— Ну, и как долго мы будем просто сидеть и ждать? — Я знаю, что ты волнуешься, — говорит он мне, — но прошел всего один день. Я обещаю тебе, что делаю все, что в моих силах, любимая. — Лаклан, — окликает Деклан, закрывая дверцу духовки, привлекая внимание Лаклана. — Что ты решил насчет Лондона? — Лучше всего было бы остановиться в отеле. — Отель? — спрашиваю я. — Отель для чего? Деклан садится за стол рядом со мной. — Лаклан едет с нами в Лондон. — Почему? — Для защиты. — Мне не нужна нянька, Деклан. — Это так? Прищурив глаза, раздраженная, я отвечаю: — Ричард мертв. О чем ты беспокоишься? — Когда дело касается тебя... всего. Я смотрю на Лаклана и говорю ему: — Без обид, но мне не нужно, чтобы ты приглядывал за мной. — Я согласен с Декланом в этом вопросе. — Мы будем жить в одном из самых безопасных зданий в мире, — утверждаю я. — Что может случиться? — А как насчет Жаклин? — Жаклин? Жена Ричарда? — Я практически смеюсь. — Она ничто. Она светская львица. Домохозяйка. Шлюха. А... — Вдова, — резко перебивает Деклан. — Она знает, что мы убили ее мужа. — Это не про нее. Она слишком слаба. — Я бы не стал так быстро недооценивать. Она потеряла все, и теперь у ее ребенка нет отца. — Ричард не был отцом ее ребенка, — открываюсь я. — Это ребенок Беннетта. Брови Деклана вопросительно сдвигаются, и я объясняю: — Она забеременела от него, когда я была за ним замужем. Я не знала до тех пор, пока он не умер. Эта бомба была вывалена на меня, когда я пошла на чтение завещания. Беннетт оставил ему бизнес — активы. Он быстро смотрит на Лаклана и говорит: — Не мог бы ты дать нам минутку? — Конечно. Как только Лаклан выходит из комнаты, Деклан продолжает: — Ты взяла его деньги? В его обвиняющем голосе есть нотка осуждения, вызывающая у меня протест. — Да, — огрызаюсь я. — Я взяла его деньги. — Сколько? — Не так много, как получил его незаконнорожденный ребенок, но достаточно. Его зубы скрипят, прежде чем он говорит дальше, подчеркивая свои слова: — Сколько, Элизабет? Мои руки напрягаются, когда я думаю о числе, но я говорю ему правду. — Один и два десятых. Деклан облегченно вздыхает, и тогда я понимаю, что он предполагает меньше нулей, я уточняю, добавляя: — Миллиарда. — Миллиарда? — выпаливает он. — Да, Деклан. Один и два десятых миллиарда. Конечно, ты знал, насколько он был богат. Это не должно быть неожиданностью. Единственное, что было удивительно, так это то, как мало я получила. Мои слова отрывисты, и меня расстраивает его негодование. — Что? — спрашиваю я с досадой. — Перестань так на меня смотреть. Если ты хочешь что-то сказать, просто скажи это. — Ты не можешь взять эти деньги. — Почему нет? Ты хоть представляешь, через какой ад я прошла, чтобы получить их? — Но почему? С какой целью, на самом деле? Потому что, если ты не упустила какую—то важную деталь, Беннетт, по общему мнению, был невинным человеком. — Невинный? — Я кричу, когда жар ползет вверх по моей шее. — Его ложь отняла у меня моего отца! Его ложь привела меня в приемную семью! Его ложь лишила меня той жизни, которую я заслуживала! — Он был ребенком, ради всего святого! — Если ты хочешь найти что—то рациональное в этом, сделай это с кем-нибудь другим. — Я видел, как он смотрел на тебя, Элизабет. — Прекрати. — Мой голос холодный, жесткий и откровенно требовательный. — Он любил тебя. — Остановись. — Я качаю головой, блокируя его слова, и опровергаю: — Он любил иллюзию. Он любил Нину, женщину, которая сделала из себя все, что он когда-либо хотел в жене. Это был обман, так что не заставляй меня чувствовать себя виноватой. — Но афера закончена. — Может быть все уже закончено, но мои чувства к нему не изменились. — Я вижу это, — наконец заключает он. — Я понимаю твою потребность возложить вину за все это, просто... ты обвиняешь не того человека. — Какое это имеет значение? Он мертв. Я больше не могу причинить ему боль, даже если бы захотела. Его глаза строго сфокусированы на мне, когда он повторяет: — Ты не можешь оставить себе эти деньги. Я убил его; я не хочу, чтобы это было на моих руках. Возможно, ты не совсем ясно понимаешь, что это такое, но это не значит, что я этого не понимаю. Я качаю головой, не желая терять все, ради чего мы с братом так усердно трудились. — Это всего лишь деньги. Деньги тебе не нужны, потому что у тебя есть я. — Не в этом дело, — говорю я ему. — И кроме того, как ты предлагаешь избавиться от такой суммы денег, не вызывая подозрений? — А как насчет его родителей? — Ты что, издеваешься надо мной? — восклицаю я. — Его отец забрал моего отца. Они работали вместе, и он использовал заявление Беннетта, чтобы убедиться, что мой отец не будет мешать, чтобы он мог продвинуться по цепочке и заработать больше денег. Отец Беннетта ненавидел его! Деклан опускает голову и щиплет себя за переносицу. Я знаю, что он напряжен, пытаясь переварить всю эту информацию, которую я ему бросаю. Это поколения, связанные запутанной паутиной обмана и мошенничества. Каждый является мошенником в чьих—то планах. — Если бы я нашел способ избавиться от денег, ты бы это сделала?