– Не буду, не бойся. – И если случится что-нибудь важное, немедленно набери номер, который записан вон на той бумажке. Тебя прямо соединят с Беком или Гюнвальдом. – Спокойной ночи, – сказал Скакке. Самому ему предстояло десятичасовое, скорее всего бессмысленное, бдение. С наступлением ночи японцы, видимо, легли спать. Правда, одна лампа горела, из чего можно было заключить, что они спят по очереди. Скакке не сразу это сообразил, а вскоре после полуночи он впервые увидел одного из своих подопечных, того, что был поменьше ростом. Отодвинув занавеску, японец обозрел окрестности. Вряд ли он заметил что-нибудь существенное, зато Скакке, у которого был хороший ночной бинокль, несмотря на скверное освещение, разглядел автомат, покоящийся на сгибе правой руки террориста. Ему пришло в голову, что японцам надо вести наблюдение в двух направлениях, тогда как полиции достаточно следить за той стороной дома, где находятся подъезд и дверь в подвал. Немного спустя Скакке увидел, как шайка хулиганов, которые так расплодились за последнее время, шествует по тротуару, методично разбивая камнями уличные фонари. В шайке были и мальчишки, и девчонки, хотя на таком расстоянии различать их было трудновато. Один из японцев – все тот же малорослый – выглянул в окно, проверяя, что происходит; больше до самого утра никто из них не показывался. Когда Рённ явился на смену в семь часов, Скакке доложил: – Я видел одного из них два раза. Он был вооружен, но показался мне куда безобиднее наших собственных хулиганов. С этими словами он ушел, и Эйнар Рённ занял пост у тюлевой занавески. В полицейском управлении на Кунгсхольмсгатан тоже не происходило ничего интересного. Фредрик Меландер ушел домой сразу после полуночи, но он жил поблизости, и его несложно – во всяком случае, не слишком сложно – было вызвать при необходимости. Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон засиделись. Уже давно над домами занялся унылый, наводящий тоску грязно-серый рассвет, а они все размышляли над синьками, планами квартир, чертежами домов и картами Танту. Перед уходом Меландер сказал: – Это обычный стандартный дом с встроенной пожарной лестницей, верно? – Верно, – ответил Гюнвальд Ларссон. – А что? – И пожарная лестница проходит у самой этой квартиры, верно? Настала очередь Мартина Бека спросить: – Ну и что? – Просто один мой родственник живет в таком доме, – ответил Меландер. – И я знаю, как они построены. Мы с ним вместе зеркало вешали – большое, что правда, то правда, – так полстены обрушилось на пожарную лестницу, а вторая половина – в гостиную соседа. – Ну и как сосед? – поинтересовался Гюнвальд Ларссон. – Слегка опешил. Он как раз сидел и смотрел телевизор. Футбольный матч в Англии. – И что ты хочешь всем этим сказать? – Хочу сказать, что это стоит учесть, особенно если будем брать их сразу с нескольких сторон. И он ушел, явно не желая жертвовать своим ночным сном, а Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон, пока в здании на Кунгсхольмсгатан еще царила относительная тишина, начали превращать недопетую песню Меландера в некое подобие плана. – Главное их внимание будет направлено на входную дверь, тем более, что она одна, – говорил Мартин Бек. – Это почему? – Они ждут, что кто-нибудь, скажем ты, высадит дверь и ворвется в квартиру во главе полчища полицейских. Если я верно представляю себе методы этих типов, они постараются уложить возможно больше нападающих, а потом, когда не останется никакого выхода, взорвут себя в надежде захватить с собой на тот свет кого-нибудь из нас. – Бр-р-р, – сказал Гюнвальд Ларссон. – И глядишь, прибудет новое пополнение в большое полицейское управление там наверху, как говаривал Колльберг. – А я хочу взять их живыми, – угрюмо произнес Гюнвальд Ларссон. – Как? Выморить голодом? – Неплохая идея. И когда в сочельник они совсем дойдут, пошлем к ним начальника цепу, выряженного Дедом Морозом, с большой миской рисовой каши. Они до того опешат, что сразу сдадутся. Особенно, если в это время нагрянет Мальм во главе отряда из двенадцати вертолетов и трехсот пятидесяти полицейских с собаками, броневыми щитами и в пулестойких жилетах. Мартин Бек стоял у стены, облокотясь на старый железный архивный шкаф. Гюнвальд Ларссон сидел за своим столом и ковырял в зубах разрезным ножиком. Весь следующий час они провели почти в полном молчании. Бенни Скакке был хороший стрелок; он доказал это не только на стрельбище, но и при исполнении служебных обязанностей. Будь он охотником за черепами, мог бы к своей коллекции кубков присоединить довольно безобразную голову, принадлежавшую человеку, которого в свое время причисляли к десятке самых опасных людей в мире. В холле стояла его винтовка «Браунинг грейд-458 магнум». К тому же у него был замечательный ночной бинокль. И хотя на улице царил кромешный мрак, а японцы обходились минимумом электрического освещения, он рассмотрел, что они готовятся к трапезе, которая у них явно носила характер ритуала. Они надели белые костюмы, вроде тех, в каких выступают дзюдоисты, и сели на пятки друг против друга; между ними была расстелена квадратная скатерть, уставленная тарелочками и чашечками. Все делалось очень обстоятельно и выглядело вполне мирно. Если не считать, что под рукой у каждого лежало по автомату с запасным магазином. Скакке не сомневался, что смог бы уложить обоих раньше, чем они успеют спрятаться или открыть ответный огонь. А дальше? И каков был приказ? Бенни Скакке неохотно расстался с мыслью о снайперской стрельбе. И мрачно уставился в темноту. Мартину Беку и Гюнвальду Ларссону предстояло разгрызть весьма крепкий орешек. Но сперва надо было все-таки поспать несколько часов. Они улеглись в двух свободных камерах уголовки, распорядившись, чтобы их никто не беспокоил, за исключением особо кровожадных убийц и подобных лиходеев. Незадолго до шести они снова были на ногах и приступили к делу. Для начала Гюнвальд Ларссон позвонил домой Рённу, который только что проснулся и говорил довольно вяло. – Эйнар, сегодня можешь не ехать в Танту. – Ага. Вот как. Это почему? – Ты нам нужен здесь для одного разговора. – А кто же сменит Скакке? – Стрёмгрен либо Эк. Не такая уж сверхсложная задача. – И когда я должен приехать к вам? – Как только прочтешь газету и выпьешь кофе или что там у тебя заведено делать по утрам. – Ладно, приеду. Гюнвальд Ларссон положил трубку и долго смотрел на Мартина Бека. – Троих довольно, – произнес он наконец. – Один с балкона, другой через дверь, третий со стороны пожарной лестницы. – То есть, сквозь стену. – Вот именно. – Запертые двери высаживать ты у нас мастер, – заметил Мартин Бек. – А как со стенами? – Вот именно. Стену с маху не высадишь. Тут понадобится пневматический молоток с глушителем. А так как искусственные звуковые эффекты все равно не полностью отвлекут их внимание от стены и за дверью они будут следить неотступно, мне представляется, что лучшие шансы у того, кто пойдет со стороны балкона. – Трое? – Ну да. Разве ты не согласен? – Согласен, но кто именно? – Двое уже известны. – Мы с тобой. – Идея наша. Осуществить ее очень трудно. Можем мы переложить ответственность на кого-то другого? – Вряд ли. Но кто…