— То есть причиной смерти стал крысиный яд? — первой нарушила тишину Карина. — Отчасти, — поправил Томас. — Экспертиза установила, что в крови Кики Берггрен содержалась смертельная доза варфарина, который входит в состав крысиных ядов. Если это и убило ее, то косвенно, усилив кровотечения отчасти в мозге и других внутренних органах. — Что значит «косвенно»? — не понял Эрик. — Варфарин действует как антикоагулянт, то есть препятствует свертываемости крови. Удары, которые предположительно были нанесены Кики, или ушибы, полученные ею при падении, оказались смертельными, потому что организм не смог остановить кровотечения. — То есть если бы не это, она бы не умерла? — Калле недоверчиво посмотрел на Томаса. — Возможно, нет. Нанесенные ей повреждения в обычных случаях не имеют таких тяжелых последствий. Несколько больших синяков, кровоподтеков — не более. Понимаю, что это выглядело впечатляюще, но только снаружи. — Но каким образом в нее мог попасть крысиный яд? — спросила Маргит. — Ни один человек, будучи в здравом уме, не сможет съесть его столько и не заметить. Удивление, прозвучавшее в ее голосе, отразилось на лицах коллег, собравшихся вокруг стола. — Это то, что нам предстоит выяснить, — ответил Томас. — Выглядит действительно странно. Инспектору оставалось только согласиться с коллегой. Невозможно наглотаться ядовитого вещества по ошибке, в особенности учитывая предупреждающие знаки на упаковках. И тут снова подала голос Маргит: — Но ведь варфарин прописывают и людям, насколько мне известно. Томас кивнул и пробежал глазами рапорт, который держал перед собой. — Варфарин используется в медицине, так здесь написано. И входит в состав лекарств под другим названием — варан. Обычное средство при инсультах, поскольку препятствует образованию тромбов. Но в больших дозах варан может вызвать внутренние кровотечения. Именно это и случилось с бывшим премьер-министром Израиля Ариэлем Шароном. У него нашли тромб и стали лечить антикоагулянтами, что в результате и вызвало обширное мозговое кровотечение. — Я слышала об этом по телевизору, — подтвердила Карина. Томас еще раз пролистал бумаги и попробовал подвести итог. — Но методы анализа проб, которыми располагает лаборатория, по их собственному признанию, распространяются только на варфарин. Поэтому им не составило труда констатировать следы значительной дозы и сделать отсылку к крысиному яду. Эта же доза может объяснить и другие внутренние кровотечения, обнаруженные при вскрытии. Дедушка забарабанил пальцами по столу. Нетерпение перевалило через край. — Когда она приняла этот яд, можно установить? — Обычно требуется от двенадцати до двадцати четырех часов, чтобы он начал действовать в полную силу. Повреждения, которые Берггрен получила предположительно в доме Альмхульта, могли усугубить ситуацию. Ее нашли около двенадцати часов в субботу. Согласно выводам экспертов, к тому времени Берггрен была мертва уже несколько часов. И это значит, что она была отравлена в пятницу, если мы отсчитаем больше двенадцати часов назад. — Получается, что это произошло на Сандхамне, — сказал Калле. — Она ведь появилась на острове в пятницу после обеда. По крайней мере, именно тогда ее видела девушка из киоска. Довольный, Калле обвел взглядом коллег. Еще бы, он первый сделал этот вывод. Голос Маргит опять пробился в динамики: — А вы уверены, что она не могла принять яд где-нибудь в другом месте? Томас выглядел озадаченным. — Стопроцентной уверенности, конечно, быть не может, но анализы свидетельствуют в пользу этой версии. Яды такого типа действуют в конкретном временном промежутке. То, что Кики Берггрен была отравлена где-то в другом месте, выглядит неправдоподобным, но и этого нельзя исключать. — Кто имеет доступ к этим ядам? — спросил Эрик. — Кто угодно, полагаю, — ответил Томас. — Крысиный яд можно купить везде. Что, разумеется, не освобождает нас от расследования. Он повернулся к Калле: — Позвони в токсикологический центр, как только мы закончим. Поговори с ними на эту тему. Можно ли установить, кто купил такое, или же яд есть в свободной продаже? Там должен быть токсиколог, который разбирается в таких вещах. — Позвоните и в «Антицимекс»[20] тоже, — посоветовала Карина. — Там все знают о крысиных ядах и их использовании. Разве не этим они занимаются? Дедушка потянулся к блюдцу и взял третью булочку с корицей. Прожевал и покосился на телефон. — Итак, что мы имеем. Женщина приняла смертельную дозу крысиного яда, после чего получила телесные повреждения, не смертельные в обычных случаях, но ставшие таковыми в сочетании с крысиным ядом. И все это произошло на Сандхамне, вероятно, в присутствии человека, который впоследствии тоже был найден мертвым, предположительно утонувшим и тоже у берегов Сандхамна. Они там с ума посходили, что ли, на этом острове? Или, может, с водой что-то не так? Две последние фразы шеф буквально выцедил сквозь зубы. Карина увлеченно записывала. За столом все стихло. Все уткнулись в свои бумаги, избегая смотреть друг на друга. Ситуация складывалась, мягко говоря, серьезная. Томас снова прокашлялся. — У меня кое-что еще. Утром звонила менеджер из «Дома миссии». Шеф взглянул на рапорт, который Томас все еще держал в руках. — И чего она хотела? — Вспомнила, что Кики Берггрен как будто спрашивала у нее дорогу к дому какого-то человека, который якобы живет на острове. Она забыла про это во время нашей первой беседы, потому что была в шоке. А теперь вот всплыли некоторые детали. Человека, которым интересовалась Берггрен, зовут Филле, или Фигге, или, может, Пигге… в общем, что-то в этом роде. Конец фразы потонул в молчании. — А фамилия? — спросил шеф. — Ее нет. Менеджер запомнила только имя. У нее сильный акцент, и это тоже следует учесть. В любом случае, здесь тоже есть во что углубиться. — Значит, так… — Дедушка повернулся к Карине. — Пройдешься по всем спискам домовладельцев на острове и посмотришь, много ли их там с похожими именами. Свяжись как можно скорее с регистрационным центром. Надеюсь, они работают по пятницам даже в сезон отпусков. Дедушка прожевал остатки булочки с корицей и оглядел коллег: — Есть что-нибудь новое о Альмхульте? Молчание Маргит по ту сторону провода стало настороженным, и Томас опять взял слово: — Ничего такого, чего не было сказано вчера. Наиболее вероятная причина смерти — утопление. Как будто видны следы побоев, но на этот счет нельзя ничего утверждать до медицинской экспертизы. Я звонил им два раза, просил управиться поскорее. Мы видели, что иногда это работает. — А с места его обнаружения ничего нет? — спросил шеф. — Собственно, там никаких следов изначально не было. Ничего такого, что могло бы привести к предполагаемому преступнику. Такое впечатление, что тело Альмхульта само всплыло на поверхность моря. — Черт знает что, — выругался шеф. — Ты что-нибудь знаешь о том, где был этот Альмхульт до того, как всплыл в Трувилле? — Ничего, к сожалению. Звонок поступил во вторник, в первой половине дня, и с тех пор ничего нового о нем не известно. Я свяжусь с управлением полиции лена, как только смогу. Где находился Юнни Альмхульт после того, как последний раз разговаривал с матерью, на текущий момент неизвестно. Дедушка озабоченно покачал головой. — А что насчет связи Сандхамна с «Сюстембулагетом»? — Пока ничего, — вздохнув, признался Томас. — После обеда я планировал еще раз побеседовать с бывшим шефом Кристера Берггрена в «Сюстембулагете». В компании Эрика, если он не возражает, — инспектор собрал со стола бумаги. — Мы должны еще раз пройтись по всем наметившимся пунктам работы. Калле вплотную займется Юнни, остальные продолжают собирать информацию обо всем, что касается кузена и кузины. Прокурор Шарлотта Эман прокашлялась и взяла слово впервые после начала совещания. Ее волосы были убраны в «хвост», как и в первый раз, синяя юбка в сочетании с белой блузой дополняли образ деловой женщины. — А что у нас с мотивами? — строго напомнила она. — Не слишком ли мы пренебрегаем этим фактором? Тут Дедушка посмотрел на прокурора так, словно впервые заметил ее присутствие. — Решили немного поучить нас? — спросил он. — Мы заняты сбором информации о жертвах. Разумеется, мотивы убийства тоже входят в круг наших интересов. Прокурор покраснела, но не отступила. — Именно поэтому я и предлагаю задуматься о возможных причинах случившегося. Это может вывести нас на злоумышленника, — она с вызовом посмотрела на Дедушку. — Или злоумышленников. Мы не должны исключать того, что это дело рук нескольких человек, — прокурор сняла очки и оглядела присутствующих: — Если, конечно, на этот счет нет других идей. Дедушка презрительно скривил рот: — Мой опыт научил меня, что человек может совершить и одно, и два убийства без каких-либо видимых причин. Люди не так рациональны, как можно иногда подумать. Томас решил успокоить прокурора. — Разумеется, мы думали о мотивах, когда пытались установить связь между тремя смертями, — примирительно заметил он. — Но проблема в том, что единственная установленная связь между первыми двумя жертвами — родственная. Они приходятся друг другу двоюродными братом и сестрой, и до сих пор неясно, причем здесь Юнни Альмхульт. Именно поэтому, установив связь между всеми тремя, мы надеемся понять, зачем кому-то понадобилось лишать их жизни. Ничто ни в их прошлом, ни в настоящем образе жизни до сих пор не указывало на существование этой связи, но мы работаем… Прокурор криво улыбнулась Томасу. Выражение лица оставалось скептическим, притом что она как будто вполне удовлетворилась этим объяснением. До поры до времени, по крайней мере. — Все это хорошо, — ответила Шарлотта Эман, — но в сложившейся ситуации следует проверить каждый из возможных сценариев. Дело принимает слишком серьезный оборот, мне нет необходимости вам на это указывать. Мы не можем допустить еще одно убийство. — Маргит, — Дедушка повернулся к телефону, потянувшись за последней булочкой, но опомнился, встретив предупреждающий взгляд Карины. «Не удивительно, что он так выглядит», — подумал о шефе Томас. — Маргит, — повторил Дедушка. — Ты объявишься здесь в понедельник и поможешь в сборе информации, чтобы госпожа прокурор не волновалась. Томасу нужен ассистент, и думаю, госпожа Эман одобрит твое присутствие в отделении. — Я поняла. Я приеду.