– Без проблем. – Также нужно объявить в розыск его машину. – Тут мы вас обогнали, – улыбнулся Джефериз. – Ориентировки уже разосланы. Так что ты думаешь? Он ее убил? – Он определенно на это способен, – ответил Уинтер, пожимая плечами. – Убил или нет, зависит от того, была ли для этого веская причина. Просто так он ее убивать не будет. Он не такой. – А что может стать веской причиной? – Например, она могла перестать соответствовать его требованиям или каким-либо образом мешала ему. Если что-то из этого имело место, он не задумываясь убил бы ее. – Ты так говоришь, будто речь о том, чтобы муху пристукнуть. – Да, именно так и есть, – согласился Уинтер, обдумав метафору. 53 Уинтер закурил и уселся ждать Андертон на бордюр рядом с ее «мерседесом». В десяти метрах от него стоял полицейский кордон из двух машин, припаркованных нос к носу под тупым углом друг к другу. Они закрывали обзор на дом Гифорда, но Уинтер и так уже увидел все, что ему было нужно. На улицу повернул фургон телекомпании «Глобал Би-си» и встал за «мерседесом». Было абсолютно непонятно, как они смогли так быстро обо всем узнать. Либо они слушают полицейские частоты, либо кто-то слил им информацию. Через секунду, визжа тормозами на повороте, на улицу влетел красный «Понтиак Фаерберд». За рулем сидела Шарлотта Дилейни. Тормозила она с таким скрежетом, что на асфальте отпечатался след шин метра на три. Уинтер медленно начал считать от двадцати до одного. На цифре пять послышались шаги. Из-за грузовика ему ничего не было видно, но это могла быть только Дилейни. В фургоне приехали двое техников, а шаги были явно женские. «Три, два, один», – прошептал он и увидел Дилейни, стоявшую прямо перед ним. Она была в черном обтягивающем брючном костюме и туфлях на пятисантиметровых каблуках того же цвета, что и ее автомобиль. Совпадение или сознательный выбор? Уинтер склонялся ко второму варианту. – Мистер Уинтер, как приятно снова вас видеть, – проговорила она с улыбкой. – Мне тоже, мисс Дилейни. Всегда рад. Прекрасная машина, кстати говоря. – Да, да. Так что в итоге с тем эксклюзивом, который вы обещали? – Не получилось. Знаете, как это бывает. Некоторые теории лопаются, как мыльный пузырь. Она продолжала сверлить его глазами. – Как давно вы здесь? – Мы приехали на двадцать минут раньше Фримена. – Вы были здесь до полиции? – изумленно спросила она, сложив домиком идеально выщипанные брови. – Да. Андертон прямо сейчас консультирует Фримена. Так получилось, что благодаря ей нам удалось идентифицировать убийцу. Возможно, вы захотите отразить это в своем репортаже. – Его уже арестовали? – Я не могу отвечать на такие вопросы, мисс Дилейни, – с улыбкой проговорил Уинтер. – Расследование не закончено, и более того, оно входит в самую опасную фазу. – В каком смысле опасную? – Как я уже сказал, я не могу отвечать на такие вопросы, – еще шире улыбался Уинтер. – А, вот и Андертон. Дилейни повернулась и увидела, как Андертон пробирается через полицейский кордон. Конфронтация с Фрименом никак не сказалась на ее состоянии и внешнем виде. Напротив, она шла пружинисто и бодро, словно произошедший разговор наполнил ее энергией. Когда она увидела Дилейни, ее энтузиазм несколько угас. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Тишину нарушила Дилейни. – Рада видеть тебя, Лора. – Хотела бы я сказать, что это взаимно. Андертон повернулась к Уинтеру и поймала его взгляд. – Нам надо ехать. – А можно поинтересоваться, куда вы направляетесь? – любопытствовала Дилейни. – Вообще-то нельзя. Поехали, – снова посмотрела она на Уинтера. Не сказав больше ни слова, она подошла к машине и разблокировала двери. Уинтер сделал последнюю затяжку сигареты, затушил ее, положил окурок в пачку и встал. – Вы должны мне эксклюзив, – сказала Дилейни. – Я ваш номер сохранил в телефоне. Как только что-то появится, я сразу позвоню. – Хорошего дня, – сказала Дилейни, бросив на него недоверчивый взгляд. Уинтер посмотрел, как она пошла к фургону, и сел на пассажирское сиденье. – Просто милашка, – сказал он. – Нет, Уинтер, – гадюка. – Гадюки совершенно безопасны, если умеешь с ними обращаться. Кстати, Джефериз утверждает, что уже отправил вам фотографию Гифорда. Андертон достала мобильный и проверила почту. Открыв приложение, она передала телефон Уинтеру. Он еще раз убедился в известной истине, что все паспортные фотографии одинаковы – засвечены и выражение лица у человека всегда виноватое. Если не в убийстве, то в чем-то другом. – Нам нужно поговорить с Собеком, – сказала Андертон. – Возможно, это фото поможет ему что-то вспомнить. Керрисдейл всего в пяти минутах езды. Позвоню ему и скажу, что мы подъезжаем. 54 Андертон поднялась на крыльцо и подставила глаз к верхнему сканеру, а большой палец – к нижнему. Через десять секунд дверь открылась, и металлический голос произнес: «Я в тире». Они пошли на звуки стрельбы, которые становились громче по мере их продвижения. За каждым выстрелом следовали двадцать секунд тишины. За это время Собек поправлял цель и делал пару глубоких вдохов. Они спустились по лестнице в подвал, повернули направо и прошли мимо закрытой двери его кабинета в самый конец коридора. Остановившись около самой дальней двери, они дождались следующего выстрела. Звук был очень громкий, притом что уши они закрывали руками. Андертон открыла дверь, и они вошли. У стрелковой позиции в боевой стойке стоял Собек. Он был в защитных наушниках и очках, ноги расставлены для большей устойчивости, левая рука фиксировала правую для дополнительной стабилизации. Он обернулся, увидел их, опустил пистолет и переместил наушники на шею. Нажал на кнопку, и где-то заработало оборудование. Цель поплыла к нему, как привидение. Уинтер прикинул, что длина тира – около двадцати пяти метров, то есть примерно как неукороченная полоса в боулинге. Напольное покрытие Собек не менял – оно так и осталось скользким, блестящим, и кое-где еще виднелась разметка. Сам он стоял в метре от стартовой линии. А через пять метров от него стрелки на полу сходились в одну точку. Уинтер и Андертон подошли. Собек, казалось, не обращал на них никакого внимания. Он был полностью сконцентрирован на мишени. Уинтер насчитал двенадцать дырок. Стрелял он из «Глока 19», а значит, в запасе у него было еще три пули, о чем не стоило забывать. Все пули попали в цель. Девять – в грудь, три – в голову. К голове было прикреплено изображение фоторобота. Собек еще какое-то время посмотрел на мишень и повернулся к Андертон. – Есть подвижки? – Мы идентифицировали личность убийцы. Собек замер, впуская в себя эту новость. Промелькнувшая по лицу улыбка сменилась серьезным выражением. – Вам о чем-то говорит имя Билли Гифорд? – спросила она. – Никогда не слышал о таком, – сказал он, качая головой. Андертон достала телефон и показала ему фотографию Гифорда. Он стоял и смотрел на него чуть ли не двадцать секунд. – Никогда его не видел, – сказал он. – Посмотрите еще раз. Собек посмотрел еще раз, на этот раз еще дольше, чем в первый раз. Он концентрировался изо всех сил, стараясь вспомнить, где он мог видеть это лицо. – Я уверен, что никогда его не видел, – сказал он, возвращая телефон Андертон. – Видели. – Вы так уверенно утверждаете. – Мы уверены. Андертон дважды дотронулась до экрана, нашла фото Собека, сделанное Гифордом, и снова передала ему телефон. Он посмотрел на экран, затем на Андертон, ожидая объяснения. – Билли Гифорд – профессиональный фотограф. Он делал фотосъемку для вашей компании. На какое-то время Собек замолчал. Он попытался погрузиться в прошлое и найти там воспоминание, от которого, скорее всего, ничего не осталось. Вдруг что-то пришло ему в голову, и он кивнул головой. – Да, я вспомнил. Это было незадолго до убийства Изабеллы. – А точно не сможете вспомнить когда? – Не смогу, но это будет легко восстановить. По моему дневнику.