Через несколько минут Том выехал на Шервуд-Холл-род и заметил друга напротив одного из пабов. Не слезая с велосипеда, Джесс лежал на руле и тяжело дышал. Подъехав ближе, Том понял, что приятель истерически хохочет. – Ну дела! – выговорил Джесс, дружески хлопнув его по спине. – Вот это я называю «на волоске». – Да уж, к черту такие приключения, – задыхаясь, проговорил Том. – Поехали. – Да ладно тебе! – Джесс со смехом вынул из кармана мятую пачку сигарет. – Расслабься! Если бы ребята не остановились, а свернули в тихие улочки, пожалуй, все бы обошлось. Но через пять минут к ним подъехала полицейская машина, и из нее выскочил офицер. Джесс назвал домашний адрес и номер телефона. Тома представил своим братом. Полицейский с сомнением оглядел обоих ребят, но молча записал все в блокнот. А затем, прямо при них, позвонил Бриджет. Пять минут спустя подъехал старенький битый «Fiat». За рулем сидела Бриджет. Том не сомневался: если бы полицейский позвонил его матери, та бы точно распсиховалась. Зато Бриджет сохраняла полное спокойствие и ни разу не бросила грозного взгляда на Джесса. В полицейской машине ожила рация, и пока офицеры о чем-то совещались, женщина схватила Тома за руку и зашептала: – Я тебя очень прошу, возьми все на себя. У Джесса уже два привода, ему нельзя попадать в неприятности. Скажи, что это ты решил отправиться на старый завод и подбил Джесса поехать вместе. Том с ужасом смотрел на приближающихся офицеров. Взглянул на Джесса, который заговорщически ему подмигнул, а потом увидел бледное озабоченное лицо Бриджет. – Только один раз… ради меня, – умоляюще прошептала она. И Том сделал, как она просила. Глава 28 Джилл Октябрь 2019 года В субботу утром я услышала, как хлопнула входная дверь, а потом с улицы донесся звук отъезжающей машины. Почти каждую субботу, до обеда, Роберт отправлялся в колледж на два-три часа. Большинство его клиентов составляли ученики, которые предпочитали назначать консультации на выходные, если только накануне не веселились всю ночь напролет. Теперь я знала, как наутро чувствовали себя гуляки. Кажется, я вчера перебрала с шампанским. Даже не представляю, сколько бокалов выпила. Помню только, что Бриджет часто мне подливала. Я вылезла из кровати, сходила в ванную и поплелась вниз, мечтая о чашке чая. Я хоть и напилась, но не до такой степени, чтобы забыть, как еле доползла до кровати, а муж схватил с подушки свою аккуратно сложенную пижаму и, недовольно бормоча себе под нос, ушел спать в гостевую комнату. Большинство из того, что было вчера сказано, я тоже помнила. И, к сожалению, у меня сложилась вполне определенная картина. Я не жалела ни о едином своем слове, но, похоже, Том страшно обиделся. Сказанного не воротишь. Я выпила лишнего, и это развязало мой язык. И я высказала им все без обиняков. …Я допила чай и устроилась за обеденным столом с ручкой, блокнотом и ноутбуком. Постаралась подумать о Бриджет непредвзято. Задача сложная, но мне хотелось посмотреть на эту женщину глазами постороннего. Чтобы на мое суждение не влияли злость и обида. Работа библиотекаря требует систематичности и пунктуальности. Давненько мне не приходилось пользоваться этими своими качествами. Признаться, я уже ощущала, как в меня вселяется уверенность от предстоящего методичного занятия. Достижения Бриджет впечатляли. Начинала она весьма скромно – жила в полуразвалившейся лачуге, а еще раньше в приюте, когда отец бросил мать-алкоголичку – много лет, пока рос сын, Бриджет едва сводила концы с концами. Я все это прекрасно знала, видела своими глазами, тем не менее не мешало взглянуть на события прошлого беспристрастно. Далее я целый час составляла подборку статей, написанных о Бриджет и Джессе после того, как Тому вынесли приговор. Фактически с того момента, когда ею сильно заинтересовались журналисты. Смерть Джесса стала переломным моментом. Чудовищная трагедия, после которой жизнь многих родителей катится по наклонной, и вернуть ее в прежнее русло под силу лишь единицам. Однако Бриджет просто расцвела. Меньше чем за год она умудрилась дать интервью почти всем национальным газетам и журналам и начала усердно продвигать свой фонд «Наши сыновья». Статьи сопровождались тщательно отобранными фотографиями. На каждой из них Джесс – обаятельный юный красавец. И ни одного снимка, где ее сын выглядел бы нетрезвым и неопрятным – хотя именно в таком виде он обычно заявлялся к нам домой. На некоторых фотографиях рядом с Джессом был Том, который везде выглядел подозрительно. На одной его портила темная щетина, на другой – полуприкрытые глаза. Зато Джесс смотрелся веселым и жизнерадостным. Даже если не читать статью, складывалось впечатление, будто Джесс – ну просто ангел небесный, жизнь которого жестоко оборвал подозрительного вида приятель. Я понимала, что должна оставаться максимально беспристрастной. Я сохранила в закладки все найденные статьи, а фотографии скопировала на ноутбук в специальную папку. Я наконец-то начала что-то делать, и от этого сразу полегчало. Обнаружились снимки Бриджет в качестве главы созданного ею благотворительного фонда рядом с разными влиятельными персонами. В частности, с принцем Гарри во время его поездки в Ноттингем в 2013 году. Его высочество публично похвалил работу Бриджет со скорбящими семьями. Я изумленно рассматривала Бриджет, сопоставляя эти фотографии со снимками, сделанными годом ранее. С ней произошла удивительная перемена. Видимо, тут не обошлось без профессионального имиджмейкера. Бриджет заметно похудела и наверняка сделала несколько косметических процедур: ботокс, филлеры, а может, и одну из новомодных безоперационных подтяжек лица, о которых я читала в журналах и в интернете. Теперь она накладывала больше макияжа, но делала это очень искусно и аккуратно. Нос ее смотрелся изящнее, скулы – более точеными, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что все дело в грамотно нанесенных тенях и хайлайтере. Я не могла прийти в себя от изумления: не так давно Бриджет выглядела усталой и измотанной и обходилась без единого грамма косметики. Совершенно не укладывался в голове тот факт, что эта самая женщина потеряла единственного сына и призналась в одном из интервью, будто в определенный момент подумывала о самоубийстве. Безусловно, нет ничего плохого в том, чтобы вытащить себя за волосы из депрессии и восстать из пепла, словно феникс. Я уже видела такое раньше: мать или отец, опустошенные и убитые горем, создавали благотворительную организацию или добивались изменения в законодательстве в память о погибшем ребенке. Горе помогало несчастным родителям действовать и добиваться перемен. Перемен, которые не только придавали смысл их жизни, но и приносили пользу другим. Такие люди вызывали у меня исключительно восхищение. Но я видела их фотографии: люди с потухшими глазами, бледные тени прежних себя. Зато Бриджет, наоборот, будто заново родилась. И тут я наконец-то поняла, что именно меня смущало. Во всей этой истории ощущался привкус самолюбования. Бриджет явно льстило внимание, которое она привлекла благодаря Джессу. Я в очередной раз вывела на экран телефона свадебную фотографию Тома и Бриджет. За красивой торжественной картинкой скрывалась чудовищная правда об их «особенном дне». Свадьба проходила в тюрьме! В том самом месте, которое, по идее, должно напоминать Бриджет об обстоятельствах гибели Джесса. На некоторое время я погрузилась в сладостные грезы. Перед мысленным взором возникла сцена, которую я представляла много раз – моя заветная мечта: Том женится на хорошей девушке в нашей местной церкви. В той самой, где его крестили в младенчестве. Чудесная свадьба, которая могла бы состояться через пару лет, когда мой сын нашел бы хорошую работу и окончательно расстался бы с прошлым. Рядом были бы родные и друзья – искренне любящие люди, которые от души радовались бы новому этапу в его жизни. А потом родились бы внуки, которых я бы обожала и помогала растить. Бриджет украла у меня все это. Лишила Тома шанса на нормальную жизнь, которую ведут его ровесники. Сразу после смерти Джесса и потом, в течение длительного времени, я отказывалась разговаривать с ней по телефону. В итоге Бриджет заявилась к нам домой. Увидев ее на пороге, я застыла от неожиданности. А она оглядела меня с ног до головы, явно изумленная моим жутким измученным видом. Меня охватил внезапный порыв, захотелось ее обнять. Но Бриджет недвусмысленно отстранилась, гневно сверкнув глазами. – Зачем ты пришла, если все еще злишься? В конце концов, мы обе матери, – сказала я. – Мы обе скорбим по нашим сыновьям. – Разница в том, что твой сын по-прежнему жив, а мой умер. И я желаю и горячо молюсь, чтобы однажды ты ощутила, каково мне сейчас. Я молча закрыла дверь. Бриджет стала по ней колотить, бесконечно жала на звонок, но я ушла в дальние комнаты. Пожалуй, не стоило так поступать, но я не собиралась продолжать этот спор, и, честно говоря, сильно обиделась. Воспоминание, до сих пор яркое, заставило зябко поежиться, и я еще больше испугалась за Тома. Бриджет настроена очень решительно. Как далеко она готова зайти, чтобы уничтожить моего сына? Глава 29 Одри Одри стала реже звонить Джилл. Одно время они постоянно бегали друг к другу в гости, но все изменилось, когда Том угодил в тюрьму. Джилл превратилась в настоящую затворницу. После этого подруги начали отдаляться. В их беседах пропала задушевность: говорить откровенно можно лишь с тем, кто понимает тебя лучше остальных и не осудит, а Одри, к сожалению, больше не чувствовала былой близости с Джилл. Когда Одри уговорила подругу выйти работать в магазине, дружба слегка ожила. У Джилл появился повод вылезать из кровати по утрам и не чахнуть целыми днями дома. Но все равно они больше не встречались вне магазина, не сидели в кофейнях, не ходили вместе по магазинам. Одри по-прежнему считала Джилл близкой подругой, и верила, что ее долг – поддержать бедняжку, даже если для блага последней порой приходилось поступать жестоко. Она не могла рассказать обо всем происходящем «за кадром», но то, что недавно обнаружилось в интернете, могло заинтересовать Джилл. – Как прошел званый обед? – бодро спросила Одри, когда подруга открыла ей дверь в воскресенье утром. – Кошмарно! Чуть позже я тебе все расскажу. Рада тебя видеть. Чем обязана такой чести? Все в порядке? Джилл впустила Одри в дом и ждала, пока та снимала пальто и разувалась в холле. Одри слышала, как Роберт говорил по телефону, и втайне обрадовалась, что он не вышел из кабинета. – Все в порядке. – Она положила свою вместительную сумку возле двери и, вынув телефон, замялась. – Ничего особенного не случилось, но я зашла не просто так: мне кажется, ты должна это увидеть. Джилл с тяжким вздохом стала массировать виски. – Не надо больше плохих новостей. Я не выдержу. Последний раз такое похмелье у меня было лет пятнадцать назад. Второй день маюсь. – Я смотрю, ты здорово повеселилась у Бриджет? Джилл скривила лицо и повела ее в гостиную. – Я сейчас заварю нам горяченького, но сначала выкладывай: что случилось? – Просто взгляни. Одри передала телефон и наблюдала, как Джилл изучает эффектную фотографию Бриджет и Тома, смотрящих друг другу в глаза. Под снимком располагалась статья одной из общенациональных газет. Название гласило: «Скорбящая мать обрела любовь с убийцей сына». – О, нет. Именно этого я и боялась, – прошептала Джилл, держа телефон в трясущейся руке. – Я без конца проверяла страничку Бриджет. Вдруг она разместила новые фотографии со свадьбы. Но мне и в голову не пришло искать в газетах. Одри протянула руку, намереваясь взять свой телефон, но Джилл не отрываясь смотрела на фотографию. Одри понимала подругу. Она и сама была потрясена. На снимке Бриджет выглядела лет на тридцать пять, не больше. Одежда в бледно-золотистых тонах очень ей шла. А Том – настоящий красавец. Он так мужественно смотрелся в темно-синей рубашке с распахнутым воротником. Одри отметила и новую прическу: стильно зачесанные назад волосы. Фотограф поймал очень удачный момент. Между Томом и Бриджет буквально ощущалось электричество, и, глядя на снимок, зритель невольно завидовал… Редко кому доводилось испытать такую неприкрытую страсть, которая кипела между этими двумя. Джилл смотрела на фотографию как под гипнозом. Одри деликатно забрала у нее телефон и принялась зачитывать статью вслух. «Десять лет назад Бриджет Уилсон думала, что жизнь кончена. Ее восемнадцатилетний сын Джесс умер в результате единственного удара, нанесенного ему лучшим другом Томом Биллингерстом, тоже восемнадцати лет. Шесть месяцев назад Бриджет и Том тайно поженились – церемония бракосочетания была специально организована в Ноттингемской тюрьме Ее Величества. И теперь Бриджет замужем за убийцей Джесса.