– Проведать, – пожимаю плечами и прячу улыбку в руке. – Понятно, вы из тех тошнотворных парочек, что расстаются друзьями. – Да-а-а, – все-таки смеюсь. – Знаешь, ты просто удивительная. Я… – Фед растерянно проводит рукой по ежику на голове, – не встречал людей такой… широты души. – Ты так решил, потому что мы с Гариповым не расстались врагами? – И поэтому тоже. – Тогда спешу тебя разочаровать. Это мне дается нелегко. Иной раз я едва держусь. – Правда? – Угу. Клянусь, иногда мне хочется вцепиться в его морду, или уничтожить все, что ему дорого, или… короче, всячески по нему пройтись. – И ведь это тебе вполне по силам, – замечает Федор. – Боюсь, что так, – вынуждена признать я. – Но ты этого не делаешь. А значит, что? – Что? – облизываю губы. – Ты удивительная. Ладно. Пусть. Мне нравится… – По-моему, ты просто прощупываешь почву под ногами. – В каком это смысле? – Ну, не знаю. Наверное, хочешь понять, чего от меня ждать, когда мы расстанемся. – Неделю назад ты сказала, что я могу идти на все четыре стороны. Я открываю рот. – Да, так и было. – Как видишь, я все еще здесь. И никуда уходить не собираюсь, – жестко замечает Фед. Я невольно ежусь, взбудораженная исходящей от него энергией. Знал бы он, как мне хочется в это верить. Но, если быть реалистом до конца, шансы на это невелики. Скорее, он встретит другую. Более подходящую ему во всех отношениях девушку, влюбится с первого взгляда, и мне ничего не останется, как его отпустить… Я повторяю это снова и снова. Особенно когда меня уж чересчур заносит. Когда у нас выдаются хорошие дни, и начинает казаться, что так будет вечно… – Давай не будем ничего загадывать, – прошу я и, резко меняя тему, замечаю: – Притормози поближе к входу в дом, пожалуйста, а то в босоножках холодно. Фед делает, как я попросила, я заскакиваю в дом. Ноги даже не успели остыть. Что хорошо, нет, просто отлично. В попытке понравиться Феду, я рискую больше, чем следовало. Этого совершенно точно не стоит делать, после недавней простуды. Разуваюсь. Скидываю пальто. Фед вваливается в холл вслед за мной. За ним плетутся, кажется, так и не проснувшиеся мальчишки. В четыре руки помогаем им раздеться. Но отступаю, когда дело доходит до сна. Пусть Федор сам их укладывает. Я знаю, что в этих ритуалах для меня нет никакой роли. Иду к себе. Раздеваюсь догола, невольно прислушиваюсь к себе. И вроде я не наблюдаю никаких зловещих симптомов, свидетельствующих об отторжении, но… Что-то как будто не так. В груди теперь постоянно давит, воздуха не хватает, кажется, я каждый раз умираю, и это умирание каждый раз опять же связано с Федором. – Дина… – Выйди! – Прости. Я… В смысле совсем выйти… или как? Я сегодня вообще-то планировал остаться. Так просто… Несколько слов. Всего несколько слов… И я снова дышу полной грудью. Будто рвется сковывающая ребра цепь. И падает на пол со звоном, заставляющим вибрировать тело. – Не совсем. Можешь подождать меня в спальне, – кричу я, нервно оглядываясь по сторонам. Что бы мне такое надеть? Чтобы и ему понравиться, и спрятать то, что я не хочу показывать? В конце концов, ситуацию спасает хитрый пояс. Тот обхватывает талию и стрелкой уходит к лифу, где крепится на усыпанную стразами брошь. Даже если Федор решит опустить лифчик вниз, место шва будет надежно скрыто. – Привет, – застываю в дверях ванной, надеясь, что выгляжу максимально эффектно. Фед оборачивается. Лижет губы, в то время как его взгляд пробегается по моему телу. Судя по фото Лизы, он предпочитает другой типаж, но… Я ему тоже нравлюсь. По очевидным причинам это просто невозможно скрыть. Чуть приободренная такой на себя реакцией, я распрямляю плечи и делаю шаг к нему. Фед, надо заметить, тоже не пасет задних. Мы встречаемся на середине комнаты. Замираем в нескольких миллиметрах, не решаясь друг друга коснуться, лишь позволяя взглядам сойтись. Глаза в глаза. Проникая друг в друга. Высекая искры, от которых потихоньку внутри начинает тлеть. Огонь выжигает кислород. Дышать опять нечем. Вдох, выдох, грудная клетка вздымается с каждым разом все чаще. Наши тела неминуемо соприкасаются. Его голая грудь. Моя – в кружеве… Фед с шипением отстраняется. Я, перехватывая инициативу и опасаясь, что он передумает, прижимаюсь к его плечу губами, а дальше путь один – снова вниз. Просто потому что именно так я совершенно точно удержу его возле себя. Но Федор останавливает меня, как только разгадывает мой замысел. Я в панике делаю шаг назад, ругая себя за то, что, поспешив, все испортила. И в этой самой панике не сразу понимаю, что дело совсем не в этом. Что Фед не отталкивает меня и не гонит… Скорее даже, напротив... Берет ситуацию под собственный, так сказать, контроль. Я зажмуриваюсь. Потому как этого просто не может быть. И так, не открывая глаз, обхватываю его склонившуюся ко мне голову. – Мне нравится эта твоя штука… – голос Феда звучит хрипло. Как будто ему это все дается не очень-то легко. Зато его пальцы, похоже, точно знают, что делать, когда поддевают бретельку и стаскивают к локтю. – И эта тоже. – Те же самые пальцы возвращаются к голой груди и обводят подушечками напряженный сосок. – Всегда хотела, чтобы они были побольше, – лепечу, будто извиняясь за то, что я такая, как есть. Не Лиза… Возненавидев себя за это тут же. Едва все не отравив. – Тебе это не надо. Свои слова Фед подтверждает поцелуем, приходящимся на самый пик и почти сразу же перерастающим во что-то большее… – Фед, – облизывая губы, шепчу я. – Господи, это так хорошо. Вслед за одной чашечкой под грудь опускается другая. Его горячий рот накрывает второй сосок. Прижимает языком к небу и с силой всасывает. Как долго, оказывается, я этого ждала! Так долго, что теперь нет никаких сил сдерживаться. Я хочу всего, пользуясь случаем, всего и сразу. Наверное, поэтому именно я толкаю Феда к кровати, хотя и обещала себе ни в коем случае не оспаривать его роль ведущего. Он послушно ложится и даже позволяет мне себя оседлать. Но как только я теряю бдительность, он рывком переворачивается и подминает меня под себя. А уже из этого положения, задевая зубами мое нежное ухо, шепчет: – Теперь ты послушаешь меня. Я понимаю, что такой, как ты, вероятно, нравится всеми командовать, но усвой, пожалуйста, что в нашей спальне, как и в нашем доме, командовать буду я. – Это еще почему? – Потому что я – мужчина. – Слабый аргумент, – шепчу я, потираясь промежностью о его стояк. – Мужчин на свете полно. Примерно четыре миллиарда… Если я буду подчиняться каждому… – Ты забываешь, что я не каждый, – сипит Фед, отодвигая в сторону мои трусики. – Правда? Тогда кто же ты? – Ты знаешь, – плавно проходится головкой. – Нет… Скажи. – Я – титановый король. ГЛАВА 30 Федор – Федь! Подожди… Я оборачиваюсь, не дойдя до своего Лексуса буквально полметра. Гляжу на отделившуюся от группки собравшихся на перекур аккурат у корпуса девушку. То ли Милану, то ли Милену, я все забываю. Та бежит за мной, увязая в неприбранном на стоянке снегу. Ну, и чего ей надо? – Привет. А ты случайно не в КБ едешь? У меня там тоже лекция. Может, подкинешь? Из-за погоды с транспортом вообще беда, даже такси не вызвать. А Луценко – настоящий зверюга… – выпаливает скороговоркой и, видно, чтоб я уж наверняка проникся ее проблемой, зябко передергивает плечами. – Нет. Я сегодня мимо. Извиняй… – Эх… Ну, ладно. Если успею добраться, дам тебе передрать конспект, – не скрывая своего разочарования, вздыхает Милена и в конце кокетливо мне подмигивает. Тут до меня, наконец, доходит, что у девицы-то ко мне не только шкурный интерес. Приглядываюсь повнимательней. Ну, ничего такая… Наверное. Впрочем, тут вообще без вариантов. – Да мне и конспект не нужен. Я в прошлом году все это дело прошел, там по-другому расписание ставили. – Правда? – округляет глаза Милена. – Тогда… – она нерешительно оглядывается на подружек, – может, ты бы одолжил свой конспект мне? А я бы домой рванула, тут недалеко. К черту Луценко. – Ну, конспекта мне, допустим, не жалко, но отрабатывать-то один хрен заставят, – напоминаю я на случай, если Милена вдруг забыла об этом факте. – Да и фиг с ним. Может, хоть погода нормальная будет. Не то, что сейчас. Так я могу на тебя рассчитывать? Хватка у Милены бульдожья. – Давай я у себя пороюсь вечером и, если найду, отпишусь. Нетерпеливо кошусь на часы. У меня на этот день вообще-то планы. Не зря же я на лекции забил. – Буду ждать. С меня пиво. – Я не пью. Ну, все, давай. Удачно тебе добраться. Я даже не спрашиваю, в какую ей сторону. Потому что куда бы ни лежал ее путь, сегодня нам не по пути в любом случае. Ныряю в нагретый салон и уже оттуда звоню матери, чтобы удостовериться, что наш с ней план до сих пор в силе.