– Уступок по поводу ее светлости, ваше величество. – Каких именно? Денег он ей не вернет, у него их просто нет. Протекторат уже установлен. Говорите конкретно, не растекайтесь мысью по древу. К завтрашнему дню подготовьте бумагу, а там по пунктам – первое, второе, десятое, чего мы требуем и зачем нам это надо. – Так точно, ваше величество. Сделаем. Вы еще изволили говорить про его шесть полков и талант его светлости как лучшего полководца поколения. – Это точно я говорил? Ну, так думал, пока поближе не познакомился с зятем. Пару полков из шести можно бы и распустить, если их кормить нечем. Демобилизовать негодящих. Но без обид, с почетом. Наиболее подготовленные кадры распускаемых частей влить в оставшиеся полки. – Ваше величество, ему некуда пристроить демобилизованных. И на положенное пособие по уходу из армии тоже средств нет. Просто выгнать – преступность повысится, бунты начнутся. – И над этим вопросом подумайте, коли Эдмунд не может его решить. Солдатиков в лобовую атаку кидать особый талант не нужен. Их обучить, вооружить и накормить надобно. Наши полки по нашему плану его неприятеля разбили. А вы говорите про лучшего полководца! – Как верно замечено, ваше величество! – Основное, что Эдмунду требуется, но не сейчас, а в течение будущей зимы – большое количество продовольствия. Правильно? – Не совсем, ваше величество. Если в великом герцогстве будет достаточный запас провианта, или даже если население только будет думать, что такой запас есть, цены на зерно не взлетят до небес. А с учетом того, что предполагается объявить до посевной обязательные госзакупки по фиксированной цене, то хотя бы часть продовольственных запасов, причем существенная часть, должна появиться на складах. Иначе посевная будет сорвана, как случилось в прошлом году. – И тут подходим к наличию этих припасов в башне Тихого. – Да, ваше величество. Такое количество провианта в неурожайный год было бы весьма кстати не только в великом герцогстве. Например, для пополнения армейских складов королевства оно тоже бы пригодилось. – Это как раз понятно. С бароном сложностей не будет. С ним предварительно поговорили, и Тихий согласился отдать припасы. – Ваше величество, я могу поинтересоваться крайне важным аспектом? – Интересуйся. – На каких условиях вы изволили передать припасы? Ваше величество, за сохранение такого количества провианта барона надо как-то поощрить. Если подарили в собственность, то можно просто заплатить чуть выше цены покупки. По сравнению с ценами этого года такое решение даст большую экономию. – На каких условиях давал – я сам знаю, и как забрать – сам решу. Чуть позже. Пока думаю. Тихий в опале, и снимать ее я еще не собираюсь. Провиант будет вывезен в надлежащий момент. И вот тогда, не раньше, я как-нибудь отблагодарю Тихого. – Вы, ваше величество, как всегда, очень мудро решили вопрос! Однако нам необходимо заранее забюджетировать будущие траты. – Сказал же – позже решу вопрос. – Ваше величество, я просто хочу напомнить, что ее светлость категорически отказалась выделить в качестве благодарности землю барону Тихому. Даже неудобья в горах. Ей крайне не понравился его отказ от предложения стать придворным Красного двора. – Кто бы его допустил ко Двору! Она меня спросила? – Ваше величество, еще ведь один небольшой вопрос с бароном Тихим отложен – про эвакуацию леди Лауры… – Тоже помню, что поощрить нужно. Пока не решил – думаю. – Как прикажете, ваше величество, но в одном салоне уже высказали предположение, что барон из лихости мог вновь пойти в атаку сам, помимо королевского распоряжения. Такие мысли надо пресекать на корню, но как? Сегодня один так подумал, завтра другой, послезавтра слух пойдет, потом какая-нибудь газетенка статейку об этом напечатает. И все в такое поверят! Новость Из столицы пришла записка от Мимики. Пишет, что меня любит, все у нее хорошо, чувствует себя отлично, очень жалеет, что папа не ко времени завел разговор о нашем разрыве, но, главное, приехать ко мне она пока не может – и волшебница-акушерка, и вызванная мамой повитуха в один голос заявили – нельзя. Словом, еще неделя или две и я стану папой. Как-то странно на меня эта новость подействовала. Волнительно. То есть я и раньше понимал, что буду отцом ребенка, а сейчас хожу и улыбаюсь, как идиот. Что делать, толком не знаю, у меня и в прошлом мире не было детей. Хочется плюнуть на все и рвануть в столицу, посмотреть на конкубинку, ободрить ее. Но – опала. Ладно я, в случае чего отобьюсь, свойственников не хочется подставлять под придворные разборки. А как родит, мне и малыша не посмотреть? Хотя, может, привезут… Должны привезти! Написал письмо родителям. Им, особенно маме, нужно знать, что скоро станут дедушкой и бабушкой. Хм… дедушка, бабушка – у самих младший сын чуть старше внука. Мы видимся редко – я сижу в башне, у родителей служба, зато переписываемся часто, друг друга держим в курсе дел. Знаю и о семейных заботах королевской четы. Например, мне подробно рассказали, как у маленького Лагоза начали резаться зубки. Как однажды его и моего братца Варина пустили поиграть с маленьким щеночком придворной дамы. Тут вдруг, пока взрослые отвлеклись, послышался громкий визг и скулеж. Оказывается, скулила собачка – Лагоз укусил ее за хвостик. Не она его! Он укусил маленький хвостик всеми своими четырьмя зубами. А Варин, мелкий подхалим и соучастник, радостно улыбался. Впрочем, у моего брата служба такая – он же с рождения зачислен пажом на службу при наследнике престола. Вопрос с формой решили просто – приказали сшить всякие пеленки – распашонки в цветах наследника. Мариана – не королева, а ее дочь, растет хорошей девочкой, хотя любит при случае утащить от мальчишек какую-нибудь погремушку и зареветь, если те пытаются вернуть ее обратно. При том собственные вещи может разбросать и не обращать на них ни малейшего внимания, требуя точно такое же, но чужое. Мама очень тонко намекала, что у нее, а следовательно, и у королевы, кончились косметические снадобья, но они стоически терпят лишения. Отец горит на работе в министерстве. Эльрик де Вимент, министр и его главный начальник, не обделяет папу милостями с наградами, а иной раз передает мне поклоны от графини Вулфстейн. Письмо домой возымело неожиданный эффект. Видимо, мама показала его государыне, а та нажала на мужа. В результате мне пришла грамота из Дворцового министерства. Аж с двумя печатями! В нем за заслуги, оказанные королевской семье, и в порядке исключения, сразу после рождения ребенка мне дозволялось посещать столицу. С ограничениями, конечно. Как без них можно обойтись? Главное, ни под каким предлогом не приближаться к королевскому замку ближе, чем на сорок шагов. Почему на сорок? Не знаю. Наверное, фраза красиво выглядит на бумаге. Второе ограничение – находиться в столице не более трех дней в неделю и ни в коем случае не ночевать. Это понятно – намек, что нечего здесь жить постоянно. Ну и третий, самый суровый запрет – категорическое запрещение устраивать в столичной резиденции балы и празднества численностью более сорока человек. Это действительно сурово, я чуть было не прослезился от смеха. Особенно учитывая, что в столице я вообще ничего никогда не устраивал. Бал и тот дать не успел. Хотя, наверное, смысл в запрете есть, но понять его не могу. В сопроводительном письме среди положенных фраз промелькнуло, что в таможню порта отправлен приказ освободить мой корабль от всех налогов и сборов. Корабль, конечно, не мой, а тестя, но если не платить пошлину, то мы с ним дополнительно прилично заработаем. Видать, королевской чете подношение понравилось. А за столицу придется отдариваться. Пошлю ее величеству дюжину лавандовых зелий и три жемчужных. Ох! Прямо былыми, не опальными временами повеяло. Судя по всему, рождение ребенка лишь благовидный предлог, чтобы как-то вернуть меня в столицу. Возможно, для неофициальной встречи с Лаурой или еще с кем. Дворянское собрание В Зеленый Дол в воскресенье поехал с утра. Есть шанс, что Лаура все же заедет в Дворянское собрание. Памятуя ее письмо с намеком об отсутствии денег, взял с собой шкатулку с золотом. Сел в пафосную карету, парадную, запряженную четверкой цугом, положенную члену Госсовета. Конечно, понты – барону хватило бы пароконной коляски. Но единожды получив звание, получаешь его навсегда. В подписи могу ставить «Член Государственного Совета в отставке» и ездить на пафосном выезде тоже. Пусть меня уважают, а то сколько месяцев не приглашали в Дворянское собрание Зеленоземья! Шельмы! Я их!.. Это так себя настраиваю, неуверенность таки чувствую – все же там два графа, шесть баронов. Высшее общество герцогства. Приехал. Зеленый Дол так себе городишко. Одноэтажные, редко двухэтажные бревенчатые домики на главной улице, обязательно с садиком. Улицы довольно чистые. Дворянское собрание со стенами из красного кирпича и шестью белеными колоннами. Я приехал не первым, но и не последним. Несколько экипажей уже стоят перед зданием. Только выхожу из кареты, местный лакей заявляет, что меня сейчас же примет ее светлость. Приказываю своим взять шкатулку и следовать за мной. Она под пуд весит, с достоинством такое не понесешь. Нас проводят мимо ожидающих провинциалов прямо в комнату для приемов. Ее охраняет караул в форме дворцового Женского лейб-гвардейского полка. Смутно знакомые гвардианки отдают честь, старшая даже здоровается: «Рада видеть вас вновь, барон!» и распахивает передо мной дверь. Оттуда слышу: – Стах! Наконец-то ты приехал! Я так тебя ждала! – Ваша светлость, – захожу и кланяюсь, – разрешите внести небольшой подарок? – Какой? – живо интересуется Лаура. – Шкатулка с тремя тысячами дукатов. Не откажите принять. – Сам знаешь, не откажусь. Сейчас мне деньги нужны позарез. – И хочу вернуть этот медальон. Право, не стоило его посылать как опознавательный знак. Выкладываю переданный Аделаидой кулон с необработанным алмазом. Герцогиня очень удивилась. – Стах! Где ты его взял? Я расплатилась им за… за одну услугу и не надеялась его когда-нибудь увидеть вновь. – Так! Значит, не ты посылала мне письмо несколько дней назад? – Я? Нет, конечно! Не посылала. – Письмо у меня с собой. Прочитай. – Почерк мой, но письмо точно не мое. Это подделка. Я не просила принимать женщину на службу. И кулон не посылала. – Ясно. Не волнуйся, я разберусь. – Стах! У нас мало времени. Король сказал, что ты отдашь припасы, а я должна с победой вернуться к мужу. Но я его боюсь, и потому мне дают охрану. – Это хорошо. – До родов мою безопасность будут обеспечивать два взвода Женского лейб-гвардейского полка и рота лейб-гвардии Первого полка инфантерии. Потом мы с ребенком сможем вернуться в Красный дворец. – Солидно. Что нужно от меня? – Я буду писать тебе каждый день. Если ты не получишь письмо или вдруг заподозришь, что оно написано не мною, обещай прийти и разобраться. Знаю, что ты на меня очень обижен, но мне некого больше попросить. Я только на этом условии согласилась вернуться к Эдмунду. Его величество был недоволен, но согласился со мной. Придворным тебе не быть, но все остальное ты сможешь у него потребовать.