– Моя бабушка обычно готовила сладкий картофель на каждое Рождество, – с улыбкой произнес он. – С зефиром? – уточнила Элейн. – Без зефира это было бы преступлением. – Чарльз продолжал улыбаться. В кухню вошел Мэтью. – Отлично, что вы уже познакомились. Теперь мы можем открыть вино. Элейн, я говорил Чарли, что он полюбит эту улицу. Мы все здесь не прочь пропустить по стаканчику. Элейн и Чарльз произнесли одновременно: – Просто Чарльз. Мэтью похлопал мужчину по спине. – Хорошо, Чарльз, – он улыбнулся Элейн. – Она опять читала проповедь о сладком картофеле? – Ну, я… Мэтью усмехнулся. – Я больше люблю пюре из обычного картофеля, – сказал он. – Но ты же знаешь поговорку: счастливая жена, счастливая жизнь, – Мэтью снова похлопал Чарльза по спине. – Так что же заставило тебя переехать в Сиэтл из Хьюстона? Чарльз хмыкнул. – «Майкрософт», – ответил он. – В Сиэтле много таких эмигрантов, верно? – Точно, – согласился Мэтью. – Тогда ты выбрал нужную улицу. Отсюда тебе будет быстро и удобно добираться до работы. Чарльз кивнул. – Мне повезло, что я нашел этот дом. Мой риелтор сказал, что пришлось поучаствовать в аукционе. – А нам повезло в том, что этот дом принадлежал еще дедушке моей жены, – с гордостью заявил Мэтью, обнимая Элейн за талию. Чарльз улыбнулся. – Наверное, приятно жить в доме с таким количеством воспоминаний. – Полагаю, да, – несколько неуверенно согласилась с ним Элейн. – И Мэтью прав, улица у нас превосходная. Она протянула лопатку с капелькой пюре, чтобы Элла попробовала. – Но я была бы рада пожить в плавучем доме. – Элейн вспомнила очаровательный плавучий дом ее подруги Ло на озере Юнион. У Чарльза загорелись глаза. – Знаете, я всегда об этом мечтал. Люди говорят, что такой дом не подходит для детей, но я с этим не согласен. – Спасательные жилеты, – снова в унисон произнесли Чарльз и Элейн. В кухне повисла неловкая тишина, потом Мэтью заговорил снова: – Чарльз, позволь мне показать тебе, как мы отделали камин прошлой осенью. Думаю, у наших домов одинаковая планировка. Ты тоже сможешь благоустроить свой дом. Мужчины ушли в гостиную, Элла осталась стоять возле матери, потихоньку таская кусочки зефира. – Я разрешила Хлое поиграть с моей новой куклой, – сказала она. – Ты молодец, дорогая, – похвалила ее Элейн. – Они милые, – продолжала Элла. – Я рада, что они сюда переехали. Элейн посмотрела в сторону гостиной и вздохнула. – Я тоже рада. Глава 3 Едва я открыла глаза, из окна на меня устремился поток сияния. Накануне вечером я заснула на кушетке, и теперь Сэм сидел возле меня, высунув язык. Я потянулась, и мой взгляд упал на наполовину пустую бутылку с вином, стоящую на кофейном столике. Я встала и подошла к окну, за которым лежал покрытый снегом Сиэтл. Трое малышей с упоением лепили снеговика на углу улицы. Снежное Рождество. Я отправилась в кухню, отправила капсулу с неспрессо в кофемашину и стала смотреть, как кофе наливается в маленькую белую чашечку для эспрессо. Сделав первый глоток, я взглянула на розовый конверт со странным посланием внутри, полученный вчера. Нашла телефон и набрала номер брата. После третьего звонка раздался его хриплый, усталый и слегка похмельный голос. – Алло? – Флинн, это было не смешно. – Ты о чем? И который час? – И тебе веселого Рождества, – раздраженно ответила я. – Ах да, верно. И с днем рождения тебя. – В твоей постели сейчас женщина? – спросила я. – Разумеется, нет, – ответил Флинн, но я слышала женский голос на заднем плане. – Я всегда знаю, когда ты лжешь, – буркнула я. – Ладно. Я говорила об открытке, которую ты мне отправил. Это не смешно. Неужели ты думаешь, что я во все это поверю? Что я пойду в квартиру, чтобы ты смог меня познакомить с одним из твоих друзей? – Джейн, – брат сладко зевнул, – я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я снова посмотрела на открытку. – В самом деле? Это не ты прислал открытку? – Нет, – ответил Флинн. – За все эти годы разве я хоть раз присылал тебе открытку с днем рождения? – Нет, ты этого не делал. – Что ж, с этим вопросом мы разобрались. – Он снова зевнул. – Может, заглянешь ко мне попозже? – Не-а, меня ждут у Элейн. – Что ж, раз ты отказываешься от семьи в Рождество и в твой день рождения, тогда приходи хотя бы на мою новогоднюю вечеринку, – пригласил Флинн. – Обещаешь? – Я же тебе говорила, что подумаю об этом, – улыбнулась я. – О’кей. Теперь расскажи мне, что это за история с открыткой. Я смотрела на указанный в ней адрес. Мейн-стрит. – Думаю, что это пустяки, – легко произнесла я, но на самом-то деле я думала, что дело тут серьезное. Эта открытка что-то расшевелила во мне с того самого момента, как я ее увидела. Я заехала в цветочный магазин, забрала одну из последних композиций из пионов и пуансеттий, а потом отправилась на Хэмлин-стрит. Дом, стоявший неподалеку от университета Вашингтона, принадлежал еще дедушке и бабушке Элейн. После их смерти в него переехали Элейн и Мэтью, они переделали его по своему вкусу. Дом смотрел на серую воду канала Монтлейк. Штормило. Я припарковала машину, взяла с сиденья сумочку, бутылку вина, бумажный пакет с подарками для Джека и Эллы, подхватила цветочную композицию и посмотрела на дом. Старый колониальный особняк в голландском стиле был заметен внушительным слоем снега. На лужайке перед домом стоял снеговик, и я сразу представила, как Мэтью помогал детям лепить его. Я подумала, как повезло Элейн, что у нее такая жизнь, – идиллическая, словно на старинной гравюре. Она встретила меня на пороге, обняла и едва не сбила с ног. – Ты пришла! Я так рада. Я думала, что ты решишь обойтись без нас. Я улыбнулась, протянула ей вино и цветы. – У меня есть подарки для Эллы и Джека. – Дорогая, это было не обязательно, но они будут рады получить подарки от тебя! – Тетя Джейн, – пропищала Элла. Малышка обняла мои ноги, и я сразу порадовалась тому, что пришла. – У нас новые соседи, – продолжала девочка. – Идем знакомиться с ними! Я прошла следом за Элейн и Эллой через дом на кухню, где мужчина в сером свитере стоял у плиты и помешивал соус. Элейн улыбнулась. – Чарльз, это моя самая дорогая подруга, Джейн. Мэтью улыбнулся. – И она не замужем. Элейн пихнула мужа локтем в бок.