Элли еще ни разу не доводилось вживую встречаться с командой частных детективов, работавших на ее компанию. Их услуги нарушали немало законов об информационной безопасности и невмешательстве в частную жизнь, но это меньше всего заботило ее, тем более что данное расследование было для нее крайне важно. — Итак, начнем? — просто сказала Трейси и открыла разложенные на столе цветные папки. Ее внешность слегка удивила Элли — если учесть, какими сомнительными методами пользовалась ее команда, сама Трейси выглядела серой мышкой. А вот говорила она прямо и деловито. — Во-первых, от имени моей команды я хотела бы принести вам наши искренние извинения за то, что в первый раз за все время нам забили гол. К сожалению, время, отведенное для завершения нашей работы, не позволило выполнить ее так скрупулезно, как хотелось бы, хотя, разумеется, это не оправдание. И я хочу лично заверить вас, что этого больше не повторится. Элли кивнула, но более ни единым жестом не показала, что прощает их оплошность. — Информация по вашему жениху скудна, и, на наш взгляд, зарыл он ее очень и очень глубоко, — продолжила Трейси. При этих словах у Элли тотчас свело живот. Чтобы сохранить видимость самообладания, она уперлась каблуками в ковер. — Тем не менее позвольте доложить вам, что мы имеем на сегодняшний день. Тимоти Хант, настоящее имя Мэттью Уорд, родился в Сент-Неотсе, Кембриджшир. Его родителями были Саманта и Майкл Уорд. — Он сказал мне, что никогда не знал своего отца. Его родители состояли в официальном браке? — Да, — ответила Трейси, передавая через стол копии свидетельств о браке и о рождении. — Других детей у пары не было. До шестнадцати лет Мэттью учился в Кембридже. Средний ученик с посредственными результатами выпускных экзаменов. Правда, мы так и не нашли сведений, продолжил ли он где-то свое образование, в том числе в университете. Тем временем, восемь лет назад, спустя двадцать шесть лет супружества, его родители развелись. Каждый из них вступил во второй брак. Мать погибла три года назад в домашнем пожаре, в Оундле, графство Нортгемптоншир. Согласно данным вскрытия, смерть наступила якобы от удушья. Резюме Уорда для работодателей включает в себя ряд вымышленных фирм, чье существование не подтвердилось в ходе проверки. Мы также не смогли найти его текущее место работы. — То есть в течение почти двух десятков лет Тим… то есть Мэттью… не существовал? — спросила Элли. — Получается, что так. Он стер все свои следы и упоминания о себе. — Трейси открыла другую папку и протянула Элли новую стопку распечаток и ксерокопий. — Тимоти впервые появился в вашей жизни, когда пришел на собеседование. До этой даты мы не нашли о нем никакой информации. Все, что мы узнали о нем во время нашего первичного расследования, оказалось фейками или подтасовками фактов. Мы поговорили с его товарищами по футбольной команде, и те сообщили нам, что он вступил в клуб всего год назад, но почти не участвует в публичных мероприятиях. Никто о нем толком ничего не знает. — Допустим, он получил бы у нас работу. Но ведь он наверняка должен был знать, что ложь в его резюме рано или поздно вскроется. — Думаю, да. — Это вынуждает меня сделать вывод, что единственной целью его прихода было получить доступ в здание, заглянуть в камеру и произнести мое имя в надежде, что в один прекрасный день я это увижу. — Он затеял долгую игру. Вот только с какой целью? Элли покачала головой: — И если вы не можете найти его нынешнего работодателя, то что он делает, когда говорит мне, что каждый день ходит на работу? — Если вы не против, мы можем организовать за ним слежку. — А нельзя поговорить с его отцом? Кстати, он еще жив? — Жив, но недавно овдовел и находится в приюте для жертв инсульта в Гэлбрейте, в Шотландии. По словам управляющего приюта, у него отнялась речь. — И вы не смогли больше ничего обнаружить о Тиме даже по его ДНК? — Ничего, даже когда пропустили его фото через программу распознавания лиц. Информации по его ДНК больше нет в базе данных компании, но мы попытались извлечь хоть что-нибудь из его отпечатков пальцев в вашей квартире. Увы, ничего интересного. Как если б он сыпал позади себя крошки только в том направлении, куда хочет нас привести. — Черт, — прошептала Элли и откинулась на спинку кресла. Ее спина и подмышки были влажными от пота. Надеясь хоть немного остыть, она прижала запястья к прохладным кожаным подлокотникам. Все, чего она опасалась, оказалось правдой, только правдой гораздо худшей, чем она могла себе представить. Тим не просто был ее ДНК-парой. Он был ее врагом. Внезапно до Элли дошло, что в комнате воцарилось молчание и все избегают смотреть ей в глаза. Она чувствовала себя оплеванной и униженной. Интересно, они уже посмеялись за ее спиной? Мол, такая богатая — и такая дура, позволившая себя провести… Она поднялась на ноги, надела солнечные очки и жакет и, поблагодарив Трейси и ее команду, направилась вон из номера. Ула и Андрей последовали за ней. Пока Андрей вез ее, преодолевая утренние лондонские пробки, в офис, горе уступило место злости. Она не просто понесла личную утрату, у нее также украли будущее, и это жутко ее злило. Она потеряла своего милого Тима, чье место занял незнакомец, который явно что-то затеял против нее. К тому времени, когда ее автомобиль, кое-как преодолев Лондонский мост, подъехал к их офису, расположенному в знаменитом небоскребе «Осколок», Элли уже диктовала распоряжения Уле, которая яростно печатала их на своем планшете: поменять все замки и коды доступа в ее квартире, сменить номер мобильного телефона и адрес личной электронной почты, удалить все текстовые сообщения от Тима и их совместные фотографии, стереть любые контакты, какие только могли иметь место между ними. Поднимаясь на лифте на семьдесят второй этаж, Элли размышляла о том, как и когда она вызовет Тима на откровенность. И в конце концов решила, не откладывая дело в долгий ящик, прижать его к стенке этим же вечером. Она вернется домой и с помощью Андрея и его команды добьется от него правды, к каким бы средствам ей ни пришлось для этого прибегнуть. Увы, элемент неожиданности был вырван из ее рук. Закрыв за собой дверь офиса, она увидела Тима: тот сидел в ее кресле, закинув ноги на рабочий стол. — Привет, Элли. Кажется, нам пора поговорить, — произнес он, улыбнувшись от уха до уха. Глава 76 Мэнди Мэнди вся извелась за те мучительные полчаса, пока врач осматривал Ричарда. Ей никак не удавалось унять разыгравшееся воображение. Она убедила себя в том, что ее присутствие, а также присутствие их ребенка, вернули его в сознание. Спустя какое-то время врач наконец позвал ее в палату Ричарда. — Мне очень жаль, — сочувственно начал он, — но я не вижу существенных признаков мозговой активности. — Я слышала, что люди выходили из комы, услышав песню или знакомый голос. Может, с ним случилось то же самое? — Возможно, такое иногда случается, но ваш друг не в коме, — ответил врач. — Пожалуйста, присядьте. Мэнди опустилась в кресло, а доктор Дженкинс уселся в ногах кровати Ричарда. — Позвольте мне объяснить. Пациенты в коме не реагируют ни на что. Они неподвижны, не реагируют на звуки, не чувствуют боль. Их мозг просто отключается от травмы, которую они пережили, однако исследования показывают, что они осознают, где находятся. В результате тяжелой черепно-мозговой травмы, полученной мистером Тейлором во время аварии, он впал не просто в кому, а в длительное вегетативное состояние, а это совершенно иная вещь. Он лишен сознания, ничего не чувствует и не осознает вокруг себя. Тем не менее отдельные части его тела могут двигаться, как вы видели, — руки, глаза… Он может зевать и даже изредка произносить какое-нибудь слово, но даже это вне его контроля. Просто естественный рефлекс. Если его состояние продлится дольше — а нам кажется, что так оно и будет, — шансы прийти в себя равны нулю. Мне очень жаль, мисс Гриффитс… Мэнди вытерла глаза рукавом блузки. — Там было не только это, — возразила она. — Вы сказали, что он не чувствует присутствия других людей рядом с собой, но я уверена, что он… почувствовал меня. Это случилось, когда я поднесла его руку к моему лицу. Доктор Дженкинс нахмурился. — Как я понимаю, вы партнер мистера Тейлора, более того, его ДНК-пара. Я прав? — Да, но до сегодняшнего дня я ни разу его не видела. — Сказав эти слова, Мэнди смутилась. С другой стороны, ей очень хотелось, чтобы доктор Дженкинс осознал всю уникальность ее ситуации. — Я также ношу его ребенка. Доктор Дженкинс недоуменно посмотрел на Мэнди. Похоже, он решил, что у нее не всё в порядке с головой, подумала она и поспешила добавить: — Это долгая история. — Что ж, я читал о случаях, когда пациенты реагировали на свои ДНК-пары, и допускаю, что ребенок может усилить этот эффект. Исследователи объясняют это тем, что гормоны беременной женщины способны посылать химические сигналы, проникающие в подкорку больного. Однако, на мой взгляд, было бы преувеличением приписывать им некий исцеляющий эффект. Нет, я не стану отрицать явление как таковое, но это скорее непроизвольная химическая реакция, нежели реакция сознания. — Я не понимаю вас. — Видите ли, на ваше прикосновение отреагировал не Ричард, а его тело — рецепторы, гормоны, нервы, мускулы. Это они уловили присутствие его ДНК-пары, а не его мозг. Мэнди устало откинулась на спинку кресла. На какой-то миг она позволила себе поверить в невозможное. В то, что, будучи его ДНК-парой, пробудила мужчину, рядом с которым ей было предначертано судьбой прожить всю жизнь. Увы, оказалось, что это все лишь игра молекул в их телах. Доктор Дженкинс ушел, она же провела в палате Ричарда еще около часа — молча сидела, сжимая в ладонях его руку, и молилась, чтобы его тело вновь отреагировало на ее близость. Увы, мольбы оказались тщетны. В его теле не дернулся ни единый мускул. Затем, признав свое поражение, Мэнди поцеловала его в лоб и пообещала навестить еще раз. — Извини, — сказала она своему животу и, выйдя из здания, зашагала к машине. Ребенок, стараясь занять удобное положение, снова лягнул ее ножкой, и Мэнди поморщилась. А еще она знала: на этом сегодняшние перипетии не кончились. Впереди ее ждут довольно неприятные моменты, через которые, увы, придется пройти. Сначала она соберет свои вещи, затем вызовет Пэт и Хлою на откровенный разговор, после чего навсегда покинет их мир обмана и фальши. Глава 77 Кристофер Взяв Кристофера под руку, Эми брела с ним по унылому галечному пляжу. Серое небо, завывающий ветер, изморось и надвигающийся прилив не испугали ее; несмотря на непогоду, она предложила ему прогуляться вместе по берегу в направлении Олдборо. Надев толстые свитера и одинаковые голубые дождевики, купленные в городе, они вышли из дома. Прошли мимо луга, за оградой которого под раскидистым деревом пытались укрыться от дождя три большие черные лошади. Кристофер вспомнил, как подростком он однажды открыл ворота в таком же загончике рядом с дорогой, чтобы посмотреть, что случится, после чего сел в канаве напротив и ждал. Ждал недолго. В считаные минуты лошади выбежали на свободу. Вторая лошадь столкнулась с «Фольксвагеном Жук» и головой пробила стекло со стороны водителя. Погибли оба. С тех пор Кристофер питал к лошадям теплые чувства. — Может, пойдем куда-нибудь выпьем кофе и согреемся? — предложила Эми. Кристофер с готовностью кивнул. Он замерз да и вообще терпеть не мог длинные прогулки. Одно дело — выгуливать собаку или иметь конкретную цель. Но просто так брести куда глаза глядят — этого он искренне не понимал. С другой стороны, ему было приятно проводить время с Эми. И раз она обожает прогулки, то он постарается разделить с ней удовольствие. Они зашагали вдоль берега, мимо ярко раскрашенных домиков, затем вверх по бетонному пандусу, затем по торговой улице, по обеим сторонам которой расположились модные бутики, сувенирные магазины и рыбные ресторанчики, и наконец высмотрели симпатичное кафе. Молодая женщина с мокрыми волосами и измученным лицом что было сил крутила педали огромного велосипеда, пытаясь спастись от дождя, и на какой-то миг Кристофер представил себе, что будет, если толкнуть ее под колеса автомобиля. Его частенько навещали фантазии такого рода — например, на эскалаторах лондонского метро. Глядя, как мимо проплывает другой ряд движущейся лестницы, он мысленно играл с анонимными женскими лицами в «трахнуть или кокнуть», причем чаще его выбором было «кокнуть». Впрочем, после знакомства с Эми эта игра ему почему-то наскучила. Войдя в кафе, они сели у радиатора, положили на него для просушки свои плащи и принялись ждать, когда к ним подойдет официантка и примет заказ. — Знаю, что в душе ты городской мажор, но согласись, ведь и здесь тоже неплохо, — сказала Эми, глядя в окно, за которым дождик уже успел превратиться в ливень и с остервенением стучал по стеклу. — Кроме погоды, конечно. — Нет, мне нравится, — ответил Кристофер, как ни странно, почти искренне. Собственно, на сам городок ему плевать, но было приятно находиться рядом с ней. — Иногда бывает полезно выбраться из Лондона и проветрить мозги, — сказала Эми. Кристофер отлично понимал, что она имела в виду. Правда, когда Эми предложила провести их первые выходные за городом в дачном домике ее родителей у моря, его охватило нечто вроде беспокойства. Чтобы довести счет до тридцати, оставалось убить четырех женщин, и он не хотел, чтобы что-то отвлекало его от поставленной цели. Стоит отвлечься — и это будет чревато ошибками. Он и без того уже рисковал утратить видение цели, завязав с ней отношения. И все же желание провести вместе с Эми длинный уикенд перевесило первоначальное намерение поставить на первое место завершение его миссии. Кстати, после Номера Двадцать Шесть Кристофер стал уже подумывать, не поставить ли точку. В конце концов, он уже добился своего: навел панику на семимиллионный город и удостоился аршинных газетных заголовков по всему миру. Убийства и безликий безумец, который скрывался за ними, занимали воображение всех и каждого. «Что движет им? — спрашивали они. — Как он выбирает своих жертв? Есть ли какая-то закономерность в том, где они жили? И что означает сделанный по трафарету рисунок?»