– Так что, у вас есть кто-то, кто сможет глянуть? – Да, есть. Собек обошел стол и сел в кресло. Придвинул к себе телефон. Пока он говорил, Уинтер подошел к стене с фотографиями Изабеллы. Среди смертельного ужаса пряталась одна фотография 13 х 18, которая отличалась от всех остальных тем, что она была не про смерть, а про жизнь. В каком-то жарком месте Изабелла стояла у пальмы в бикини и свободном топике. Она была счастлива, красива и наслаждалась жизнью. Уинтер снял фото со стены и принес к столу. Собек заканчивал говорить. Положив трубку на базу, он откинулся на спинку кресла. – Человек посмотрит лэптоп. – Сегодня? – Он за городом, дорога займет пару часов. – Попросите и на ваши компьютеры посмотреть. Уинтер положил фотографию на стол и повернул к Собеку. Тот взял и внимательно посмотрел на нее. Несмотря на то, что он видел этот снимок тысячу раз, он смотрел на него так, словно видел впервые. Его лицо приобрело мечтательное выражение, казалось, он вернулся в момент съемки. Возможно, он сам сделал этот снимок и сейчас был там – стоял с фотоаппаратом в руках, стараясь поймать идеальный момент. Именно это все пытаются сделать, когда смотрят в объектив. Из ста снимков лишь один получается особенным. Или удачно лег свет, или фотограф поймал какой-то интересный ракурс. Происходит какая-то магия, которая вызывает желание смотреть на фото снова и снова. Это бывает нечасто, но когда случается, это настоящее волшебство. Оно чувствовалось и здесь. Собек смог поймать момент. – Расскажите мне об этой фотографии. – Зачем? Уинтер указал на стену с фотографиями Изабеллы, и Собек проследил взглядом за его пальцем. Ностальгическое выражение сменилось другим, более жестким. На стене остались только фотографии, изображающие смерть. Никакой логики в расположении снимков не было. Фото лежащей на кухонном полу Изабеллы конкурировали с кадрами ее вскрытого тела. – Там не ваша жена. Вот она, здесь, – постучал по столу Уинтер, возвращая внимание Собека к фотографии, которую он держал в руках. Собек снова посмотрел на снимок счастливой жены. – Это с нашего медового месяца на Антигуа. Изабелла всегда хотела побывать там. Мы шли с пляжа, перед самым закатом. Я попросил ее попозировать немного и сделал быстрое фото на мобильный. За секунду до того, как был снят этот кадр, она прошептала мне, что любит меня. Это моя любимая фотография. – Спасибо, что рассказали. Позвоните, когда человек посмотрит лэптоп. Уинтер пошел к выходу. У самой двери он обернулся. Собек в глубокой задумчивости смотрел на фотографию. Сейчас он был просто еще одной жертвой – человеком, потерявшим близкого. Во многих отношениях он ничем не отличался от Эрика Кирчнера или Скота Хупера, хоть и утверждал, что ему удалось пережить ураган. Уинтеру в этот момент показалось, что это не так. Есть вещи, от которых невозможно убежать. 38 В отель он вернулся в двенадцатом часу. Несмотря на усталость, спать он не смог. Налил себе в стакан виски, нашел пульт и расположился на диване. Некоторое время он просто переключал каналы. Ему хотелось отвлечься, но само собой все возвращалось к новостям. Убийство Майры по-прежнему оставалось темой номер один. Через сорок семь минут пятое августа превратится в шестое. Обратный таймер в голове тикал громко как никогда. Реалити-шоу, герои которого соревновались в уничижении друг друга, сменилось фильмом, где у всех актеров были плохие стрижки в стиле 80-х, безвкусная одежда в стиле 80-х и ужасные диалоги. Уинтер снова нажал кнопку новостного канала на пульте, и увидел нечто неожиданное. Сначала он даже подумал, что ошибся кнопкой. Изображение было зернистым, с низким разрешением, словно снятое на дешевый мобильный телефон. По ощущениям, происходящее походило на фильм, который могли бы показать в передаче в стиле «Сам себе режиссер». Но он не ошибся кнопкой. В углу экрана маячил логотип «Глобал», внизу экрана бежала новостная строка. Уинтер прибавил громкость и подался вперед. На экране была толпа подростков. Скорее всего, студентов. Было темно, они были пьяны и перевозбуждены. Все их внимание было приковано к тому, что происходило на небольшом удалении от них. С расстояния съемки и при плохом освещении невозможно было понять, на что они смотрят. Уинтер мысленно повелел оператору дать более крупный план, и через секунду именно это и случилось. Объектом всеобщего внимания оказался плюшевый мишка с коричневым мехом и счастливой улыбкой. Он был большой, размером почти с младенца. К его шкуре прикрепили петарды – для большего сходства с реальностью примотав их изолентой. Провода просто прикрутили друг к другу. Вдруг в кадре появился человек. Лицо было закрыто пикселями, а по одежде трудно было определить, женщина это или мужчина. Судя по характеру розыгрыша, скорее всего, это был мужчина. Он держал зажженный фитиль, что само по себе позволяло сделать вывод о минимальном количестве здравого смысла и крайне поверхностном знакомстве с мерами безопасности при работе с фейерверками. Он приложил фитиль к проводу и стал убегать со всех ног. Видимо, какие-то представления о риске для собственной жизни – пусть и весьма поверхностные – все же существовали в голове этого героя. Смех прекратился, и наступила тишина. Уинтеру не было видно других студентов, но он ощущал их присутствие. Скорее всего, они стояли настолько близко, насколько им позволял страх, и не сводили глаз с медвежонка. Проводка горела, все укорачиваясь, затем разделилась натрое. Языки пламени все ближе подбирались к петарде. Все три конца взорвались примерно в один и тот же момент, и череда хлопков сделала взрыв похожим на очередь выстрелов. Медвежонок взлетел в воздух на метр и отлетел в сторону, ударившись о землю. Он горел разноцветным пламенем – белым, голубым, красным и зеленым. В отличие от убийцы, подростки не стали отделять порох от цветного порошка. Как только прозвучал взрыв, воздух сразу же огласился радостными криками и смехом, которые становились все громче и безумнее, – включился эффект толпы. Когда отхлопали последние петарды, оператор подбежал, чтобы все заснять поближе. От медвежонка ничего не осталось. Голова висела на одной нитке, и была видна набивка. Мех тлел и горел все сильнее. Картинка вернулась в новостную студию. Диктор рассказала, как кто-то вызвал полицию, чтобы разогнать студенческую вечеринку около университета. Она даже назвала ее взрывной вечеринкой. Все было организовано через социальные сети. Примерно то же самое происходило и год назад. Уинтеру было достаточно. Он выключил телевизор и взял стакан. Все объяснимо: просто какие-то тупые студенты ведут себя, как и подобает тупым студентам. Они не хотели никому причинить вреда. Они просто так развлекались. Им, очевидно, казалось, что это крутая идея – выпить по пиву, поржать, немного пошалить. Для них это все – просто отличная шутка. Никакой связи с реальностью. Если бы они столкнулись с такой реальностью лично, это не закончилось бы ничем хорошим. Приведи их на место преступления или на вскрытие, они бы не выдержали и двух секунд. Их бы вырвало, или они бы просто упали в обморок. Зазвонил мобильный. Он посмотрел на экран, проверил, чей это номер, и принял вызов. – Люди начнут судачить про нас, Джефериз. Сам знаешь, как это бывает. – Я просто хотел сказать, что Эрик Кирчнер жив и здоров. У него сестра в городе живет. Она сейчас у него и сказала, что проследит, чтобы с ним было все в порядке. – Рад слышать. – Но вот есть кое-что интересное, и, возможно, ты сможешь дать ключ к разгадке. Кирчнер утверждает, что кто-то проник в его квартиру и своровал лэптоп. Он очень недоволен, и я его прекрасно понимаю. Ты ничего не знаешь об этом? – Может, он его куда-то засунул? – А может, кто-то проник в его квартиру и своровал его. – А что еще взяли? – Ничего не взяли. – Мм, – промычал Уинтер. – Кто-то не поленился забраться к нему в квартиру, но взял только компьютер. Тебе не кажется, что это странно? – Зависит от цели проникавшего. – Когда я опрашивал Кирчнера, мне показалось, что у него проблемы с алкоголем. Может, он напился и куда-то сам его запрятал. – Мы обыскали его квартиру и ничего не нашли. Как ты знаешь, квартира не такая уж и большая. Не так там много мест, куда он мог его запрятать. – Похоже, в твоем активе еще одна загадка. – Похоже, что так. – А из лаборатории нет результатов насчет суперклея на стволе дерева? – Есть. Боюсь, новости плохие. Не нашли никаких следов суперклея или чего-то похожего. И даже хуже. След на земле принадлежит владельцу дома напротив Майры Хупер, и он объяснил, что случилось. Кто-то степлером прибил к дереву объявление о пропаже кошки. Когда он попытался отодрать его, снялась часть коры. – Обидно, когда гипотезы не подтверждаются, да? – У нас в полиции работают лучшие IT-специалисты. Они с радостью проверят лэптоп Кирчнера. – А что они хотят там найти? – Это к тебе вопрос. – Я даже не знаю. – И они будут крайне недовольны, если поймут, что в нем лазил кто-то некомпетентный и уничтожил важные улики. – Да, это понятно. – То есть если я сейчас к тебе приду, то лэптопа не найду. – Нет, не найдешь. Категорически и однозначно. – Ладно. Предположим чисто гипотетически, что этот компьютер вдруг окажется в твоих руках, и, опять же чисто гипотетически, ты что-то в нем обнаружишь. Я ожидаю, что ты мне дашь об этом знать и скажешь, что именно было обнаружено. – Чисто гипотетически я это сделаю без каких-либо проблем. Вообще без проблем. – Звони мне. – Уже скучаю. 39 Когда зазвонил мобильный, Уинтеру снилась Мэрилин Монро. В блестящем, переливающемся в свете софитов платье она медленно появлялась из гигантского торта и с характерным придыханием пела «Happy Birthday, Mr President». Люди смеялись и одобрительно кричали. Невозможно было понять, смеются они над ней или вместе с ней. В этом и заключалась трагедия жизни Мэрилин. В ней было столько непонятного. Телефон зазвонил снова. Ощутив приток адреналина, Уинтер резко открыл глаза. На улице темно, значит, еще глубокая ночь. С хорошими новостями в это время звонят только люди с другого конца света, неправильно посчитавшие разницу во времени. Он схватил телефон с кофейного столика. Часы на экране показывали 2:23. Звонили с незнакомого номера. На секунду Уинтер даже предположил, что убийца как-то узнал его номер. Случиться могло и не такое. – Кто это? – Собек. Вы сказали позвонить, когда мой человек посмотрит лэптоп Кирчнера. Он посмотрел. – И? – Нашел «крысу». – Я так понимаю, речь про троян, открывающий удаленный доступ? – Именно. Убийца имеет доступ к веб-камере, когда компьютер находится во включенном состоянии. Настроено все так, что индикатор камеры при этом остается выключенным. Кирчнер не смог бы заметить, что за ним следят. – Можно ли по трояну выйти на убийцу?