– Вы очень смелая женщина, что согласились сюда приехать. – Не чувствую себя смелой. – Именно в этом и проявляется смелость. А тех, кто сами называют себя смелыми, нужно изолировать от общества. Для всеобщей безопасности, не только для их собственной. – Вы верите, что все это сработает? Вопрос вызывал у Уинтера множество воспоминаний. Иногда результат был, а иногда – нет. Бывали и полные победы, а иногда дело оборачивалось кошмаром. – Если бы я не верил, что сработает, я бы вас сюда не привозил, – ободряюще улыбнулся он. – Вы знаете, что вам нужно будет сделать? – Я должна зачитать обращение, а потом ответить на вопросы. – Если посмотреть на задачу так, все не так уж страшно, да? – Если не думать о том, что на меня будет направлена камера и что мой сумасшедший бывший муж будет смотреть на меня, то нет, не страшно. – Билли должен почувствовать, что вы на его стороне. Не забывайте об этом. Нам нужно, чтобы он воспринял вас как союзника. Это залог успеха всей операции. Его зацикленность на вас сейчас в спячке, но она по-прежнему жива. Мы хотим поймать его на этот крючок. Увидев вас по телевизору, он снова погрузится в ваше совместное прошлое. Если это произойдет, то крайне вероятно, что он попытается на вас выйти. – А откуда вы знаете, что он будет смотреть? – Он не может иначе. Серийные убийцы ждут новостей, как манну небесную. Две причины. Им в кайф слышать о собственных подвигах, плюс они могут следить за ходом следствия. Интервью будут повторять несколько раз сегодня вечером. Одну из трансляций он увидит. – Он в самом деле серийный убийца? – Без сомнения, – кивнул Уинтер. – Господи, как же я не поняла?! Я жила с ним в одном доме. Мы в одной постели спали! – Не корите себя. Когда вы были вместе, он не был в активной фазе. Эта его часть была глубоко внутри. – Все равно. – Мой отец был серийным убийцей, – поколебавшись, сказал Уинтер. – Ни я, ни мать ничего не подозревали. А он активно убивал, когда мы жили с ним. – Вы мне врете сейчас, да? Просто пытаетесь меня подбодрить. – Нет, не вру. Говорю, положа руку на сердце. – Вы же должны были что-то подозревать. – Задним умом я понимаю, что знаки были, но в то время я и подумать не мог, что мой отец может быть чудовищем. С какой стати? Если взглянуть на вашу ситуацию, то она не сильно отличается от моей. И это и есть самое страшное. Серийные убийцы, такие как Билли и мой отец, прекрасно умеют затеряться среди нормальных людей. – И когда он придет ко мне, полиция его арестует. План такой, да? – Они возьмут его задолго до того, как он подберется к вам. Интервью выманит его из укрытия. Как только он где-то всплывет, его схватят. И не забывайте, жить вы будете в другом отеле. Вы будете вне опасности. Я вам это гарантирую. Еще вопросы есть? – Только один. Когда я смогу поехать домой? 60 Уинтер и Андертон сидели на диване в лобби. По другую сторону прохода звукооператор прикреплял микрофон к кофте Кейти. Дилейни сидела тихо, настраиваясь на интервью. Видеоинженер установил маленький монитор, чтобы можно было видеть, что идет в запись. Кейти и Дилейни находились в центре кадра. Справа виднелась часть картины в восточном стиле. Слева было окно, в котором отражалась другая картина. Рассмотреть ее не представлялось возможным, но азиатский стиль угадывался четко. На другом диване сидели Фримен и Джефериз. Они не отрываясь смотрели на монитор. Звукооператор быстро проверил звук, поднял вверх большие пальцы обеих рук и вышел из кадра. Дилейни села на свой стул, устроилась поудобнее и посмотрела в камеру. – Сегодня вечером с нами Кейти Гифорд. Ее мужа подозревают в причастности к взрывам 5 августа. Миссис Гифорд хочет зачитать обращение. Все шло по плану. Дилейни четко следовала сценарию и не стала напрямую обвинять Гифорда в убийствах. Также она использовала замужнюю фамилию Кейти. Расчет был на то, что это поможет Гифорду ощутить связь с ней. Кейти открыла сложенный лист бумаги и прочистила горло. Когда она заговорила, ее голос был на два тона выше обычного и немного дрожал. – Билли, если ты меня слышишь, пожалуйста, свяжись со мной. Люди говорят про тебя страшные вещи, но я не верю, что это правда. Мужчина, за которого я вышла замуж, не может сотворить такое. Ты хороший и любящий, – Кейти замолчала, чтобы собраться с силами, и снова прокашлялась. – Я знаю, что между нами не все гладко, но любые проблемы можно решить. Никто не знает тебя так, как я, а я знаю, что ты невиновен. Вместе мы сможем очистить твое имя, поэтому, пожалуйста, свяжись со мной. Кейти снова сложила листок и свернула его в трубочку. От напряжения у нее побелели костяшки кистей. Чувствовалось, что она еле сдерживает слезы. – Вы сможете ответить на несколько вопросов? – спросила Дилейни. Кейти кивнула. – Вы считаете, что ваш муж невиновен. Почему вы так в этом уверены? – Потому что я знаю своего мужа. У него отличное чувство юмора, он очень смешной. Веселее него я никого не встречала. Он работает фотографом и сразу же располагает к себе людей. Он им нравится. Такой человек не способен на то, в чем его обвиняют. – Если бы ваш муж сидел сейчас здесь, что бы вы ему сказали? – Я бы сказала, что то, что случилось, неважно, мы сможем это решить. Нет ничего невозможного. – Что-нибудь еще хотите добавить к своим словам? – Только то, что, если бы люди знали Билли так же, как я, они бы поняли, что он не способен на то, в чем его обвиняют. На этом интервью должно было закончиться. Все, что нужно было сказать, было сказано. Как говорится, краткость – сестра таланта. Уинтер увидел, как Дилейни смотрит на Кейти, и понял, что этим дело не закончится. Ее следующий вопрос был не по сценарию, но его вполне можно было ожидать. Дилейни смягчила голос, стараясь говорить доверительным и теплым тоном. «Нас здесь всего двое, ты можешь открыться мне», – словно напевала она. – А если бы здесь сидел Коуди Хупер, что бы вы сказали ему? Если вы не знаете, Коуди – сын Майры Хупер, погибшей вчера от рук Августовского Взрывателя. Кейти тут же вывели на крупный план. Этот ход явно не был спланирован заранее. Но и совсем неожиданным он не оказался. Андертон собиралась было встать, но Уинтер тронул ее за руку. Андертон резко повернулась к нему. – Вы что, не видите, что происходит? – прошептала она. – Это же убийство. Нужно спасать Кейти. – Подождите еще чуть-чуть. – Нет, это нечестно по отношению к Кейти! – Нечестно, но просто доверьтесь мне, ладно? Андертон поколебалась еще несколько секунд и села. Сейчас весь экран занимало лицо Кейти. Монитор был маленький, но была видна каждая ее морщинка. Глаза горели, как у затравленного зверя. Она в любую минуту готова была заплакать. – Коуди было десять, – подсказывала Дилейни. – А теперь ему придется расти без матери. – Я не знаю, что бы я ему сказала, – пробормотала Кейти. – Я только знаю, что Билли невиновен. – А что бы вы сказали мужу Лианы Хэмонд? Она была убита 5 августа прошлого года. У Кейти потекли слезы. Она вытирала их, но они все текли и текли. – Билли ее не убивал, – тихо сказала она. – А мужьям Алисии Кирчнер и Изабеллы Собек что бы вы сказали? Уинтер подошел и загородил Кейти от камеры. – Интервью окончено. – Без проблем, – улыбнулась Дилейни. – У нас есть все что нужно. – Вы перешли черту. – Не согласна. Важно, чтобы зрители увидели в Кейти живого человека. И слезы – лучший способ его показать. На это Уинтер не нашелся что ответить. Ему и не хотелось этого делать. Он протянул руку и помог Кейти встать. Она положила микрофон на стул и пошла за Уинтером к ресепшен. За их спиной Дилейни тут же углубилась в разговор с оператором, желая убедиться, что они сняли все что нужно. Андертон шепотом оживленно обсуждала интервью с Джеферизом и Фрименом. Уинтер нашел в лобби тихое место, усадил Кейти на диван и сам сел рядом с ней. Она вытерла слезы и посмотрела на него. – Я все испортила. Извините. – Вы что, шутите? Все прошло замечательно. – Нет. В самом конце я уже не могла и двух слов сложить. – У вас все получилось хорошо. Очень хорошо. – Я о ком-то другом говорила во время интервью, не о Билли, – сказала Кейти, вытирая глаза. – Я знаю. – И все, кто будет смотреть, тоже это поймут. И Билли тоже. Это все пустая трата времени. – Нет. Я вам обещаю. Билли в глубине души может подозревать, что вы неискренни, но гораздо больше ему захочется вам поверить. Неважно, что подумают остальные. Главное – чтобы Билли допустил, что вы говорите правду.