Каждое свидетельство, пусть даже самое невнятное, может послужить раскрытию преступления. Но прежде всего Томас осмотрит ее квартиру. Дом — немая история жизни хозяина. Он может многое рассказать о характере и привычках человека, его друзьях и врагах. Если повезет, найдется что-нибудь, что поможет пролить свет на связь Кики с Сандхамном. Помимо прочего, Томасу нужно найти ее фотографию. Паспортный снимок мало чем поможет, когда они пойдут в обход по квартирам. Поразмыслив, Томас решил взять с собой Карину. В таком деле хорошо иметь рядом девушку. Она может заметить то, что ускользнет от его внимания. Ведь Томас всегда плохо понимал женщин и никогда не обольщался на этот счет. Это была одна из тех горьких истин, которые он понял благодаря Пернилле, прежде чем их развод стал неопровержимым фактом. Томас вошел в ванную, где стояла Пернилла с детским подгузником в руке. Должно быть, его не заметили, когда собирали вещи после Эмили. — Это не моя вина, — сказала Пернилла, сделав ударение на слове «моя». Ее полные ужаса глаза блуждали, как будто в этот момент она ненавидела мужа. Очень может быть, что так оно и было. Томас словно провалился куда-то. — Я никогда не винил тебя, — ответил он. Она подняла на него потухшие глаза, уголок рта дернулся: — Ты не замечал меня последние шесть месяцев. Ни слова не сказал больше необходимого, ни разу не коснулся меня. В тех редких случаях, когда ты на меня смотрел, я видела в твоих глазах осуждение. Я знаю, что ты обо всем этом думаешь. Пернилла быстрым движением вытерла хлынувшие из глаз слезы. — Это не моя вина, — повторила она осипшим голосом. — И меня не должно это беспокоить. Пропасть между ними была слишком велика, чтобы ее можно было преодолеть при помощи слов. Да их и не было у Томаса. Он никогда не умел говорить вслух о своих чувствах. Теперь же внутри все и вовсе оказалось заперто, и Томас не имел в себе силы даже на попытку высказаться. Он как никто понимал Перниллу, которая нуждалась в подтверждении своей невиновности. Но каждый раз, когда он в очередной раз собирался ей об этом напомнить, слова застревали в горле. Потому что где-то в глубине души залегла убежденность в том, что в смерти Эмили кто-то виноват. Каждый раз, когда в памяти возникал образ маленького безжизненного тела, Томас чувствовал в себе потребность кого-то обвинить. И если не Перниллу, тогда кого? Он продолжал мучиться сомнениями. Вот уже в который раз спрашивал себя: что, если Пернилла проснулась бы той ночью? Она кормила грудью, поэтому должна была почувствовать, что с дочерью что-то не так. Томас понимал, что его рассуждения нелогичны, но снова и снова приходил к этому выводу. Как могла она спать, когда рядом умирал ребенок? Это был последний раз, когда они говорили об Эмили, а спустя пару недель Томас уехал в шхеры. Развод прошел быстро. Если есть дети моложе шестнадцати лет, супругам дают время подумать. У них детей не было. Томас резко поднялся. Провел рукой по лбу, прогоняя мысли. Что толку пережевывать это снова и снова? Сколько раз он ни вспоминал последние часы жизни Эмили, ничего, кроме боли, это не приносило. Томас устало вздохнул и подошел к окну, на ходу разминая затекшую спину. От мостика отчаливали патрульные катера. Как хотелось бы ему оказаться сейчас на месте рулевого! Он отвернулся от окна и перевел глаза на бумаги на столе. В любом случае, у него есть расследование, которым нужно заниматься. Глава 20 Воскресенье, вторая неделя Когда в воскресенье Томас вернулся на Сандхамн, он имел при себе фотографию Кики Берггрен. И это было единственное, что они с Кариной нашли в квартире Кики, когда отправились туда рано утром. Кики Берггрен жила неподалеку от своего кузена, в таком же высотном доме в Бандхагене. Ее не слишком просторная трешка отличалась удачной планировкой и была хорошо обжита, в отличие от квартиры Кристера. Она состояла из спальни, гостиной и небольшой столовой. В гостиной был компьютерный угол с телевизором, диван, ночной столик. И повсюду кипы еженедельных газет с фотографиями королевской семьи и всевозможных звезд, вроде Дэвида Бекхама и его жены. Похоже, Кики интересовалась жизнью знаменитостей. Книжный шкаф из «Икеи» — у Томаса стоял такой же, но другого цвета, — как и у Кристера, был набит журналами и фильмами. Только на верхней полке Томас заметил немного книг. Похоже, Кики куда-то уезжала. В прихожей стояла неразобранная дорожная сумка, а на мебели лежал тонкий слой пыли. Томас заглянул в ее компьютер и электронную почту, но не нашел там ничего, кроме обычной девической болтовни и всем известных интернет-шуток, которыми обмениваются пользователи социальных сетей. Несколько страниц было обнаружено в закладках. Томас просмотрел их, отметив, что Кики заглядывала на сайт судоходной компании «Ваксхольмсбулагет». Возможно, интересовалась расписанием судов до Сандхамна. Остальные закладки не дали ничего. Ни сохраненных документов, ни ссылок, ни малейшего намека на ее связь с Сандхамном — ничего, что могло бы помочь расследованию. Включая информацию, которая пролила бы свет на цель визита Кики на остров. «Что ей там понадобилось?» — спрашивал себя Томас, присаживаясь на край кровати в спальне. Покрывало было светло-зеленым, подушки гармонирующих расцветок сложены посередине постели. На ночном столике пепельница с окурками. В кабинете Томаса Кики ни словом не обмолвилась о предстоящей поездке, тем не менее отбыла на Сандхамн двумя днями позже. То есть у нее была причина не говорить об этом. Наверняка целью ее визита был конкретный человек. Или люди, вряд ли речь шла только об отдыхе. Но почему она не посвятила Томаса в свои планы? Или уже тогда понимала, что стоит за смертью Кристера? Карина осмотрела гардероб и ванную. Много одежды из «H&M» и «KappAhl». Черные юбки с белыми блузами, свидетельствующие о профессии крупье. В ванной, как и следовало ожидать, много кремов для лица и прочей «продукции красоты». На стиральной машине полная корзина грязного белья, которым Кики, очевидно, рассчитывала заняться позже. Пакет с презервативами в шкафчике, упаковки альведона и стрепсила. И множество назальных капель всевозможных марок. Карина задалась вопросом, как это может быть связано с затхлым запахом от бельевой корзины в ванной? О крупье и казино Карина знала не так много, но подозревала, что речь идет не о самой здоровой рабочей среде. Томас также не имел обо всем этом ни малейшего представления. Спустя некоторое время Карина снова окликнула инспектора и показала картонную коробку, которую нашла в гардеробе. — Смотри, здесь старые фотографии и альбом. Томас склонился над коробкой, в которой и в самом деле оказалось много снимков, в основном черно-белых. Он взял несколько наугад, просмотрел. — Знаешь, кто это? Вытащил фотографию молодой женщины, показал Карине. — Нет. — Это мать Кристера Берггрена, тетя Кики. Карина взяла снимок, вгляделась. — Какая красивая… Как кинозвезда пятидесятых годов. Другая фотография представляла пару новобрачных. — Наверняка родители Кики, — сказала Карина. — Видно, что жених родня девушке с первой фотографии. Томас перевел взгляд с одного снимка на другой. Похоже, жених чувствовал себя не совсем комфортно в праздничном костюме, зато невеста так и сияла от счастья. Прическа по моде пятидесятых — аккуратные локоны и много лака. Подвенечное платье совсем простое, но элегантное. В руке небольшой букетик роз. Томас вынес коробку на кухню, чтобы как следует изучить ее содержимое. Обнаружилось множество снимков Кристера и Кики, начиная с детских. Ни он, ни она так и не повзрослели толком. На старых фотографиях Кристер выглядел угрюмым подростком, глядевшим в камеру из-под низкой челки. Не особенно радостным. Зато Кики в этом возрасте была симпатичной темноволосой девочкой и разве совсем чуть-чуть перебарщивала с косметикой. Но и она на более поздних фотографиях не выглядела счастливой женщиной. Ее щеки быстро обвисли. Вместо смешливых морщинок вокруг глаз пролегли глубокие печальные складки от уголков носа. Судя по всему, Кики Берггрен долгое время жила одна. Во всяком случае, ничто ни в ее квартире, ни в содержимом электронной почты не указывало на наличие более-менее постоянного спутника жизни. В морозильной камере отыскался пакет «Виктвактера»[12] с обедом на одного человека. В целом кухня была обставлена без роскоши. Типичная одинокая берлога на краю столицы, более шестидесяти процентов населения которых не имеют собственной семьи. И сам Томас один из них. Он вспомнил себя и Перниллу, когда они были счастливы и все еще женаты. Когда ждали Эмили и строили планы на будущее. Думал ли он тогда, что спустя всего несколько лет превратится в такого же одиночку под сорок? И будет ходить к могиле, чей крохотный размер даже меньше надгробия, чтобы мучиться вопросом, что за ошибку он совершил? Или чья это была ошибка? Сколько ни напоминал себе, что пора двигаться дальше, что надо уметь оставлять прошлое позади, это ничего не меняло. Он просто не представлял себе, куда идти. Карина тронула инспектора за руку и озабоченно посмотрела ему в лицо. — Пойдем, здесь больше нечего делать. Встретившись на Сандхамне с Калле и Эриком, Томас уяснил суть ситуации, после чего они вместе наметили дальнейшие шаги и распределили работу. Эрик продолжал опрашивать жителей, а Томас и Кале взяли на себя обход пабов, ресторанов и магазинов. Начать решили с северных районов и с той стороны постепенно приблизиться к плавучему ресторану. В отеле «Сандхамн» портье только покачал головой. Заходила ли Кики в паб, он сказать затруднялся. Бармен и официантка, которые работали в пятницу, были наняты на время летних отпусков и приезжали только на выходные. Их не ждали на острове раньше пятницы. Томас взял номера их мобильников, но тут же сообразил, что звонить бессмысленно. Он должен встретиться с этими людьми, чтобы показать им фотографию Кики. С небольшой долей вероятности, он выйдет на них в Стокгольме. Тогда и пригласит для беседы в участок.