– И впервые я рад, что не догадался. – Что же все-таки случилось? Он оборудовал бомбу наклонным переключателем? Уинтер покачал головой. – Я уверен, выключателя не было. Просто убийца использовал Коуди как орудие шантажа. Он сказал ей: «Делай, как я скажу, или мальчик умрет», – и, услышав это, Майра была готова на все. Связь между матерью и сыном неразрывна. Сильнее связи не бывает. В этой ситуации большинство матерей не задумываясь пожертвуют собой. Но есть и хорошая новость. – Разве? – Следствие снова активизировалось, а значит, появится новая информация, которой еще вчера у нас не было. Во-первых, в этом году он решил все сделать утром. Во-вторых, он использовал в качестве взрывателя сына, а не мужа. Зачем ему понадобилось значительно менять привычную схему? – Он использовал Коуди, потому что Майра и ее муж не жили вместе. – Да, но почему бы просто не взорвать замужнюю женщину? – Хороший вопрос, – пожала плечами Андертон. Уинтер некоторое время наблюдал за полицейскими, ошивающимися около места преступления. – Нам нужно попасть в дом. Там ответы найдутся. – И как нам это сделать? – Мы можем подойти к двери и потребовать, чтобы нас впустили. Вы тридцать лет проработали в полиции, да и я уже за несколько раз примелькался. Они нас примут с распростертыми объятиями. – Не думаю, что Фримен так же видит ситуацию, – сказала Андертон, почти что улыбаясь. Уинтер посмотрел на дом и на фургоны. Дилейни оживилась, как после капельницы с кофеином. – У меня есть идея. Идите за мной. Он вышел из машины и пошел к фургону «Глобал Би-си». Андертон не отставала ни на шаг. Дилейни заметила их, когда они были в десяти метрах от нее. Она махнула рукой оператору и пошла навстречу. – Мистер Уинтер, как я рада снова вас видеть. Лора, – коротко поприветствовала она Андертон. – Шарлотта, – откликнулась та. – Не обижаетесь на меня из-за интервью? – спросил Уинтер. – Конечно, нет, – ответила Дилейни. – Прекрасное интервью. Я уже давно так не веселилась. – Не хотите эксклюзива? – Я вся внимание. – Сначала нужно поговорить. Без камеры. Это означает, что она должна быть выключена и направлена в другую сторону. Улыбнувшись, Дилейни повернулась к оператору. Он снял с плеч камеру и сделал шаг назад. Репортеры и техники других фургонов начали замечать, что что-то происходит. Они смотрели, показывали пальцами и переговаривались. – Запись не ведется, – сказала она. – Вчера вечером мы снова просматривали материалы дела и заметили, что кое-чего не хватает. И это кое-что проливает свет на личность убийцы. – О чем конкретно речь? – Не так быстро. Нам нужно поговорить с Фрименом и рассказать ему о том, что мы нашли. Потом мы вернемся к вам и дадим интервью. – В целях экономии времени лучше поговорить прямо сейчас. – Хороший заход. – Не могу не спросить, а зачем вам это? – Думал, что и без объяснений все ясно. Фримен захочет приписать себе все заслуги. А я этого не хочу. Для Дилейни эта логика была очень понятной. Она заговорщически усмехнулась, ошибочно рассудив, что они по одну сторону баррикад. – Думаю, лучше всего интервью взять там, у ограждений, – сказал Уинтер. – На фоне будет дом и полицейские, картинка будет эффектной. Что скажете? – Согласна. Но по-прежнему считаю, что интервью нужно сделать прямо сейчас. – Конечно же считаете. – Ну хватит, вы не можете оставить меня в таком подвешенном состоянии. По крайней мере намекните, что у вас есть. – Мы вернемся через пять минут. Будьте наготове. Без дальнейших слов Уинтер направился к заграждениям, Андертон за ним. – Теперь дело за вами, – прошептал он. – Задача не из легких. Нам нужно пробраться через входную дверь. – Легко. Просто ведите себя так, как будто мы имеем полное право там быть. Они пробрались за ограждение, но не успели сделать и пяти шагов, как их остановил полицейский в форме, по возрасту не сильно отличающийся от школьника. – Вам сюда нельзя, – сказал он и пошел наперерез. Андертон продолжала идти и остановилась прямо перед ним, нарушив его личное пространство, но не отступив ни на шаг. Отойти пришлось парню. – Как ваша фамилия? – требовательно спросила она. – Мэтьюз, – отрапортовал молодой человек. – Офицер Мэтьюз, мы прибыли по требованию детектива Фримена. Мы можем сейчас вернуться в машину, позвонить ему и сказать, что вы нас не пускаете, но это будет не очень хорошо. Думаю, вы слышали его речь о том, что все мы – либо часть проблемы, либо часть решения. Как, по-вашему, он отнесется к человеку, который создает ему проблемы? Уинтеру даже стало жалко парня. Он покраснел и не знал куда смотреть. Не дожидаясь его реакции, Андертон засунула пальцы в рот и выдала длинный резкий свист, который заставил всех в радиусе двухсот метров остановиться и посмотреть на нее. – Джефериз, – крикнула она. – Иди сюда! Детектив, стоящий около фургона Си-эс-ай, пошел к ним. Это был красивый чернокожий мужчина чуть старше сорока в аккуратном сером костюме. Даже на расстоянии Уинтер ощутил его уверенность в себе. Джефериз подошел к Андертон и улыбнулся – широко, тепло и искренне, обнажив аккуратные, ровные белые зубы. – Ты просто не способна остаться в стороне, да? – Слишком скучаю по твоей морде. Улыбка исчезла и появился внимательный прищур. – При всем уважении, твое место – за заграждениями. – Вообще-то я надеялась, что ты мне поможешь с этим. Я как раз говорила Мэтьюзу, что у нас есть информация для Фримена, которую он должен получить как можно раньше. – Не знаю, Андертон. Сама понимаешь, он сейчас очень занят. – Мы виделись вчера вечером. Он сказал, что хочет знать все, что мы раскопаем. И вот сейчас мы хотим ему кое-что рассказать. Джефериз посмотрел на Уинтера. – А вы давали интервью вчера. – Виновен, признаю. – Пятьдесят тысяч просмотров на YouTube. Ролик называется «Фэбээрщик облажался». Должен признаться, меня это повеселило. Вы правда ловите серийных убийц? – Правда, подтверждаю. – А для меня такое впервые, и, должен признаться, это совершенно новая для меня игра. Я всегда готов отработать бытовое убийство или какую-нибудь перестрелку. Там, по крайней мере, есть понятный мотив. Жена изменила – муж ее застрелил. Дилер кидает не того клиента – его убивают. Вот и все на этом. У меня предложение, – обратился Джефериз к Андертон. – Расскажите мне, что нужно передать Фримену, и я передам. – Хочешь себе забрать все лавры? Нам нужно всего пять минут. Ну давай, если бы это не было крайне важно, я бы не стала просить, – добавила она, увидев, что Джефериз не реагирует. Джефериз помолчал еще немного, затем кивнул. – Хорошо, пойдем, пока я не передумал. Он пошел к дому. Уинтер и Андертон за ним. Мэтьюз отошел в сторону. Он понял, что вопрос решился уровнем выше, и был рад, что взрослые решили свои взрослые вопросы без него. Джефериз оставил сопровождающих ждать у двери, а сам пошел внутрь искать Фримена. Люди, ошивающиеся поблизости, бросали на Уинтера странные взгляды. Они отличались от тех, к которым он уже привык. Он даже стал задаваться вопросом: неужели все посмотрели его интервью? Или, скорее, остались ли те, кто не посмотрел? Именно по этой причине он избегал общения со СМИ. Чрезмерное внимание наполняло его беспокойством. И почему люди так жаждут славы? Непонятно. За ограждениями Дилейни готовилась выходить в эфир. Эта женщина напоминала мотылька, который будет лететь на свет прожекторов до последнего вздоха. Зачем? Чего ей не хватало в жизни? Он не мог понять. Через четыре минуты Фримен и Джефериз вышли из дома. Фримен был в белом комбинезоне, закрывавшем его с головы до ног. Он сдвинул маску на шею, снял капюшон и пошел к ним. Несмотря на взлохмаченные капюшоном волосы, в кадре он все равно выглядел бы отлично. – У вас одна минута, – сказал он.