– Слушай, я здесь, с тобой, вечером Тину на дежурстве сменит Чейз. Нам нечего бояться, Харпер. Он в этом уверен? Сколько смертей на нашей улице. Или они какие-то нереальные, если ты их не видишь, так и бояться нечего? Может, страха потому и нет, что все произошло внезапно? И никто не знал, где скрывается опасность? Яд. Выхлопные газы. Будто кто-то хочет убить так, чтобы при этом не смотреть на жертву. Ты вроде и не причастен. Мол, это рука судьбы и твоей вины тут нет. Машина с не выключенным двигателем. Умереть можно, только если крепко спишь. Что касается яда, тут умысел, конечно, есть. Но еще нужно, чтобы другой человек этот яд принял. Мак подошел ближе, положил руки мне на плечи, но я отстранилась. – Жуть, конечно, но что мы сейчас можем сделать? Поужинать, лечь спать, завтра встретить новый день. Мы поставили тарелки на кухонный стол и стали молча есть. Вернее, я смотрела, как ест он, а сама возила еду по тарелке. Звуков нет, только вилки скребут дно посуды, да негромко тикают часы над камином. – Спасибо за ужин. Я поднялась, собрала тарелки, отнесла в раковину. – Если хочешь, я останусь, – сказал он, поднимаясь со стула. – В смысле… просто останусь. Тебе надо выспаться. – Ты тоже не в лучшей форме, – я попробовала отшутиться. – Спасибо, но я сейчас просто рухну. Мне надо остаться одной. Наедине с моими страхами. Надо во всем разобраться. Связать в клубок все ниточки вчерашнего вечера – вдруг вспомнится что-то новое? Пока он ел, я словно раздвоилась. Часть меня покинула кухню и улетела куда-то далеко, пытаясь осмыслить события последних дней. Передо мной снова возникла Руби, вскинула в воздух руку с фиолетовой кружкой – вся шайка в сборе! Мысли повернули в другом направлении. Шаг за шагом я пыталась вспомнить все, с момента появления Руби и вплоть до ее смерти. Она на лежаке, ее опускают на землю, по бетону катится моя голубая чашка… Не все чисто. Яд. Вспомнить все, день за днем, вплоть до неизбежного конца. Мне вдруг стало страшно: а если этот конец предназначался не для нее, а для меня? Суббота, 6 июля СТРАНИЧКА ОБЩИНЫ ХОЛЛОУЗ ЭДЖ Тема: Сегодняшняя встреча Отправлено: 8:02 Шарлотта Брок: Всем, кто был на вечеринке. В полдень, у Сиверов. Передайте соседям, которые не читают страничку. Я сейчас это удалю. Престон Сивер: Выпивку приносим с собой, друзья. Тейт Кора: Что за дурацкие шутки с утра? Престон Сивер: Пардон, пытаюсь защититься юмором. Шарлотта Брок: Юмор – это когда смешно. Хавьер Кора: А мне показалось, это как раз смешно… Глава 18 К утру обстановка яснее не стала. Мне что-то угрожает? Я в опасности? Я одна, на кухне, от кафельной плитки стынут ноги, вокруг пусто и тихо – надо кому-то позвонить. С кем-то поделиться происходящими событиями, моими опасениями. Тогда, если я вдруг исчезну, этот кто-то придет меня искать. И люди без собачьего лая поймут – что-то случилось. Коллеги с работы наверняка уже вернулись из своих поездок, распаковывают чемоданы. Но что я им скажу? Пока вас не было, объявилась Руби, но сейчас она умерла, и мне страшно? Они не совсем в теме, да и с Брэндоном их связывали особые отношения. А при моей нынешней должности такие исповеди просто невозможны. Человеком, к которому я всегда могла обратиться за советом, был отец. Когда родители разошлись, я по большей части жила у него. Но когда появился Айдан, мы отдалились друг от друга. Невыносимо сознавать, что отец оказался прав. Он сразу раскусил Айдана, и все вышло именно так, как он предвидел. Когда после ареста Руби я позвонила отцу, его слова вонзились в меня, будто не было никакой трубки: Господи, Харпер, разве можно так безрассудно подпускать к себе людей? Нельзя сближаться с теми, кто готов вытирать об тебя ноги. Видишь, что получается? Мне вполне мог позвонить незнакомый человек и сказать: Ваша дочь мертва… Слова застряли у него в горле, то ли от ярости, то ли от испуга, и на своем месте я представила брата. Согласиться с такой ролью отец просто не мог, он не любит неопределенность. Он говорил так, будто во мне есть что-то мне самой неподвластное. Будто есть силы, которые так и норовят ударить тебя в слабое место. Ты в опасности уже потому, что родился на свет, а мир только и ждет, как бы воспользоваться твоими промахами. Маме про арест Руби я вообще не стала говорить. Может, что-то она и знала от отца или от Келлена. Я всегда переживала, что неприятностей ей хватает из-за Келлена, зачем я буду грузить ее своими? В полубредовом состоянии я даже рассмеялась: самый ненадежный из известных мне людей вдруг оказался единственным, кому я могла довериться. Наверное, по этой причине именно ему я в Рождество поведала о Руби и о судебном заседании. Едва ли тогда сыграли роль хмель или бессонница, просто хотелось с кем-то поделиться, как сейчас. Хотелось от кого-то услышать, что я поступила правильно. Но вместо этого – вопрос в глазах, да и в словах: Разве ты не должна быть уверена? После таких слов доверяться кому-то еще не хотелось. Слушая гудки, я держала телефон двумя руками. Но включился автоответчик, и внутри меня все оборвалось. Я хотела что-то сказать, но тут раздался легкий щелчок – входящее сообщение. Я решила, что это брат – Харпи, какого черта звонишь в такую рань? И повесила трубку. Но сообщение пришло от Шарлотты. Проверяю на всякий случай, ты прочитала о назначенной встрече? Как все изменилось за последние несколько дней! Еще недавно меня держали в черном теле, на встречи не приглашали. Я приду, ответила я и, расправив плечи, пошла готовить себе кофе. С утра я решила как следует прибраться, вычистить все, что случилось на прошлой неделе. В воздухе веяло опасностью и застоем, не давал покоя какой-то гипсокартонный запах. Будто подгнивают кости моего дома. Около полудня я заметила в окне Тину Монахан. Скрестив руки и наклонив голову, она быстро шагала мимо моего дома, будто попала под сильный дождь. Я открыла входную дверь. – Эй, – окликнула я. – Подожди. Она вздрогнула, повернулась ко мне и приложила руку к груди. На щеках вспыхнул румянец, ярко выделившийся на ее пепельно-бледной коже. – Я тебя не заметила, – сказала она. – Извини. – Ты на встречу? – спросила я, чуть прибавив шаг, чтобы ее догнать. Она кивнула слишком быстро, явно смущенная. – Извини, все как-то… Она развела руками в попытке подобрать слова. – Да, понимаю, то же самое, – сказала я. Вблизи я увидела, что глаза ее налиты кровью, глазницы запали, короткие волосы затянуты в тугой хвост, влажные пряди прилипли ко лбу. Когда она нахмурилась, я увидела ее сходство с отцом. – Раньше в моей жизни такого не было, – объяснила она, поежившись. – Можно считать, повезло, что прожила столько лет без… Я коснулась ее плеча, вспомнив, как мучилась ночами после того, как мы нашли Труэттов. Не могла прогнать из головы картину того, как они лежат в постели, лица повернуты друг к другу. И неземная тишина, но не та, от которой веет покоем, а от которой жутко. Преследует ли Тину это изображение? – С родителями все нормально? – спросила я, шагая рядом с ней к угловому дому Сиверов. Она медленно втянула в себя воздух, потом выдохнула. – Не более нормально, чем с каждым из нас. Мама хочет отсюда уехать. Будто это так просто. Как минимум требует поставить систему безопасности. – Она умолкла, у крыльца Сиверов зажмурилась. – Просто не верится, что это снова с нами случилось. Дверь открылась, и у входа радушной хозяйкой возникла Шарлотта.