— Держи «Бустер», — велел Томас Хенрику и отпустил руль. Потом одним движением стянул с себя рубашку и джинсы и нырнул в воду, оказавшуюся на удивление теплой, при глубине в этом месте не менее двадцати метров. Томас быстро поплыл к перевернутой лодке. Уцепившись рукой за резину, прислушался — не выдаст ли себя Себастьян каким-либо звуком. Потом глубоко вдохнул и нырнул. Он оказался в непроглядной тьме, где продвигался ощупью, пока не был вынужден снова всплыть на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха. Когда Томас вынырнул в третий раз, рядом стоял полицейский катер. На носовой палубе Петер просвечивал воду фонарем. — У вас есть подводный фонарь? — спросил его Томас. Петер кивнул и крикнул что-то другому полицейскому. Потом лег на живот и передал фонарь Томасу, который тут же исчез под водой. В фантастическом свете лучей он разглядел молодого человека, зажатого между рулем и передним сиденьем. Волосы вокруг его головы походили на водоросли, медленно покачивающиеся в подводном потоке. Кислород закончился раньше, чем Томас успел что-либо сделать. — Видно что-нибудь? — спросил его Петер, когда голова инспектора в очередной раз показалась на поверхности. — Под лодкой парень, — выдохнул Томас. — Но у меня не получилось его освободить. Попытаюсь еще раз. Томас несколько раз глубоко вдохнул и, выдохнув воздух, снова нырнул. Теперь, когда он знал, куда плыть, дело пошло быстрее. Внезапно рядом с ним появился Петер. Томас объяснил ему на пальцах, чтобы потянул парня за ногу на счет три. Наконец, совместными усилиями Томаса и Петера Себастьян был освобожден. Оставшиеся в катере полицейские помогли втащить его на борт. — Он жив? — спросил Томас. Интуиция подсказывала ему, каким будет ответ, но этот вопрос должен был прозвучать. Наконец один из коллег вздохнул и повернулся к Томасу с выражением сожаления на лице. — Мертвее быть не может, — сказал он, кивая на растянувшееся на палубе тело. — Ужасно жаль, но здесь уже ничем не поможешь. Слишком поздно. Глава 79 Небо на востоке начинало светлеть. Мысль о времени, которого оставалось все меньше, вызывала у Томаса желудочные спазмы. Должен ли он был остаться помогать морской полиции или плыть к Грёншеру на поиски Норы? Похоже, на месте аварии коллеги вполне взяли ситуацию под контроль. Время от времени останавливались другие лодки и предлагали помощь. Бедняга водитель, которому едва исполнилось шестнадцать… — Как ты думаешь, Хенрик, — крикнул Томас в порыв встречного ветра, — быстрее через гавань и пролив возле Коршё или на север от Крукшё? — На север от Крукшё, — рявкнул Хенрик, перекрывая гул мотора. — Если поплывешь через гавань, непременно появится еще какой-нибудь идиот, которому нужна помощь. Больше мы не можем себе такого позволить. Томас так и не смог определить, было ли лицо Хенрика мокрым от морской воды или от слез. Они потеряли по крайней мере полчаса драгоценного времени. Он сжал зубы и увеличил скорость. До сих пор Томас и не подозревал, что его «Бустер» может так лететь. Еще десять минут — и на горизонте показались очертания Грёншера. Десять минут, которые растянулись в вечность. Томас вглядывался в величественный силуэт Королевы Балтики, пытаясь определить, где горит, и ничего не видел. Маяк предстал перед ним таким, как всегда — ни пламени, ни дыма. Карина говорила, что смотритель уже в пути, но остров не подавал никаких признаков жизни. Пришвартовавшись у цементной набережной, Хенрик и Томас побежали к маяку, насколько такое возможно на скользких камнях. В башне было темно. Хенрик сложил ладони рупором и прокричал вверх имя Норы. — Постой-ка, — Томас дернул его за рукав. — Кажется, я что-то слышу. Оба замерли и прислушались. Волны били о скалы, где-то вдалеке кричал одинокий крохаль. И тут Томасу пришла идея. — Позвони ей на мобильник, — сказал он Хенрику. — Если она без сознания, то не отреагирует, но мы услышим сигнал. Хенрик достал телефон и выбрал номер Норы. Из-под куста слева от входа в башню послышалась знакомая мелодия из фильма «Миссия невыполнима». — Это ее звонок, — воскликнул обрадованный Хенрик. — Мобильник Норы; значит, и она сама должна быть где-то здесь. Хенрик подбежал к маяку и вытащил из-под куста мобильник. Но дверь в башню была заперта, и на решетке висел замок. — Вдруг она лежит где-нибудь внутри? — предположил Хенрик. — Нам нужно туда проникнуть. Есть что-нибудь в твоем «Бустере», чем можно было бы сбить этот замок? — Только якорь и весло, — Томас мрачно посмотрел на Хенрика. — Но у меня идея получше. Он поискал во внутреннем кармане куртки и достал пистолет, после чего отступил на пару шагов. — Что ты задумал? — разволновался Хенрик. — Отойди подальше. У Томаса не оставалось времени на объяснения. Он прицелился, держа пистолет обеими руками. Выстрел прозвучал как разряд грома. Эхо прокатилось по скалам и растворилось в шуме прибоя. Замок выскользнул из петель и упал в лиловый вереск. — Давай, шевелись… Хенрик побежал следом, наступая Томасу на пятки. В башне стояла полная темнота и сильный запах дыма. Хенрик прокашлялся. Вне всяких сомнений, горело совсем недавно. Когда поднялись к первому пролету, Томас остановился. Дверь перед ними была заперта на массивный засов. Не довольствуясь этим, кто-то просунул в петлю чугунный гаечный ключ — огромный и черный, из тех, которые использовались раньше для закручивания гаек размером с ладонь. Что за гигант смог его так воткнуть? — Нора! — позвал Хенрик, громыхая дверью. — Нора, ты там? Томас ухватился за ключ и потянул так, что почувствовал привкус крови. Хенрик пытался помочь ему чем мог, но тянуть ключ вдвоем оказалось крайне неудобно, и тогда Хенрик всем своим весом навалился на дверь. Наконец Томас оставил ключ в покое, разминая ноющие от боли пальцы. Он посмотрел на дверь, прикидывая, чем можно было бы ее высадить. Скорее всего, безнадежная затея. Эта дверь сделана на века, как и все на этом маяке — при помощи выверенных тысячелетиями технологий и из самого крепкого дерева. Томас пнул ее в приступе бессильной злобы — она не сдвинулась ни на миллиметр. — Бесполезно, — выдохнул Томас. — Он вклинился туда насмерть, разве чем выпилить или вырубить… Инспектор повернулся к Хенрику: — Нам нужно что-нибудь вроде топора. На острове есть дома. Может, там остался кто-нибудь, кто нам поможет? Томас еще раз попытался сдвинуть с места чугунный ключ и чуть не завыл от отчаяния. Снова вспомнилась маленькая Эмили — ее неподвижность и синие, точно замерзшие, губы. И Томас на мгновенье замер, парализованный осознанием собственной беспомощности. Неужели теперь ему предстоит потерять еще и Нору? Нет, только не это… Должен же быть хоть какой-то выход. Томас снова вцепился в ключ так, что побелели костяшки. Напряг мышцы, натренированные в бесчисленных гандбольных матчах. Ключ немного сдвинулся, но встал на место, лишь только Томас его отпустил. Инспектор был готов взорваться от отчаяния. Просачивавшийся сквозь дверь дым выедал глаза. Томас ударил в дверь ногой, еще и еще раз. Выкрикивал имя Норы и не получал ответа. Хенрик снова сбежал по лестнице к решетке. Выйдя наружу, огляделся. К северу от маяка, меньше чем в сотне метров, располагались старые хозяйственные и жилые постройки. Крайним слева стоял большой каменный дом, ни в одном из его окон не горел свет. За ним был другой, деревянный и крашеный фалу, где раньше жил смотритель с семьей. И в нем тоже все окна были темными. Хенрик подбежал к каменному дому. Дернул за ручку входной двери — заперто. Заглянул в окно — сплошной мрак. — Эй, проснитесь! — закричал Хенрик как мог громко. Он стучал кулаком, бил в дверь ногой, но в ответ слышал лишь эхо собственного голоса. Тогда Хенрик побежал к дому смотрителя. Попробовал дверную ручку, дернул изо всех сил — глухо. Этот дом стоял такой же безлюдный. В отчаянии Хенрик огляделся, ища что-нибудь, чем можно было бы вырубить засов. Слева на горизонте вырисовывались очертания Сандхамна. Казалось почти невероятным, что Хенрик пришвартовался в гавани всего несколько часов тому назад, не имея ни малейшего понятия, что его жизнь уже летит в тартарары. Хенрик представлял себе Нору, запертую в башне и объятую языками пламени. Он прикусил губу, чтобы прогнать ужасное видение. В любой ситуации нужно сохранять спокойствие. В конце концов, чего он только не насмотрелся за годы врачебной практики. Правда, все это не имело никакого отношения к его жене. Что он скажет мальчикам, если она так и не найдется? Как будет жить дальше, помня свои последние слова, обращенные к ней? Сейчас он бы продал душу дьяволу за топор. Внизу, у старой гавани для небольших лодок на северной стороне острова, мелькнула крыша дома. Может, в лодочных домиках отыщется какой-нибудь инвентарь? Хенрик помчался туда, сжав руки в кулаки и тяжело дыша. Поскользнулся на мокрой от росы траве и описал почти полный круг, прежде чем поднялся на ноги. Локоть глухо стукнулся о камень, но Хенрик не почувствовал боли и как ни в чем не бывало продолжил путь, теперь шагом. Внизу, у воды, было так же тихо. Хенрик дернул черную дверную ручку первой постройки — заперто. Черт… С торца прилегающей стены чернело окошко. Хенрик понял, что ему нужен хороший камень. Отыскал у воды покрытую водорослями гранитную глыбу и с силой запустил в окно. В мертвой тишине звон разбитого стекла прозвучал как выстрел. Хенрик просунул руку в дыру, зацепил крючок, державший раму, открыл окно и влез вовнутрь. Сквозь темноту проступали очертания предметов. Хенрик увидел топор, прислоненный в углу к стене, и едва не зарыдал от радости.