– Чарльз, прости моего мужа. Он всегда пытается пристроить одиноких друзей. Мы с Чарльзом обменялись понимающими улыбками. – Рад познакомиться с вами, Джейн, – произнес он. Рядом с ним стояла маленькая девочка, но прежде чем Чарльз успел ее представить, это сделала Элла. – А это моя новая подруга – Хлоя. Она только что переехала на нашу улицу, и мы с ней будем дружить. – Замечательно, – порадовалась я и отвернулась от Чарльза. Я наблюдала, как Элейн принялась колдовать над соусом, который размешивал Чарльз, а потом попробовала смесь. – Нужно добавить еще соли, – вынесла она вердикт, и мужчина тут же передал ей солонку, которую увидел на столе. У меня перед глазами снова появился туман, и я уже не видела ни Элейн, ни Чарльза. Я отругала себя за лишний бокал вина, выпитый накануне вечером. Но когда Элейн открыла бутылку, которую я принесла с собой, и налила мне вина, я с удовольствием выпила его. – С тобой все в порядке, дорогая? – спросила Элейн. – Да, – быстро ответила я. – С глазами опять проблемы, только и всего. – Сегодня у Джейн день рождения, – объявил Мэтью Чарльзу. – С днем рождения, – вежливо поздравил он. – Один из моих лучших друзей родился в Рождество. Вы особенные люди. Он говорил, но не смотрел на меня. Его глаза не отрывались от Элейн, и я видела, что глаза моей подруги светятся так, как я не видела уже очень давно. Она прислонилась к рабочему столу и теребила свой белый фартук, на котором сохранились пятна от многочисленных блюд, приготовленных ею в прошлом. Мэтью обнял жену за талию и указал на коричневый бумажный пакет на столе в центре кухни. – Мне пришлось обойти три магазина, пока я нашел муку, которая тебе нравится, – сказал он. – Ты мой король Артур, – оценила его поступок Элейн, выгружая муку из пакета. – Мэтью знает, что из другой муки я печь не буду. Я задумалась о деталях брака. Тысячи крошечных фактов, из которых состоит жизнь с другим человеком. У людей уходит целая жизнь, чтобы разобраться в нюансах. Марка муки, или зубной пасты, или мешков для мусора (с завязками или нет), радиостанция в машине. Место на диване, на котором один из двоих чувствует себя уютнее. Мелочи любви, ее мелкий шрифт. Судя по всему, Элейн и Мэтью отлично овладели этим языком деталей. Элейн бросила взгляд на часы, висевшие на стене кухни. – Если мне удастся сейчас приготовить тесто для кекса и поставить его в печь, то в пять мы сможем попробовать это блюдо. Я уселась на барный табурет рядом с Мэтью. Элла и ее новая подружка Хлоя отправились в гостиную, и Мэтью с гордостью посмотрел на жену. – Элейн готовит знаменитый кекс с оливковым маслом ее бабушки, – объяснил он нам с Чарльзом. – Должна признать, что вкус у него специфический, – сказала Элейн, – и я не обижусь, если никто не будет его есть. Бабушка пекла этот кекс на каждое Рождество, задолго до того, как выпечка на оливковом масле вошла в моду. Она и сама в детстве получала его на каждое Рождество. Знаешь, какой в нем секретный ингредиент? Я покачала головой. – Цитрусы! – объявила Элейн. – Можно класть любой цитрус, но бабушка предпочитала красные апельсины-корольки. – Мне нравится этот сорт, – сказала я. – У них такой роскошный цвет. Мэтью улыбнулся Чарльзу. – А что вы думаете о корольках, сэр? Было до боли очевидно, что он пытается вовлечь нас обоих в разговор. Но если Чарльз об этом и догадывался, то виду не подавал. Он неожиданно поднял глаза на Элейн и спросил: – Твоя бабушка была родом с Сицилии? – Да, – с некоторым удивлением ответила она. – Моя бабушка тоже оттуда, – сказал Чарльз. – Я ни разу в жизни не встречал человека, который хранил бы эту традицию, за исключением моей матери. Элейн на мгновение лишилась дара речи, но потом все-таки сумела взять себя в руки. – Что ж, отлично, – наконец произнесла она. – Ты можешь помочь мне выжать из апельсинов сок. После того, как обед был съеден и от десертов не осталось ни крошки, Чарльз и Хлоя пожелали нам хорошего вечера и ушли. Мэтью отправился с детьми в подвал смотреть фильм. Мы с Элейн заново наполнили бокалы вином и уселись на диване у огня в гостиной, где стояла елка. – Как, по-твоему, это было приятное Рождество? – спросила Элейн, глядя на языки пламени, танцующие перед нами в камине. – Это было прекрасное Рождество, – ответила я. – Ты сделала его таким. Моя подруга переменила позу, отпила еще глоток вина, потом повернулась ко мне. – Знаешь, ты везучая. – Я? – Мне стало смешно. – Едва ли. Вот тебе действительно повезло. Элейн покачала головой. – Джейн, у тебя вся жизнь впереди, и ты можешь сделать с ней все, что захочешь. Я сморщила нос. – К тебе это тоже относится. Ты всего на год старше меня. – Нет, – возразила Элейн. – Я говорю не о возрасте. Я говорю о разнице между замужеством и детьми и возможностями свободной женщины. Я кивнула и повернулась к огню. Странно было слышать от Элейн такие слова. Ведь я давно считала ее жизнь воплощением совершенства, этаким пунктом назначения на дороге к счастью. Дом. Муж. Дети. Жизнь. У нее все это было. Я коснулась рукой ее плеча. – В чем дело, дорогая? – спросила я. – Расскажи мне. Элейн долго молчала, потом вытерла слезинку, взяла с кофейного столика белую коробочку и протянула мне. Я открыла ее и увидела две сверкающие стеклянные ручки, старинные, какие бывают на антикварных туалетных столиках. – Мэтью подарил мне это на нашу годовщину, – сказала Элейн. – Что ж, они красивые. – Ручки, Джейн. Ручки! Я подумала, что упускаю какую-то важную деталь. – А… что-то не так с ручками? Элейн покачала головой. – С ними все в порядке и не в порядке. Я понимающе кивнула. Ей незачем было объяснять дальше. Элейн снова вытерла слезы. – Ты только посмотри, какой плаксой я стала, – она повернулась ко мне с вымученной улыбкой. – Ненавижу себя за то, что так веду себя в Рождество. – Представь, что кроме всего прочего это был бы еще и день твоего рождения, – я слегка сжала ее руку. – Я превратилась бы в развалину. – Но с тобой этого не случилось, – ответила я. Элейн кивнула и снова повернулась к камину. Мы сидели молча и смотрели, как трещат и шипят поленья, охваченные пламенем. Когда на другое утро я вошла в цветочный магазин, Ло стояла за прилавком. – Доброе утро, – жизнерадостно приветствовала она меня. – Как я вижу, ты сумела пережить очередной день рождения. – Ты права, – сказала я, вешая куртку на крючок в задней комнате. Сумочку я положила под прилавок. – Как твое свидание? – Хорошо, – ответила Ло. – Шампанское «Дом Периньон» с Лорном. Я подняла брови. – Лорн? Кто-то новенький? – Да, он инвестиционный банкир днем и непризнанный поэт по вечерам, – голос моей подруги звучал мечтательно. – Пожалуй, он мне нравится. Я фыркнула от смеха и повернулась к компьютеру, чтобы посмотреть на поступившие заказы.