться я не должен». Я уверен, что вы почувствуете, так же как и я, что все эти ремарки – особенно о проблемах Дос Сантоса – не воспринимались так хорошо, как того хотел бы Анри. Они казались заранее отрепетированными, неубедительными, по факту слишком уж вежливыми (а мы помним, что слово polite – «вежливый, благовоспитанный», в английском языке является двусмысленным кузеном слова policy, одно из значений которого – «стратегия, линия поведения»). Нельзя сказать, что Тьерри говорил неправду – боже упаси. Он не жаловался. Он вовремя приходил на тренировки и делал все, что от него требовали. Джон Коллинз вспоминает, что никто и никогда не слышал, чтобы Тити и Трезеге жаловались, когда их просили принести инвентарь для тренировки старшей команды, так как сотруднику, отвечавшему за этот инвентарь, было уже за семьдесят и сам он таскать ничего не мог. Когда резервный судья давал сигнал, что Тьерри заменяют, Анри не устраивал сцен равнодушия и не дулся. Он обладал достаточной сообразительностью, чтобы заглушить свои опасения и сконцентрироваться на том, что ждало его впереди, а именно: капитанская повязка во французской молодежной сборной до 20 лет на чемпионате мира – 1997 в Малайзии. По крайней мере в той среде ему была обеспечена лидирующая роль – хотя, возможно, он несколько огорчался из-за того, что придется пропустить «Турнуа де Франс – 1997», проходивший почти одновременно и ставший ключевой генеральной репетицией Эме Жаке перед уже настоящим чемпионатом мира. Команда Тьерри вылетела в Куала-Лумпур как одна из фаворитов чемпионата. Быстрого взгляда на состав игроков достаточно, чтобы понять, почему: такие футболисты, как Вилли Саньоль, Микаэль Ландро и Филипп Кристанвал (все они заиграют в национальной сборной и будут защищать цвета «Баварии», ПСЖ и «Барселоны» соответственно), составляли ядро чемпионов Европы предыдущего года. Группа, куда попала команда Франции, не считалась сильной, несмотря на присутствие Бразилии. Проигрыш желто-зеленым 3:0 в первой же игре можно было бы объяснить логичной расплатой за опрометчивую авантюру Жерара Улье. Поставить в стартовый состав Анри, Трезеге и Анелька мог только архиоптимист. Вспоминая об этой игре в 2010 году, Жерар не мог сдержать озорной усмешки: «Я единственный тренер, который когда-либо ставил вместе Тити, Давида и Нико в одну команду, – говорил он мне. – Справедливости ради скажу, что наши защитники без работы не остались». Ни тогда, ни позже, никто из этого трио не имел привычки отрабатывать в обороне, вопреки протестам Тьерри насчет того, что он понимал необходимость mouiller le maillot[19]. Но пот лил ручьем с игроков больше из-за дьявольски влажной, невыносимо жаркой атмосферы Малайзии, чем от усилий форвардов. Анелька, самого молодого из троих, впоследствии будут выпускать только на замену. Более простая задача ставилась перед Анри и его товарищами в матче с Кореей, отчаянно слабая команда этой страны в том чемпионате пропустила десять голов от команды Бразилии. За десять минут Франция сделала счет 3:0 – дубль Анри, удар Трезеге. Только успокоившаяся к концу матча игра и вполне понятное желание сохранить хоть какие-то силы в этой удушающей тропической жаре объясняют, почему конечный счет остался довольно скромным – 4:2, с таким же результатом закончился матч против Южной Африки 22 июля. В этот раз Трезеге удалось забить два мяча, а Анри – один. В одной восьмой финала Франция выиграла у Мексики, Петер Люксен забил единственный гол на девятнадцатой минуте. Однако в четвертьфинале французская сборная по пенальти проиграла упорной команде Уругвая, чьи игроки уже давно не играют на высшем уровне или вообще канули в безызвестность. Тьерри показал не самую свою лучшую игру, упустив два голевых момента и на семьдесят второй минуте был заменен, почти сразу же после того, как Николас Оливера, признанный лучшим игроком турнира, сравнял счет, открытый Трезеге ранее. Анелька, не в последний раз в своей карьере, не реализовал пенальти, и сборная Франции отправилась домой раньше, чем все предполагали. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.