Я удобно положила стопы на деревянную табуретку. Пчелы в садике летали от цветка к цветку. Дальний угол клумбы разрыхлился, Руби была права, издалека это было хорошо видно. Почва между цветами и краем кладки какая-то другая, темная и вывернутая. Чуть позже Руби с сияющим лицом распахнула дверь, а до меня донесся запах чеснока и орегано. – Ужин подан. – Она манерно взмахнула рукой, приглашая меня войти. Вся взвинченная, следит за выражением моего лица, когда мы входим в кухню. Она накрыла обеденный стол, стоявший в прихожей, которым мы никогда не пользовались по назначению. Обычно клали на него почту, какие-то пакеты. Ели всегда за кухонным столом, или даже стоя у стойки, а то и просто на диване, с тарелками на коленях, поставив бокалы с вином на кофейный столик. Люстра походила на канделябр, создавая приглушенную атмосферу. Половина лампочек перегорела, а заменить их не было времени, в итоге возник особый уют, в тенях пряталась тишина. – Тебе сюда, – распорядилась она, указывая на стул у дальней стены, перед ним стояла тарелка, бокала не было. Сама она села лицом к окну, у входа. Себе налила новую порцию, бокал стоял рядом с тарелкой. Руби приготовила креветки и пасту, салат, чесночный хлеб. Соблюдая формальности, она пригласила меня сесть первой. И все время внимательно смотрела на меня, следила за каждым движением – ждала моей реакции. – Шикарно, Руби, – похвалила я совершенно искренне. Для меня давно никто не готовил. – Надеюсь, ты голодна? Это был именно вопрос. Она меня испытывает? Хочет понять, считаю ли я ее убийцей? Думаю ли, что она способна убить? И самый главный вопрос: доверяю я ей или нет? Буду ли я осторожничать, приглядываться к пище? Буду ли пробовать ее на зуб, думая при каждом укусе, на что способна Руби? Буду ли я вообще это есть? Конечно, буду. Не дожидаясь, пока она откусит первой, я обернула пасту вокруг вилки, прикрыла глаза и начала жевать. Ведь с Руби ты либо полностью поступаешь в ее распоряжение, либо вообще никак. – Господи, – сказала я, ощутив вкус пасты. – Пальчики оближешь, Руби. Вкуснятина. Она улыбнулась, полностью расслабилась, наколола на вилку лист салата. – Знаешь, чего мне больше всего не хватало внутри? Возможности выбраться из рутины. Не Свободы с большой буквы – это не самое страшное. А вот мелочи ужасно докучали. С ними, если честно, было справляться труднее, – в ее горле возник ком, она посмотрела куда-то надо мной. – Думаешь: вот бы ужин для кого-то приготовить… Я не сразу поняла, что она имела в виду под внутри. Не внутренний мир. Место. В котором прожила четырнадцать месяцев. А здесь, пусть вместе со мной, пусть под неусыпными взглядами соседей – она снаружи. И может делать все, что захочет. Остаться где-то ночевать, не предупредив, просто так, по прихоти. Взять и купить новые шмотки. Разве я могу ее за это винить? День за днем одно и то же. Одна монотонная неделя наслаивается на другую. Время утекает сквозь пальцы. А ведь можно растить ребенка. У него режутся зубки, он учится говорить, из младенца превращается в трехлетку. А потом заканчивает школу, взрослеет. А мы должны принимать решения. Принять истину, позволить ей проникнуть в самое нутро, набрать силу и стать частью тебя: Руби виновна. Так решили присяжные. Мы были правы. А если нет? Пленку времени назад не отмотаешь, что сделано, то сделано. Я кашлянула. – Как прошла встреча с адвокатом? Пауза. – Хорошо, – сказала она. – А у тебя? Как ваше собрание? Я застыла, потянулась за бокалом вина, стараясь не показать изумления. Откуда она знает про собрание? Разве я о нем говорила? Прочитала на доске объявлений, войдя через мой компьютер, когда меня не было поблизости? Или успела с кем-то поговорить? Но сейчас я все равно на ее стороне. Вино, еда, откровенность. Слова на экране телевизора, в день, когда ее отпустили: НЕВИНОВНА. – Как обычно, – сказала я. – Вводят дежурство по нашей территории. – Поэтому там ходит Хавьер Кора? Я его и не заметила. Но Руби сидит лицом к окну – это она специально? Привыкла быть начеку, следить за обстановкой? Или высматривает что-то конкретное? Она что-то проводила взглядом, и я впервые увидела на ее лице признаки усталости: тонкая кожа под глазами потускнела и выцвела, щеки впали, будто ее мучит жажда. – Возможно, – ответила я. Все-таки, за окном уже сумерки. – Или невозможно. Она ухмыльнулась. Может, она рассматривает меня? Перехватила мой пристальный взгляд? Я промолчала. Откуда мне знать, что означают ее мимолетные реплики? Может быть, ничего, а я ищу тайный смысл в каждом слове, в каждом жесте. – Ладно. А ты чем занималась? Какие подвиги совершала? – спросила она. Вчера вечером встречалась с Маком, сегодня утром с Шарлоттой. – М-м-м? – Четырнадцать месяцев, – сказала она. – Что я пропустила? – Да ничего особенного. Что ей сказать? Будни, все как всегда – при наличии свободы, которой ее лишили. Похоже, она уже знает, что у меня новая работа. Если вдуматься, наверное, я тоже жила в жестких рамках эти четырнадцать месяцев. Каким-то образом поняла – или верила, или боялась, – что однажды Руби вернется, и как-то потеряла траекторию своей собственной жизни. И просто ждала возвращения Руби. Четырнадцать месяцев – чем же я могу похвастаться? – Одно я знаю точно, – вилка замерла в ее руке. Она внимательно посмотрела на меня, я затаила дыхание. И тут она улыбнулась, сначала губами, а потом улыбка добралась и до глаз. – Тебе стукнуло тридцать, а я это пропустила. Надеюсь, отпраздновала как положено? Рот у меня был набит, и сначала я все как следует прожевала, чтобы стать полноправной хозяйкой своего тела. – Что-то устроили на работе. Был февраль, разгар зимы, с Маком у нас был этап охлаждения. Мы с коллегами пошли в ресторан. Все было мило и весело, но я недавно стала их боссом, и динамика отношений поменялась. После суда моя дружба с соседями как-то увяла. Может быть, даже раньше. Ведь я многое потеряла с отъездом Айдана – лишилась встреч семейными парами, совместных вылазок. Потеряла и то, к чему привыкла с Руби. Она могла между делом бросить: твой бывший придурок или а ты хорошенькая. Так девочки подбадривают друг друга в колледже – простой комплимент, какими делятся только близкие люди. – Давай отпразднуем прямо сейчас, – предложила она. – Ни один закон этого не запрещает. Она вышла в кухню и вернулась со второй бутылкой. Я и не заметила, когда мы допили первую, Руби незаметно подливала вино в бокалы. Как легко что-то из глубин души прорвалось на поверхность. – Как хочешь отпраздновать? – спросила она. – Все в наших руках. Она так это сказала, будто я не смотрю в будущее, не обдумываю новые варианты – просто считаю, что все мое при мне, и не ищу новых возможностей – мне и со старыми хорошо. А чего я на самом деле хочу? Я вдруг задумалась об этом, может быть, впервые за долгое время. Я приехала в альма-матер моего отца, перебралась на новое место с Айданом, потом стала временно исполнять обязанности Брэндона, по старшинству эта должность полагалась мне, а потом впахивала так, что лишать меня этой работы не было причин. Я научилась крепко держаться за то, что я заработала. Но сейчас, рядом с Руби, мне показалось, что все мои тропинки – узкие, все пути предначертаны. Может, свою роль сыграло вино, может, причиной стала она, но я вдруг задумалась, что мне предлагает жизнь за пределами этих четырех стен, за пределами нашего городка. Я вдруг подумала о Хавьере – отрабатывает свою смену, дежурит, докладывает общине, мол, все в порядке, опасности нет. А записка, которую мне вчера подсунули? А фотография? Вот она, опасность. – Вот так и отпразднуем, – заключила я. Она поднесла свой полупустой бокал к моему. Настояла на том, что помоет посуду, хотя она готовила ужин, а я тем временем нашла старый фильм, который мы обе любили. И я погрузилась в этот фильм, в эту атмосферу, в Руби. Пьяная от вина и от свободы, какую она только что мне открыла. Ее лицо рядом с моим, она со смехом согнулась на кушетке, ноги свесила за край… все соседи уплыли куда-то на второй план. Там другая жизнь. Другой мир. Утром я Шарлотте, конечно же, соврала. Естественно я не буду просить Руби уехать. Среда, 3 июля СТРАНИЧКА ОБЩИНЫ ХОЛЛОУЗ ЭДЖ Тема: Дежурство вчера ночью Отправлено: 5:35 Хавьер Кора: Только что закончил смену, да, у озера тусовалась какая-то молодежь. Слышал их в лесу, но видеть не видел. Полицию вызывать не стал, они скоро исчезли. Наверное, приплыли на лодке с другой стороны. Марго Уэллмен: Кажется, пару лет назад один местный паренек ночью утонул? Тема: Правила празднования 4 июля Отправлено: 10:52 Шарлотта Брок: Поскольку эта вечеринка частично финансируется на наши взносы, мы не можем пригласить тех, кто здесь не живет. Престон Сивер: Что за хрень. Мы же сами еду приносим. Хавьер Кора: Что же, мы гостей не можем пригласить к бассейну? В наших правилах сказано: до двух гостей приводить можно.