— Ну, не то чтобы в стельку, но несколько банок пива точно опрокинул. — Эллен фыркнула: — Уж я-то знаю, как выглядят пьяные мужчины. — У Юнни есть девушка? — спросил Томас. — Чего не знаю, того не знаю, — тихо ответила Эллен. — Он никогда не пользовался успехом у женщин. Слишком скромный, совсем как его отец, — она задумалась. — Но Юнни добрый, мухи не обидит. Томас перевел взгляд на вешалку в прихожей, где, среди грубых дождевиков и штормовок, затесалась изящная джинсовая куртка с блестками. — Ваша? — спросил Томас. — Неет, — протянула Эллен не то обиженно, не то удивленно. — Как бы я в ней выглядела в мои-то годы… — Тогда чья? Эллен внимательно посмотрела на куртку: — Никогда ее здесь раньше не видела. Томас снял куртку и осторожно прошелся по карманам. В памяти сама собой всплыла Кики Берггрен возле рецепшена в полицейском отделении, в такой же джинсовой куртке. Это не могло быть случайностью. В одном кармане обнаружилась полупустая пачка «Принца». Такую же Кики доставала из сумочки, когда хотела курить. В нагрудном кармане лежала расческа, в зубцах — длинные белые волосы. Для ДНК-анализа более чем достаточно. Томас повернулся к входной двери, но потом вдруг передумал и вернулся в гостиную. Было там что-то еще, что привлекло его внимание. Взгляд настороженно заскользил по стенам. Вот! Под окном в гостиной — батарея, самая обычная, с регулятором температуры. И один ее угол в чем-то засохшем, красно-буром. Более того, в этом буром как будто белеет несколько волосинок. Пятно совсем небольшое, тем не менее Томас поостерегся к нему прикасаться. — Эллен, я вынужден вызвать криминалистов для осмотра дома. Вы не должны входить сюда до того, как они управятся. Глаза Эллен наполнились ужасом: — Что вы хотите этим сказать? С какой стати полиция интересуется домом Юнни? Томасу стало жаль эту пожилую женщину. Она сложила на груди руки, словно защищаясь от того, что ожидала услышать. Сжала губы так, что они стали почти незаметны. — У меня к вам еще один вопрос, — продолжал Томас. — Сохранились ли у вас или Юнни сети Георга, до сих пор помеченные его инициалами? Эллен как будто не поняла вопроса. — Сети? — повторила она упавшим голосом. — Рыболовные сети, — уточнил Томас, — с биркой, помеченной инициалами «Г. А.» — Скорее всего… — ответила она, — не припомню только, сколько их может быть… Надо посмотреть в сарае. И тут она хлопнула себя рукой по губам, как будто вдруг прониклась новой мыслью: — Уж не думаете ли вы, что мой Юнни имеет отношение к кузену и кузине, которых недавно убили на Сандхамне? — Сейчас я не могу ответить на этот вопрос, — сказал Томас, — поживем-увидим. Если Юнни вернется домой или позвонит, передайте, чтобы немедленно связался со мной. Это очень важно. Томас положил руку на плечо Эллен Альмхульт и мягко подтолкнул ее к входной двери. — Будьте добры, дайте мне ключи от дома. И от сарая тоже. Эллен дрожащей рукой протянула ключи. Он выглядела напуганной и беззащитной. Томасу было жаль ее, но что он мог с этим поделать? Самое важное сейчас — выяснить, была ли Кики Берггрен в доме Юнни Альмхульта. И что-то подсказывало инспектору, что ответ на этот вопрос будет положительный. — Не найдется ли у вас изоленты или чего-нибудь в этом роде, чтобы я мог опечатать дверь, пока не подъедет следственная группа? Томас вопросительно посмотрел на Эллен, и та кивнула: — Что-нибудь такое наверняка найдется на кухне… Моей кухне, — добавила она и вышла во двор. Томас вслед за Эллен вернулся в больший дом. Пока хозяйка искала в ящике изоленту, ждал в прихожей. В гостиной, которую здесь, как и в других старых домах на шхерах, наверняка называли «залом», стояли часы из Муры[18], которые Томас видел в приоткрытую дверь. Мебель темного дерева выглядела старинной. Томас зевнул. После целого дня работы тело ныло от усталости. Мысль о том, что завтра рано утром предстоит поездка в город, тоже не особенно воодушевляла. — Идите и ложитесь, Эллен, — сказал он пожилой женщине, когда та вернулась. — Все образуется, вот увидите. Томас вышел и закрыл за собой дверь. Потом достал мобильник, чтобы позвонить в отделение. Если повезет, вертолет сможет забрать всех сразу. Время не такое уж позднее. Глава 27 Вторник, третья неделя Томас мрачно вглядывался в протокол предварительной судмедэкспертизы, присланный в отделение полиции во вторник утром. Описывалось тело женщины среднего роста, нормального сложения, чья смерть наступила между пятью и десятью часами утра субботы. Согласно протоколу, женщине был нанесен удар в правый висок. Результатом стало внутреннее кровотечение в области виска и правого глаза и повреждение кожи. Другой сильный удар, тяжелым и острым предметом, был нанесен в левую часть затылка в направлении снизу вверх. За правым ухом также следы кровотечения, но незначительного. Обширное мозговое кровотечение предположительно и стало причиной смерти. Менее значительные кровотечения в области груди, брюшной и ротовой полости и глотке. В кишечнике также обнаружены следы крови. Томас старательно вникал в медицинский канцелярит. Верилось с трудом, что речь идет о некогда живом человеке, состоявшем из плоти и крови, умевшем смеяться, любившем жизнь. Если, конечно, Кики Берггрен и в самом деле была такой — тут Томас вспомнил ее квартиру в Бандхагене. Для дальнейшей экспертизы образцы крови, мочи, глазной жидкости и ткани печени направлялись в Линчёпинг, в специальную лабораторию — с рекомендацией приоритетного обследования. Внезапно Томас остановился. «Причина смерти окончательно не установлена, — говорилось в протоколе, — так как не удалось определить, чем вызваны множественные внутренние кровотечения». И все-таки, судя по всему, Кики Берггрен умерла в результате обширного кровотечения в мозге, вызванного либо ударом в висок, либо в затылок. Но объяснения других внутренних кровотечений в протоколе отсутствовали, то есть было что-то еще. Из опыта Томас знал, как не любят медики отправлять протоколы с таким количеством вопросов. В случаях, когда они не могли указать на конкретную причину того или иного повреждения, ограничивались подробнейшим его описанием. И тогда поиск причины становился делом полиции. Томас наморщил лоб. Оставалось ждать, что парни из Линчёпинга напишут об образцах тканей. Это должно было занять не более четырех-пяти дней, в лучшем случае. В задумчивости Томас опрокинул чашку с чаем, и горячая жидкость быстро залила весь стол. Пытаясь остановить поток слишком маленькой салфеткой, Томас почувствовал, что никогда еще так не сомневался в правильности выбранного направления расследования. Кроме того, он устал. Он встал в полшестого утра, чтобы успеть на первый паром до города. В дороге, правда, удалось немного вздремнуть, но вчера Томасу лишь к полуночи удалось вызвать криминалистов в дом Юнни, а лег он еще позже. Томас был не из тех, кому для бодрости необходимо спать по восемь часов каждую ночь, но, похоже, четырех все-таки недостаточно. В туалете Томас плеснул в лицо холодной водой. Помогло не особенно, но в голове посвежело. Он взял протокол и пошел в комнату для совещаний. Дедушка уже сидел на своем обычном месте, Карина рядом с ним. Она улыбнулась Томасу, когда их взгляды встретились, и Томаса удивило, как она хороша в льющемся из окон свете. Кроме того, Карина выглядела счастливой, что едва ли можно было бы сказать об остальных коллегах, чьи лица слишком напоминали Томасу его собственное. Калле сидел рядом с Кариной, Эрик напротив. На столе доминировал старый телефон с подключенными к нему динамиками. Томас догадался, что он предназначен для Маргит, которая примет участие в совещании, несмотря на начавшийся отпуск. Правда, ей разрешили не ехать в Стокгольм, но это было единственное послабление. Дедушка глотнул кофе и прокашлялся. — Ты первый, Томас, начинай. Томас показал протокол предварительной судмедэкспертизы, который держал в руке. — Итак, что мы имеем. Женщине нанесены телесные повреждения, но не слишком тяжкие, согласно протоколу. Удар в висок, возможно, не смертельный и даже довольно легкий, но, поскольку кровеносные сосуды вокруг глаз расположены близко к поверхности кожи, выглядит все намного серьезнее. Томас прокашлялся и продолжил: — Но это далеко не все. У нее следы кровотечений во внутренних органах, и их уже нельзя объяснить внешними воздействиями. — Что ты имеешь в виду? От чего она умерла? Дедушка нетерпеливо смотрел на Томаса. — Медэкспертиза обнаружила обширные мозговые кровотечения — последствие удара по затылку чем-то тяжелым или падения. Возможна комбинация того и другого. Вскрытие не дало ответа на вопрос, стали причиной смерти умышленно нанесенные телесные повреждения или несчастный случай, вроде падения. И, как я уже говорил, не выявлены причины внутренних кровотечений. Поэтому множество проб послали на анализ в Линчёпинг. Томас замолчал. Он постарался как можно обстоятельнее изложить содержание медицинского рапорта. Далось ему это непросто. — Очень вероятно, что внешние повреждения нанесены в доме Юнни Альмхульта, мы нашли там ее куртку. Там же, на батарее, обнаружены следы крови, и если это кровь Кики Берггрен, это объясняет рубленую рану на затылке. Но после этого Кики Берггрен каким-то непостижимым образом добралась до своего номера в «Доме миссии», где ее и обнаружили на следующее утро. В этот момент затрещал телефон на столе. Голос Маргит пытался пробиться сквозь фоновые шумы в мобильнике. — Поправьте, если я неправильно поняла. Кики Берггрен подверглась избиению, но причина ее смерти остается неизвестной. Обнаружены обширные внутренние кровотечения, установить причину которых так и не удалось. Что нам, собственно, известно, если будет позволено так поставить вопрос? В голосе Маргит слышалось нетерпение. Томас попробовал выстроить события в хронологическом порядке. — Предположительно Кики Берггрен прибыла на Сандхамн в самом начале второго в пятницу, — начал он. — Примерно в это время она разговаривала с девушкой из киоска, которая ее опознала. Кроме того, это согласуется с расписанием движения паромов компании «Ваксхольмсбулагет». Кики искала, где остановиться, и производила впечатление человека, только что прибывшего на остров. Продавщица в киоске посоветовала ей «Дом миссии». Поскольку повреждения на теле Кики появились позже, есть основание утверждать, что преступление было совершено на острове. — Есть свидетели, которые видели ее с кем-нибудь на острове? — спросила Маргит. Голос Маргит заглушал детский смех на заднем плане. Очевидно, она находилась не дома. Возможно, на пляже. — Мы опросили персонал всех кафе, ресторанов и тому подобных заведений. Ее никто не опознал, — ответил Томас. — Правда, в пабе при отеле «Сандхамн» осталась пара человек, которые работают только по выходным и ожидаются на острове не раньше пятницы. Я взял номера их мобильников. До сих пор у меня не получалось до них дозвониться, но я возобновлю попытки при первой возможности.