— Мама! — Не пытайся отрицать это, Элли, — строго сказала та и повернулась к Тиму: — Плоская, как гладильная доска, пока не научилась водить машину. И даже в детстве вечно сидела уткнув нос в книжку. А потом она открыла для себя естественные науки. Однажды даже подожгла шторы в своей спальне с помощью пробирки с магнием, которую стащила из школы. Элли покачала головой и почувствовала, что краснеет, чем удивила Тима. — Я на минутку воспользуюсь вашей ванной, после чего вы можете рассказать мне больше, — сказал тот и, подмигнув Элли, вышел из комнаты. — Итак? — с надеждой спросила Пэм. — Итак что? — дерзко вторила Элли. — Неужели женщина, которая устроила личную жизнь всех остальных, устроила и свою? — Может быть, — Элли уклончиво улыбнулась. — Если мое мнение что-то значит, он просто душка! — вмешалась Мэгги, которая только что вернулась, выкурив сигарету в саду. — Он ни капельки не оробел, увидев нас, он простой и веселый и не запуган тобой. Так что я обеими руками за. — Ты любишь его? — спросила Пэм. — Если он твоя ДНК-пара, значит, ты его любишь. Ведь так и задумано, я права? — Да, — Элли снова улыбнулась. — Я люблю его. — Чертовски приятно это слышать, — раздался сзади голос Тима. — Потому что у меня тоже едет крыша от любви к тебе. Глава 51 Мэнди Мэнди смотрела на трехмерное, цвета сепии изображение ребенка в своем чреве. Диагност передал ей две распечатки, одну для нее самой и одну для бабушки ребенка, которая вместе с Мэнди пришла на УЗИ на двенадцатой неделе ее беременности. — Похоже на крошечную фасольку с лицом инопланетянина, — пошутила Мэнди, показывая снимки дома у Пэт. — Это не инопланетянин, а мой внук, — обиженно возразила та. — Она просто пошутила, — сказала Хлоя. — Вы только посмотрите, какая прелесть! Кстати, ты спросила, мальчик это или девочка? — Нет, я готова подождать. — Это мальчик, — вставила свое веское слово Пэт. — Я нутром чувствую, что у Ричарда будет сын. Шесть месяцев назад, к огромному восторгу Пэт и Хлои, Мэнди приняла предложение. Она не стала расспрашивать о законности методов, благодаря которым Пэт получила в свое распоряжение ДНК Ричарда, однако наняла адвоката, чтобы тот помог ей разобраться с бумагами, когда она ставила свою подпись под различными формами, полными юридических терминов и жаргона, которых Мэнди не понимала. От волнения и трепета при мысли о будущем материнстве ей и в голову не пришло усомниться в их законности. Пэт оплатила комплексный медосмотр Мэнди в частной клинике по лечению бесплодия на Харли-стрит[37], где проводились бесконечные анализы: на гормональный профиль, крови, на ЗППП[38], УЗИ, а также процедуры, названия которых она едва могла произнести, такие как гистеросальпинограмма и гистероскопия[39]. Спустя две недели, когда у Мэнди была овуляция, доктор поместил ей в шейку матки каплю спермы Ричарда и отправил ее домой: пусть природа сама сделает свое дело. Когда через три недели у нее наступили месячные, она разрыдалась от горя. Принять решение родить ребенка Ричарда и не забеременеть — одна только эта мысль убивала. Мэнди проклинала себя за то, что позволила надежде взять над собой верх. В следующем месяце она вернулась в клинику для второй попытки. И еще до того, как, пописав дома на полоску теста на беременность, увидела, как на той проявился голубой крест, она уже знала, что беременна. Симптомы совпадали с симптомами ее первых двух беременностей: с самого первого утра ее мутило, а затем наступали позывы рвоты. Сжимая полоску теста, Мэнди сидела на холодном кафеле ванной, думала о своих выкидышах с Шоном и молила Бога, чтобы история не повторилась. Пусть в третий раз ей повезет. Если честно, Мэнди не знала точно, что она должна чувствовать. По идее, ей полагалось пребывать в восторге и приятном волнении, но единственной эмоцией, пульсировавшей в ее жилах, был страх. Как ни старалась подавить слезы, первые минуты она плакала навзрыд. Первой, кому Мэнди сообщила благую весть, была Хлоя, с которой они сблизились, словно сестры. Ей хотелось, чтобы, когда она скажет об этом Пэт, Хлоя была с ней рядом. — Раз уж я скоро стану бабушкой, можешь называть меня мамой, если хочешь, — предложила сквозь слезы Пэт. Мэнди вежливо улыбнулась, хотя само это предложение вызвало у нее неловкость. Они с Пэт были близки, но не до такой степени, чтобы называть ее мамой. Теперь, когда она была избавлена от ненавистной работы в офисе, Мэнди проводила больше времени в обществе Пэт и Хлои. Пэт все еще находилась в отпуске от работы в бухгалтерии супермаркета, а поскольку Хлоя жила всего в нескольких улицах от матери, три женщины нередко проводили дни и вечера вместе. Мэнди частенько оставалась на ночь в доме Пэт — правда, ее больше не отправляли в гостевую комнату, а предложили занять спальню Ричарда. В его постели, в окружении его запахов и его незримого присутствия, ей крепко спалось всю ночь. Здесь все ее мечты о Ричарде были первозданно чисты, не запятнаны реальностью ее ситуации. По прошествии первого триместра Мэнди решилась-таки рассказать подругам, что ждет ребенка. Но она понятия не имела, как сообщит эту новость семье. Это по ее вине между ними возникла отчужденность, и Мэнди не знала, как залатать эту трещину. Но в один прекрасный день ее застал врасплох дверной звонок, и она увидела перед собой лица Полы и Карен. — Что происходит? — начала Пола, даже не войдя в дверь. — Ты не отвечаешь на наши звонки, сообщения приходят от тебя раз в сто лет, и ты вот уже несколько недель ни разу не проведала своих племянниц и племянника. — Этот твой Ричард измывается над тобой? — напрямую спросила Карен. — Скажи нам честно, и мы тебе поможем. Тебе не обязательно оставаться с ним только потому, что он — твоя ДНК-пара. — Нет, нет, извините, я знаю, что я плохая сестра и тетя, просто это были… особенные несколько месяцев. Мэнди провела их в гостиную. С озадаченными лицами, две сестры сидели рядом на диване, глядя на третью, которая нервно расхаживала перед ними по ковру. — Что значит «особенные»? — спросила Карен. — В чем дело? Мама переживает за тебя. Мы все переживаем. Не найдя нужных слов, Мэнди просто подняла джемпер и показала небольшой, но заметный животик. Карен и Пола отреагировали так, как она и предполагала: испустив пронзительный визг, обе вскочили, чтобы стиснуть ее в объятиях. — Почему ты не сказала нам? — упрекнула ее Паула. — А с ребенком всё в порядке? — спросила Карен. — Просто после двух выкидышей хотела убедиться, что первые три месяца прошли нормально. И да, Карен, с ребенком всё в порядке. Он хорошо растет, так что поводов для беспокойства нет. — А что думает Ричард? Когда мы наконец познакомимся с будущим отцом? — Где он? — Пола повернула голову, заглядывая в кухню и столовую. — Думаю, вам лучше снова сесть, — спокойно начала Мэнди. — Только не говори мне, что этот гаденыш слинял! Карен, разве я не говорила тебе, почему мы до сих пор с ним не познакомились? Он ее бросил. Как такое вообще возможно? Вот уж не думала, что ДНК-пара способна на такую подлость… — Нет, нет, он меня не бросал. Ричард не знает о ребенке, потому что… потому что Ричарда больше нет. Сестры недоуменно переглянулись, не зная, верно ли поняли ее. — Значит, он все же тебя бросил? — уточнила Пола. — Нет, я имею в виду, что он ушел иным образом. — Иным? Ты хочешь сказать, умер? — спросила Карен. Мэнди промолчала. — Боже! — Карен изменилась в лице. — Твой парень умер, а ты ничего нам не сказала? — тихо спросила Пола. — Как это вообще понимать? Прежде чем что-то сказать, Мэнди глубоко вздохнула. — Ричард никогда не был моим парнем, — медленно произнесла она, — потому что мы с ним никогда не встречались. Вскоре после того, как мне сообщили, что у меня есть ДНК-пара, я узнала, что его сбила машина. Карен с тревогой посмотрела на нее и потянулась к ее руке. — Тогда как ты забеременела, дорогая? — Я не чокнутая, Карен, и это не плод моих фантазий. У Ричарда, еще подростком, был рак, поэтому он сдал свою сперму на хранение в клинику по лечению бесплодия. В последние несколько месяцев я близко сошлась с его семьей, и его мать спросила меня, не хочу ли я забеременеть от его спермы. — Говоря эти слова, Мэнди поймала себя на том, как смешно, как глупо все это звучит. Ей лишь оставалось надеяться, что сестры ее поймут. Карен быстро отодвинулась. Настроение в комнате резко изменилось. — Что? Она за просто так отдала сперму сына первой встречной? А ты сказала «да»? — Не совсем так. — Тогда как? Ты беременна от покойника! Это… это уму непостижимо! Мэнди покачала головой и провела пальцами по волосам. Ей хотелось, чтобы сестры поняли, каково это — чувствовать любовь к человеку, которого лично не было рядом, каково это, несмотря на все препятствия, ощущать некую глубокую связь. Увы, по их неодобрительным взглядам было видно, что она их не убедила и они не одобряют сделанный ею выбор. — Извини, Мэнди, ты знаешь, что я люблю тебя, но думаю, что это так… неуместно, — начала Пола. Карен кивнула в знак согласия. — Родить ребенка от покойника, которого ты в глаза не видела, с разрешения женщины, с которой ты едва знакома? Это же курам на смех! — Чем я отличаюсь от женщин, которые рожают от анонимных доноров спермы? — Конечно, отличаешься! Твой донор мертв, не так ли? — Но он — моя ДНК-пара, и я люблю его. — Мэнди тотчас же захотелось взять обратно последние слова. — Как можно любить того, кого ты в глаза не видела? Мэнди, ты влюблена в идею любви, а его семья вложила эти глупые идеи в твою голову. Ты никогда не станешь частью их семьи. Для них ты — инкубатор. Взятая напрокат матка, суррогатная мать. В Мэнди закипала злость. Ей стоило огромных усилий держать ее в узде. — Как ты смеешь это говорить! Вы ничего не знаете о них и о том, что я пережила за последние несколько месяцев. Лишь потому, что это не обычный муж, как у вас, это не значит, что все неправильно. Не каждый может быть такими, как вы. Не каждый может найти свою ДНК-пару и жить долго и счастливо.