– Не буду, – ответил Умин. – Действительно, господин Эйтан сегодня утром был доставлен к нам, чтобы дать кое-какие пояснения… – Надеюсь, с ним обращались хорошо? – Угроза просто «плесканула» в ухо Раману, заставив того взмокнуть. – Ему всего лишь надо было дать кое-какие пояснения, – пробормотал он. – У меня приказ… – Вот что, полковник. Завтра я буду у тебя лично и хочу застать господина Эйтана в полном здравии, иначе пеняй сам на себя. – Но у меня приказ… – Полковник, – на другом конце вздохнули. – Ты же разумный человек, надеюсь. Не знаю, кто тебе отдал этот приказ, но скажу прямо – тебя просто подставили под удар. Эйтану покровительствует сам император, понимаешь? – Император… – Раман почувствовал, как его ноги буквально подкосились, и он, ухватившись за край стола, опрокинул стоявший там фужер. – Но приказ… – С этим мы тут разберемся. Полковник, нужные документы для освобождения я тебе предоставлю, а твоя задача позаботиться о том, чтобы с Эйтаном все было в порядке, ты меня понял? – Да, господин генерал, – выдавил из себя Умин, и тут же в трубке зазвучали щелкающие сигналы отбоя. Он пару минут стоял с трубкой в руках, тупо таращась в никуда, затем быстро защелкал клавишами телефона. – Центр связи. – Барышня, соедините меня с пятьсот двадцать первым, добавочное шестьдесят семь. Привычное шипение, какое-то пощелкивание, и, наконец, в динамике трубки раздался хрипловатый голос: – Слушаю. – Это экзац-полковник Умин. – Что-то случилось, полковник? – поинтересовался голос. – Звонил генерал Кутесов из УВР с требованием отпустить задержанного нами аэр-полковника Эйтана. – Вот как? – по другую сторону на мгновение наступила тишина. – Что ж, не вижу проблем, думаю, вы там все сами решите. Щелчки отбоя. Полковник растерянно посмотрел на трубку и, осторожно положив ее в углубление аппарата, медленно опустился на стул. Сграбастав со стола бутылку, он припал к ее горлышку, ощущая, как пьянящая ароматная жидкость тяжелой огненной змеей заструилась внутрь. – Чтобы их всех дрессы[18] разодрали, – пробормотал он себе под нос и с тяжелым вздохом поднялся на ноги. Быстро приведя себя в порядок, он бросил взгляд на полупустую бутылку дорогого напитка и, еще раз выругавшись, вышел в коридор. Сидевший за столом дежурный тут же вскочил на ноги, отдавая честь. – Капитан Крестов еще на месте? – поинтересовался Умин. – Так точно, господин полковник, господин капитан еще не выходил из своего кабинета. – Это хорошо. Раман почти бегом преодолел расстояние до кабинета своего подчинённого и рывком распахнул дверь. Капитан уже явно собирался уходить, неспешно переодеваясь в штатское, и с удивлением оглянулся на вошедшего. – Господин полковник, что-то случилось? – Да, капитан. Что там у нас с делом Эйтана? – Подвижек особых нет, – ответил следователь, аккуратно застегивая манжеты рубашки. – Этот Эйтан крепкий орешек – держится. Но думаю, если активно с ним поработать пару деньков… – Отставить… – Умин подошел к столу и плюхнулся на стоявший напротив него стул. – У тебя аромы есть? – В верхнем ящике. Полковник встал и, перегнувшись через стол, достал несколько мятую пачку дешевых курительных палочек. Вытащив дрожащими пальцами одну из них, он завертел головой в поисках спичек или зажигалки. – Что-то не так? – Крестов достал из кармана зажигалку и, щелкнув ею, поднес огонек к кончику зажатой в зубах Умина аромы. – Все не так, – отмахнулся полковник, затягиваясь. – Капитан, ты в курсе, что этому Эйтану покровительствует сам император? Крестов с удивлением посмотрел на начальника, пытаясь понять, шутит тот или нет, но взгляд полковника был абсолютно серьезен. – Сведения точные? – спросил он, надевая пиджак. – Куда уж точнее, – усмехнулся Раман. – Минут десять назад мне звонил сам Кутесов и все подробно объяснил. Крестов удивленно присвистнул. – Глава УВР? – Именно, – кивнул полковник. – Сказал, что завтра лично приедет, чтобы забрать Эйтана. – Демон дери, – капитан нахмурился. – Как такое могло случиться? Неужели наверху кто-то очень сильно облажался? – Не знаю, капитан, не знаю, – покачал головой Умин. – После звонка генерала я связался с главным управлением, и мне мягко так намекнули, что это полностью наши проблемы. – Ну, это и неудивительно, – усмехнулся Крестов, – отвечать никому не хочется. Видимо, кто-то решил нашими руками обстряпать свои темные делишки, и это ему почти удалось. Хотя с этим инженеришкой что-то и вправду нечисто, слишком уж в его деле много вопросов. Темная история. Вроде бы погиб смертью храбрых, однако через несколько лет появляется живой и здоровый, причем… – Да какая разница! – перебил капитана полковник. – Темное, не темное. Этого Эйтана… сам… сам, – он пару раз ткнул указательным пальцем в потолок, затем махнул рукой и, тяжело вздохнув, поинтересовался: – Понимаешь, чем нам это грозит? – Не дурак, – буркнул Крестов, чувствуя, как от страха у него неприятно засосало под ложечкой. Несмотря на всю внешнюю безмятежность, капитан прекрасно понимал, что может случиться, если ошибку столичного начальства свалят на них. Как минимум снимут погоны, а как максимум – могут и к стенке поставить. Хотя ошибку ли? В переданном ему полковником приказе было прямо сказано: «В кратчайшие сроки принять все необходимые меры для установления подлинной личности аэр-полковника Серга тер Эйтана». Мало того, в углу документа красовалась красная гербовая печать, что означало разрешение на использование любых средств для достижения указанной в нем цели. «Похоже, кому-то в верхах этот Эйтан очень сильно мешает», – подумал капитан, а вслух спросил: – Что будем делать? – А ничего. – Полковник затушил арому в стоявшей на столе пепельнице. – Надеюсь, твой подопечный еще жив? – В седьмой сидит. Потрепали его, конечно, немного, но думаю, к завтрашнему дню очухается. Став у нас в этом деле профи, бьёт болезненно, но без увечий, хотя пары зубов наш инженер точно лишился. – Это уж вы перестарались. Капитан молча развел руками. – Ну, хорошо, – Умин резко поднялся с лицом человека, долго размышлявшего, но, в конце концов, пришедшего к какому-то решению. – Пусть отсыпается. Утром к нему доктора отправишь, – бросил он, направляясь к двери. Открыв ее, полковник неожиданно остановился: – Да, капитан, и еще. Поторопился ты с допросом, так что если твой подопечный загнется, то и все вопросы будут именно к тебе. Поэтому постарайся, чтобы этого не случилось. Ну, доброй ночи, – он криво усмехнулся и осторожно закрыл дверь, оставив растерявшегося Крестова в раздумьях о превратностях судьбы. * * * Сергей открыл глаза и осторожно перевернулся на спину, затем сел. Как ни странно, но вопреки ожиданиям чувствовал он себя не так уж и плохо. Тело, конечно же, болело, во рту чувствовался небольшой привкус крови, правый глаз едва открывался, но, судя по ощущениям, все ребра были целы, да и руки с ногами слушались вполне нормально. Нанвиты были тому причиной, или же горькая микстура доктора, пришедшего в камеру, едва за маленьким зарешеченным окошком забрезжил рассвет, Сергей не знал, да и не особо задавался данным вопросом – главное, что он был жив. Оставалось решить, что делать дальше? Продолжать бездействовать, надеясь на оставшихся на свободе друзей, или выбираться самому. Можно, конечно, было попытаться вырубить охранника, когда тот поведет его на очередной допрос, тем более что он знал пару подходящих приемов, но все же Ратный был реалистом и прекрасно понимал, что сбежать из хорошо охраняемого здания без должной подготовки и помощи извне было практически нереально. И даже если бы это ему каким-то чудом удалось, то что потом? Затаиться и выжидать, надеясь на того же Кутесова, или бежать прочь из страны, начав все сначала на новом месте? Но как же тогда Тейрина, неужели придется оставить ее? Сергей обхватил руками голову и принялся расхаживать по камере, перебирая в уме возможные варианты дальнейшего развития событий, однако так и не пришел к какому-либо окончательному решению. Во всех вариантах было слишком много «но», к тому же многие из них, при любом раскладе, не сулили ничего хорошего. В конце концов, решив действовать по обстановке, он улегся обратно на нары, закинул руки за голову и попытался немного успокоиться. Удавалось это плохо, так как в голову постоянно лезли дурные мысли, к тому же неожиданно дали о себе знать выбитые зубы. Десны разнылись, и некоторое время он мучился от боли, пока вновь не накатило знакомое онемение. Измученный и опустошённый, Сергей отвернулся к стенке и постарался уснуть, но его медленное погружение в полудрему было прервано лязганьем открываемого замка камеры. В груди возник противный холодок липкого страха. Медленно повернувшись на другой бок, он посмотрел в сторону вошедшего и тут же резко сел. В дверях стоял Кутесов. Генерал окинул изобретателя угрюмым взглядом и, покачав головой, бросил: – Красив, нечего сказать, – поле чего резко развернувшись, вышел из камеры. Сергей пару минут непонимающе смотрел на распахнутую дверь, затем поднялся и неуверенно последовал за генералом, который дожидался его в коридоре вместе с двумя незнакомыми ему офицерами. Они вчетвером молча прошли по странно пустым коридорам отделения ГУВБИ, встретив на своем пути всего пару человек, которые при виде генерала тут же вытягивались по стойке смирно, спешно отводя глаза в сторону. Кутесов рассеянно кивал в ответ и, не снижая шага, продолжал свой путь. Сергей послушно следовал за ним, не спеша задавать вопросы, прекрасно понимая, что пока не время и не место. Выйдя на улицу, генерал махнул рукой направившемуся к ним молоденькому ратнинанту и, достав из кармана кителя коробочку с аромами, закурил. Офицер козырнул и, развернувшись, бегом направился к стоявшим за высокой решетчатой металлической оградой трем военным грузовикам. Машины почти сразу же тронулись с места и, пыхтя двигателями, скрылись за изгибом улицы, провожаемые пристальным взглядом генерала. – Как хоть себя чувствуешь? – неожиданно поинтересовался Кутесов. – Как всяческая нормальная отбивная, – попытался пошутить Ратный, улыбнувшись. – Оно и заметно, – буркнул генерал, откидывая докуренную до половины «палочку» и спускаясь с широкого крыльца. – Ладно, господин Эйтан, пойдемте, машина ждет, а то ваша наречённая уже заждалась пойди. – С ней все в порядке? – с беспокойством спросил Сергей, спускаясь следом. – Все нормально. Кстати, за то, что я здесь, надо благодарить именно ее. Пока вас везли в отделение, она сбежала из дому и, добравшись до завода, подняла бучу.