— У вас есть их имена, фамилии? — Есть, и адреса тоже. Капитан записал на всякий случай. В голосе Маркуса Бьёрка снова звучало воодушевление, хотя и смешанное со страхом. — Просто замечательно, — Томас подмигнул Маргит. — Можете сбросить на мейл их контактную информацию? — Разумеется, — на некоторое время в трубке стало тихо. — Если что-то еще понадобится, только позвоните, — услужливо добавил Маркус Бьёрк. — У вас на борту имеются камеры наблюдения? — спросила Маргит. — Имеются, и даже во многих местах. — Можно посмотреть материал, отснятый в позапрошлое воскресенье? С понедельника по среду тоже хорошо бы, и побыстрее. — Конечно. Как только паром вернется в Стокгольм, я все организую. Маргит посмотрела на часы и вздохнула: — И когда это будет? — Одну минутку… Судя по звукам на заднем плане, Маркус Бьёрк рылся в бумагах, которые, похоже, лежали вокруг него кучами. «Он должен бы помнить такие вещи», — шепнул Томас Маргит. — …в семь вечера он будет в Стокгольме. Маргит в задумчивости крутила ручку между пальцами. Томас распрощался с Маркусом Бьёрком и положил трубку. — Может ли наше везение простираться настолько далеко, что мы увидим Юнни Альмхульта в объятьях его убийцы? — громко спросил он. Маргит вырвала из блокнота страницу, на которой все это время рисовала человечков, скомкала и швырнула в мусорную корзину в дальнем углу. — Возможно, мы слишком многого хотим, надеясь на это. Она скептически посмотрела на коллегу. Томас открыл блокнот, в котором сделал отметку по поводу разрешения на прослушивание телефонных разговоров Викинга Стриндберга. — Так что сказала прокурор? Маргит откинулась на спинку стула и закатила глаза: — Конечно, ей это не понравилось. Они вообще крайне редко соглашаются на такое. Пришлось напомнить двадцать седьмую главу Уголовно-процессуального кодекса. Этот текст Маргит знала наизусть: — «Тайное дистанционное наблюдение может быть использовано только при расследовании преступлений, наказание за которые составляет не менее шести месяцев лишения свободы». По ее лицу расплылось довольное выражение: — Но ведь если человек продает налево спиртное из «Сюстембулагета» и заколачивает на этом миллионы, да еще не платит налогов, он проведет за решеткой больше шести месяцев, правильно? Томас улыбнулся про себя и подумал о нежелании прокурора Эман подписывать решение о прослушивании. В представлении многих эта мера плохо вязалась с демократическими принципами, но оставалась популярной среди полицейских как действенный инструмент расследования, нередко помогавший восполнить в картине преступления важные недостающие фрагменты. Впрочем, на этот раз прокурор сдалась довольно быстро. — Займемся этим в течение дня, если коллеги сделают то, о чем их просили, — сказала Маргит. — Думаю поручить это Калле. Тем более что сейчас он занимается телефонными разговорами Стриндберга за последнюю неделю. Маргит вопросительно подняла брови: — Думаешь найти в его телефоне звонки Фалену? — Она задумчиво взвесила свой мобильник на ладони. — Меня всегда удивляла беспечность преступников, которые пользуются своими сим-картами. Всем известно, как несложно в наше время отслеживать телефонные разговоры. Не говоря о том, чтобы вычислить местонахождение человека через его мобильник. Насколько легче было совершать преступления в прежние времена. Глава 61 Томас недоверчиво поглядел на мобильник, сигнализировавший получение сообщения. Инспектор звонил Маргит, которая отъехала домой перекусить, но едва успела сесть за стол, как чертова штука завибрировала. Оказывается, Томас встретился с капитаном того рейса, которым предположительно прибыл в Стокгольм Юнни Альмхульт. — Две секунды, Маргит. У меня сообщение, я только посмотрю от кого. В трубке стало тихо, это Томас открывал сообщение: Филипп Фален вертолетом доставлен в больницу. Состояние критическое. Отправлено в 18.15.23 с телефона Карины. — Что там, Томас? Томас вздрогнул. Он совсем забыл о Маргит. — А причины? — тут же поинтересовалась она, прослушав сообщение. — Об этом ничего не сказано. Томас задумался. Стоило ли ему пересказывать Маргит разговор с капитаном, который только подтвердил все то, что уже было известно от Маркуса Бьёрка, или для начала все-таки выяснить, что случилось с Филиппом Фаленом? Поразмыслив, инспектор решил в пользу второго. — Я перезвоню, только поговорю с Кариной, — пообещал он, после чего дал отбой и набрал Карину. Она ответила после первого сигнала. — Я пыталась до них дозвониться, но там все время занято, — виновато объяснила девушка. — Я думала, ты должен узнать об этом как можно раньше. — А что там случилось? — перебил молодую коллегу Томас, не тратя слов на лишние приветствия. — Сегодня около шести вечера медицинский вертолет забрал Фалена с Сандхамна. Сейчас он в реанимации, в Дандерюде. — Что с ним? — Об этом я знаю не так много. Врачебная тайна — у них с этим строго… Томас как мог сдерживал нетерпение: — И все-таки, что они сказали? — Как будто кровоизлияние в мозг. Он был без сознания, когда его забирали на вертолете. — Кровоизлияние в мозг? — удивленно переспросил Томас. Карина продолжала: — Перезвоню, когда узнаю подробности. Думаю, они должны отыскать возможность рассказать о его состоянии что-нибудь еще. Но мысли Томаса уже ускользнули в другом направлении. Был ли у Филиппа Фалена обычный инсульт? Что, если и его напоили крысиным ядом, в количестве, достаточном для того, чтобы вызвать угрожающее жизни кровотечение? Как и в случае Кики Берггрен… Шаблон снова и снова воспроизводился у них на глазах. Кто стоял за всем этим? Если Фалена отравили, это отчасти снимает с него подозрения относительно первых трех убийств, и следствие снова оказывается там, с чего начинало. Между тем ситуация усугубляется. Того, кто это делает, нужно срочно остановить. — Звони, как только что-нибудь узнаешь, — подтвердил Томас, — в любое время суток… И спроси там, когда нам можно будет его навестить? Карина вздохнула: — Я уже спрашивала, и им это очень не понравилось. Медсестра несколько раз напомнила, что состояние критическое. У них нет никакой уверенности, что Фален вообще когда-нибудь придет в сознание. Она чуть ли не отругала меня, когда я затронула эту тему.