Взгляд Томаса упал на календарь, висевший на бежевой стене. Сегодня исполнялось восемнадцать дней с того солнечного утра середины лета, когда на западном побережье был найден труп Кристера Берггрена. Восемнадцать дней, или четыреста тридцать два часа, прошло с тех пор, как обнаружилось первое тело. И это значит, если только не врет калькулятор, в их распоряжении было почти двадцать пять тысяч сто двадцать минут, чтобы выяснить, что послужило причиной гибели Кристера Берггрена, а позже и его кузины. И кто знает, может, Юнни Альмхульт был бы жив, если бы полицейские сумели правильно воспользоваться этим временем. И вдова Эллен Альмхульт не потеряла бы единственного сына. Интуиция подсказывала Томасу, что все трое пали жертвами одного человека. Во всяком случае, эти смерти как-то связаны между собой. Некто, у кого не дрогнула рука устранить тех, кто стоял у него на пути, прячется в тени, не желая выходить на свет. Только вот где и как его искать? Томас сжал руки в кулаки — так сильно, что заболели пальцы. Правда состояла в том, что он, инспектор полиции, до сих пор не имел обо всем этом ни малейшего понятия. Между тем как убийца свободно разгуливал по Сандхамну, и это единственное, что о нем было известно. Глава 33 В полицейском участке царило смятение. Заявления принимались кое-как. Сотрудники по большей части слонялись по коридорам или собирались небольшими группами для обсуждения последних новостей. Даже те, у кого закончилась смена, оставались почесать языками. Все жалели Эллен Альмхульт и ее семью. Отец Юнни, Георг Альмхульт, родился и всю жизнь прожил на Сандхамне. Завсегдатай пабов, он не раз дебоширил, набравшись в стельку, но в целом имел репутацию человека неплохого. Эллен Альмхульт в молодости отличалась вздорным характером, что в глазах общественности до известной степени оправдывало ее мужа, находившего утешение в бутылке. Долгие годы совместной жизни научили супругов мириться с недостатками друг друга, теперь же старые ссоры и обиды и вовсе забылись в одночасье. Островитяне сочувствовали, скорбели, но прежде всего — боялись. Страх просачивался сквозь фасады домов, отражался в глазах прохожих. Несколько женщин плакали, собравшись на улице в кружок. Теперь никто из них не рискнет оставлять дверь незапертой на ночь. — Томас, — позвала Оса, переселившаяся на остров несколько лет тому назад, после того как сошлась с местным мужчиной. — Хочешь кофе? Могу предложить бутерброд. Выглядишь совсем плохо. Томас благодарно улыбнулся: — Это было бы здорово. Думаю, за сегодняшний день я съел не так много. Оса принесла на тарелке огромный бутерброд с сыром и чашку кофе. Они сидели в комнате для отдыха на втором этаже, куда Томас временно перебрался. Мебели было совсем немного. У окна простой деревянный стол с парой таких же стульев, в другой конец комнаты кто-то умудрился втиснуть кровать, для которой едва хватило места между стенами. Томасу и раньше приходилось ночевать здесь, когда он работал в морской полиции и не успевал на паром до города или Харё. С наслаждением поглощая бутерброд, инспектор любовался видом песчаного карьера, из которого много сотен лет брали песок для корабельного балласта, — по два эре за тонну. Карьер давно заброшен, только неестественно угловатые песчаные глыбы напоминают о том, что он здесь когда-то был. — Вкусно? — первой нарушила тишину Оса. Томас прожевал кусок: — Очень. Теперь мне намного лучше. Спасибо, немного еды — именно то, что мне было нужно. Они опять замолчали. Оса выглядела опечаленной, видно, что и она недавно плакала. — Не могу взять в толк, кому понадобилось убивать бедного Юнни? — пробормотала она. — Такого безобидного парня еще поискать. — Не знаю, Оса, — отвечал инспектор. — Иногда случаются вещи, которые понять невозможно. — И еще я думаю, причем здесь эти кузен с кузиной? Никогда о них раньше не слышала. На острове их никто не узнал в лицо. Оса всхлипнула. — Подозреваю, что здесь есть связь, просто мы пока ее не видим, — попытался объяснить Томас. — Установлено, что Юнни и Кики Берггрен встречались, остается выяснить, зачем? — Но что это могло быть? У Юнни было мало друзей, особенно вне острова. Он почти никогда не покидал Сандхамн, разве когда было очень нужно. Он ненавидел ездить на материк, жаловался, что там нечем дышать. Оса в отчаянии затрясла головой. Томас потянулся и снова углубился в изучение карьера. Должно быть, нелегкая работа — грузить песок на проходящие суда, которые швартовались к громадным якорям, зарытым в гавани еще в восемнадцатом веке. Поэтому многие рабочие становились инвалидами и умирали совсем молодыми. Томас доел бутерброд и вытер рот салфеткой, которую Оса тоже положила на тарелку. — Еще раз большое спасибо. К сожалению, мне пора, дел невпроворот. В дверях Томас обернулся: — Я, наверное, вздремну здесь на несколько часов, если поздно освобожусь. Похоже, в город сегодня не успею. Оса кивнула, вымученно улыбнувшись: — Конечно, ты можешь пользоваться этой комнатой не только днем, но и ночью. У тебя есть ключи? Томас почувствовал приступ ностальгии, вспомнив ночи после работы в морской полиции. — Это будет как в старые добрые времена, когда у нас не было других забот, кроме пьяных подростков и угнанных моторных лодок. Вместо подбадривающей улыбки на лице Томаса проступила болезненная гримаса. Изнутри пробирала дрожь, но он не хотел показывать это Осе. Трудно оставаться спокойным, когда видишь озабоченное лицо собеседника. Они должны сложить этот пазл, иначе никогда не найдут убийцу. Есть ведь где-то путеводная нить, за которую всего-то нужно ухватиться. Выйдя из полицейского участка, Томас повернул направо, на узкую дорожку, которая вела к набережной. Прошел между желтыми деревянными домами, построенными еще в конце девятнадцатого века. Остановился у газетного киоска, привлеченный кричащими буквами заголовков: «Новое убийство на Сандхамне!», «Найден еще один мертвец!» Уму непостижимо, как быстро газетчики узнают о случившемся. Тело Юнни едва успели отправить в Сольну, когда печатались эти материалы. Дедушку, конечно, не обрадуют новые домыслы на эту тему, и это единственное, в чем можно быть уверенным. Глава 34 Появление в доме Томаса сразу успокоило Нору. Она забралась с ногами в плетеное кресло на веранде и укуталась одеялом. На столе стояла большая чашка с кофе и блюдце с булкой, которую Нора раскрошила на мелкие кусочки. Родители Норы забрали мальчиков к себе, чтобы она могла оправиться от шока после страшной находки. Сейчас Норе как никогда был нужен Хенрик, который еще не вернулся с соревнований. Регата закончится не раньше пяти, а звонить ему во время заплыва нечего и думать. Норе хотелось кричать. Она мерзла и тряслась всем телом, несмотря на солнце. Умом понимала, что в доме тепло, но гусиная кожа на руках и ногах свидетельствовала об обратном. Образ мертвого Юнни не отпускал. Нора видела перед собой эти пустые глаза, которые смотрели на нее, когда она переворачивала тело. На волнах колыхалась каштановая прядь волос. Сквозь толщу воды белела рука. Кто осмелится приехать на Сандхамн после этого? Кто будет следующим и что, если они примутся за детей? По спине Норы пробежала новая волна холодной дрожи. Объявившись в Трувилле, Томас и его коллеги сразу взяли ситуацию под контроль. Отдыхающим вежливо, но твердо был предложено удалиться, после чего участок размером в добрую половину пляжа оцепили бело-синей лентой — вид, к которому островитянам пора было привыкнуть за последние несколько недель. Вскоре после этого между скалами показался катер морской полиции. Насколько помнила Нора, это были те самые скалы, прыгая с которых она получила бронзовый и серебряный значки. Катер высадил следственную группу и криминалистов, которые тут же принялись за работу. Когда все следы были зафиксированы, а снимки сделаны со всех возможных углов, тело стали готовить к транспортировке на Ставнес, где ожидала полицейская машина, специально приспособленная для перевозки подобных грузов. Томас позвонил родителям Норы, и они приехали на велосипедах, чтобы забрать детей. Ларс и Сюзанна держались молодцами, но мальчики не желали сдаваться. Слишком много интересного происходило на берегу, и Адам сгорал от нетерпения рассказать приятелям по школе плавания о большом полицейском катере. В конце концов Томасу пришлось употребить свой полицейский авторитет, чтобы призвать мальчиков к повиновению. Не последнюю роль сыграло и обещание купить каждому по большому рожку мороженого. Когда родители Норы с Симоном и Адамом наконец удалились, Томас попытался расспросить Нору о происшедшем. А потом посоветовал ей отправляться домой и прилечь на часок-другой. Заодно и хорошенько осмыслить увиденное. Они договорились, что он подъедет позже, чтобы Нора смогла как можно обстоятельнее рассказать, как она нашла тело и что видела. Но Нора уснула в ожидании Томаса. Во сне она плавала в море в окружении отрубленных человеческих рук и ног, и красная от крови вода липла к ее телу и оставляла следы на бикини. — Можешь рассказать, как все было? Томас заварил чай на двоих, и они устроились на застекленной веранде. Он опустился на плетеный белый стул рядом с Норой. Дом стоял, погруженный в тишину, в которой слышалось только негромкое тиканье часов. Томас терпеливо ждал, пока Нора подбирала нужные слова. Прошло немало времени, прежде чем она начала неуверенный рассказ, — с того момента, когда увидела в воде странный предмет, и заканчивая прибытием Томаса. — Ты не заметила, с какой стороны приплыл Юнни Альмхульт? — спросил Томас. Нора прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться: — Он просто лежал на воде. Ветра почти не было.