— Ты не моя благотворительная организация, если ты это имеешь в виду, — раздраженно огрызаюсь я. — Была ли я когда-нибудь? Даже в самом начале? — Нет. Ты никогда не была женщиной, которую я жалел. — Если не жалость, то что? — Нет простого ответа. Я не понимаю ни тебя, ни твоих рассуждений о том дерьме, которое ты натворила. Все, что я знаю, что я, должно быть, сумасшедший, раз люблю тебя, потому что, черт возьми, я действительно люблю тебя. Я пытался не делать этого, я боролся с этим, но я не могу остановиться. — Но как насчет того, что ты сказал вчера вечером? Ты все еще ненавидишь меня? — Да. Она опускает глаза, но я возвращаю ее к себе, говоря: — Я люблю тебя, Элизабет. — Это правда? — Конечно, ведь я убивал ради тебя. Глава 3 Элизабет Его слова, его правда, они могут напугать некоторых людей, но мою дряхлую душу они успокаивают. Это правда — он убивал ради меня — и я тоже убивала ради него. Я убила Пика, когда думала, что он убил Деклана. И это убийство, которое я каждый день хотела бы вернуть назад. Но я не могу. Единственный способ заполучить Пика — это обман моего разума. Но, если не считать Пика, я была в доле секунды от того, чтобы убить Ричарда прошлой ночью, и все это было бы ради Деклана. В каком—то извращенном смысле — это должно было стать моим подарком ему. Чтобы избавить мир от человека, который забрал мать моего любимого. Деклан, однако, не позволил мне нажать на курок — он сделал это для себя, лишив меня удовольствия. Я хотела этого эгоистично, но если Деклан и заслуживал одного убийства, то именно этого. Глаза Деклана впиваются в мои, и я знаю, что задела за живое, усомнившись в его любви ко мне. — Прости, — говорю я ему, проводя руками по его рукам, которые напряжены вокруг моей шеи. — Я всегда был честен с тобой. — Я знаю. Я не хотела пренебрегать твоими словами. Его хватка ослабевает, когда он расслабляется, прислоняясь плечами к задней стенке ванны. — Мне трудно все это переварить, — добавляю я. — Тогда поговори со мной. Не держи это в себе. Деклан показал свои чувства на прошлой неделе, когда я прочитала досье на мою мать. Он ясно дал понять, что хочет, чтобы я справилась со своими чувствами, вместо того чтобы прятать их и запирать, как я делала всю свою жизнь. Я обязана ему всем, о чем бы он меня не попросил, из—за всего, что я ему сделала, но иногда просто легче оцепенеть. — Может быть, позже. Я все еще очень устала от обезболивающих таблеток. Но "потом" не будет. Если я раскрою себя так ради него, то ничто потом не остановит кровь, льющуюся из раны. Способность Деклана связывать меня с моими эмоциями пугает меня до чертиков. Слишком многое нужно прочувствовать. Во мне слишком много безумного отчаяния. Мне нужно, чтобы это ушло и исчезло, чтобы я могла найти облегчение. Я в объятиях мужчины, которого люблю, мужчины, которого я так отчаянно хотела снова заполучить, и вот он здесь. Плоть к плоти — каждая моя частичка касается каждой его части, и вот я здесь — испуганная и замкнутая. Он обнимает меня, и я должна быть довольна, но в этот момент я жажду объятий другого мужчины. Это Пик, которого я хотела бы видеть прямо сейчас. Он единственный, кто может заглушить всю боль. Он — безопасность. Он постоянен. Он мое болеутоляющее. — Тебе будет легче, если ты выскажешь свои мысли, — предлагает он. Наклоняясь вперед и разрывая контакт, я вру: — Я действительно устала. Ты можешь помочь мне вернуться в постель? — Не отгораживайся от меня, Элизабет. — Я не отгораживаюсь. Просто в ванне неудобно, а я действительно устала и плохо себя чувствую. Я ненавижу лгать ему, когда клялась ему и себе, что никогда этого не сделаю, но об альтернативе невыносимо даже думать. Для нас обоих будет лучше, если я не пойду по этому пути. Деклан вытирает меня, чистит зубы и одевает. Я даю ему все эти мелочи, потому что они ему нужны. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы видеть, что ему нужны его руки на мне, чтобы контролировать и заботиться. Он всегда нуждался в этом, и я даже представить себе не могу, что сделали с ним эти последние несколько дней, когда он не знал, где я была, и у него отнял эту власть другой мужчина. После того, как он наносит мазь на мои порезы, он хватает пузырек с рецептом и вытряхивает таблетку. — Вот, — говорит он, держа стабилизатор эмоций, который был прописан мне врачом, что осматривал меня в первую ночь, когда я приехала сюда. Это таблетка, которую я бросила в унитаз, потому что я не хочу потерять Пика, и эта таблетка избавит меня от него. Но я не могу сказать "прощай". Я не хочу. Он мне нужен. Его запах, его голос, его присутствие. Я не хочу его отпускать. Я беру таблетку из его руки, и когда он дает мне стакан воды, я прячу ее за щеку вместо того, чтобы проглотить. Еще одна ложь. Еще один обман, в котором я поклялась больше не участвовать. Еще одно нарушенное обещание. — Хорошая девочка. Он провожает меня обратно в спальню и помогает лечь в постель. — Я собираюсь сбегать вниз, чтобы взять что-нибудь выпить. Ты хочешь пить? Я киваю головой и смотрю, как он выходит из комнаты. Когда я слышу скрип лестницы под его ногами, я выплевываю таблетку. Испытывая слишком сильную боль, чтобы встать с постели и спустить ее в унитаз, я засовываю ее в наволочку, пока не смогу выбросить. Когда он возвращается, он проскальзывает под одеяло рядом со мной и притягивает меня в свои объятия. — Кстати, Лаклан собирается остаться здесь, — говорит он мне. — Я хочу безопасности, и со всем тем, что он уже видел, он единственный, кому я доверяю. — Хорошо. — Тебя это устраивает? — Да, — отвечаю я. — За то время, что я провела с ним, он начал мне нравиться. — Пока ты спала, я поговорил с ним о твоем отце. Он работает над получением информации. Я киваю, уткнувшись головой ему в грудь, не в силах говорить из-за сдавленного горла. Я уверена, Деклан чувствует, как напрягается мое тело, когда он обнимает меня чуть сильнее. Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю, когда он целует меня в макушку. — Я знаю, что это расстраивает, но я хочу быть откровенным с тобой обо всем этом, хорошо? — Ты же не думаешь, что я сумасшедшая, не так ли? Он зачесывает мои волосы назад пальцами, и я смотрю на него, когда он говорит: — Нет, дорогая, я так не думаю. Лаклану удалось достать старую фотографию твоего отца, и это тот же самый человек из новостей. Лицо Деклана расплывается, и я быстро закрываю глаза, прежде чем прольются слезы. Я не могу думать об этом. Это самая сильная боль, которую я когда—либо испытывала, поэтому я сосредотачиваюсь на том, чтобы защититься от всего, что угрожает полностью выпотрошить меня. — Ты сильнее своих эмоций, — слышу я, как Пик говорит мне, тембр его голоса дает мне силу, необходимую для того, чтобы взять под контроль свое сердце. — Ты в порядке? — Да. — Есть еще кое—что, о чем мне нужно с тобой поговорить. — Что это такое? — Когда я был в Лондоне, я нанял архитектурную фирму для новой недвижимости. Встречи начнутся на следующей неделе, так что ты поедешь со мной. — Лондон? — спрашиваю я, заставляя себя сесть. — Как долго? — На время стройки... несколько лет.