Но он неумолимо приближался к берегу. Сергей, увлёкшись нанизыванием на крючок свежего и пока ещё бодрого червяка, заметил его, только когда Витя приподнялся в лодке и свистнул. Фомин отложил готовую к забросу удочку и подошёл вплотную к воде. Лодка носом коснулась берега. Пока Сергей втаскивал её на пологий берег, он рассматривал человека. Профессиональным взглядом обнаружил у него три сломанных ребра. Хорошо, что правых нижних, а то могли и сердце повредить. Вывихнутый мизинец, ерунда, заживёт, это не смертельно. А вот сильно разбитое лицо, это хуже. Сломанный нос. Количество шрамов может быть очень велико. Главное, чтобы глаза остались целы. Сергей взял человека за руки, Витя за ноги. Аккуратно они перенесли его к костру и положили на одеяло. Пока Витя бегал за аптечкой к машине, Сергей вправил ему на место мизинец. Сознание так к нему и не возвращалось. Достав фляжку с водкой, Фомин налил колпачок и влил содержимое в рот пострадавшего. И тут произошло чудо! Глаза открылись, а губы прошептали ''Воды…'' Сергей влил ему кипячёной воды. Он пришёл в сознание. Прибежал запыханный Витя с аптечкой в руке. Сергей достал вату и бинты. Промыв водой, а потом обеззаразив водкой раны по всему телу, Сергей наложил маленькую шину на мизинец. Потом налепил целебные пластыри по всей разбитой голове. Во время всей операции восстановления человек больше не терял сознания, лишь постанывая от попадания в открытые раны водки. Лицо незнакомца стало приобретать естественный цвет. Ещё через десять минут он смог разлепить пересохшие потрескавшиеся губы и с трудом проговорил: – Спасибо… вам…, – и рот его закрылся. Он сухо сглотнул. Его приподняли и вновь дали попить. На этот раз он пил очень медленно и вдоволь, как бы наслаждаясь, пока сам не убрал голову, словно видел воду в последний раз перед смертью. – Спасибо, – уже более уверенно произнёс он и, почувствовав в теле прилив сил, представился. – Капитан МВД Андрей Голованов. И он чуть поклонился лишь головой в знак приветствия. Ребята от неожиданной новости удивлённо переглянулись. – Я – Сергей, а это мой друг – Витя, – представил себя и друга Фомин. – А что с вами случилось? Голованов прикрыл глаза, вспоминая, что произошло за последние сутки. Сергею показалось, что тому тяжело вспоминать и поспешил его предупредить. – Если вам больно вспоминать, то молчите. Лучше отдыхайте, восстанавливайтесь, – быстро проговорил Фомин. – Потом всё расскажете, в машине. Мы вас сейчас перенесём к машине и доставим в больницу, – и добавил, – у вас правые рёбра сломаны. Андрей благодарно посмотрел на них обоих и сказал: – Спасибо, я знаю. Только не знал сколько. Думал и чувствовал, что одно. А оказывается…, – и он не договорил. Приступ сильного кашля напал на него. Из носа пошла кровь. Его быстро уложили, подложили под шею ещё одно свёрнутое одеяло, и в ноздри вставили ватные тампоны. Больше ребята ничем не могли ему тут помочь. Он должен был теперь сам бороться за жизнь. Соорудив на скорую руку из двух тонких брёвен и сдутой лодки что-то похожее на носилки, они переложили Андрея на них. Дав ему попить перед дорогой, они поспешно собрали все вещи и снаряжение, затушили костёр и подхватив носилки, пустились в обратный путь. Впереди шёл Витя, недавно бегавший к машине и лучше знающий эту дорогу. Они шли молча, в ногу, так было легче. И Голованова не так трясло. Вдруг Сергей спохватился, решив немножко расслабиться и пошутить: – Вить, а рыба где? – Спокойно, она в мешке в твоём рюкзаке, – веселым голосом успокоил его друг, продолжая не оглядываясь бодро шагать вперёд. Голованов попытался тоже улыбнуться, расслабиться, но у него это получалось с большим трудом. Сказывалось, в общем, очень разбитое состояние его тела. Солнце поднялось уже высоко. Машина мелькнула среди деревьев. Подойдя к ней и опустив носилки на землю, Витя заметил спущенное правое заднее колесо. – Вот те на! – воскликнул он, и обследовал колесо в поисках причины такого обстоятельства. Он не обнаружил никаких боковых надрезов или порезов, даже потёртостей. Значит прокол. Причём медленный прокол. Он здесь был часа полтора назад, когда прибегал за аптечкой, и колесо было спущено наполовину. Но он подумал в тот момент, что колесо просто попало в ямку и продавилось. Ладно, не беда. Быстро заменив колесо, Сергей помог ему, они аккуратно положили Андрея на заднее сидение. Загрузив всё остальное в багажник, еле всё вместив, они прыгнули в машину и погнали в больницу. По дороге Голованов сам, без их просьбы, поведал им всё, что он помнил из того, что с ним произошло. Да и вообще поделился с ними по этому делу некоторыми соображениями, которое он помогал вести одному следователю из Москвы. Ребята слушали очень внимательно и отмечали про себя все важные детали. Фомин даже скрытно улыбнулся, когда Андрей называл имена тех, кого он придумал в роли убийц Арзена Эркенова. И только здесь Сергей нарушил молчание: – А вы не знаете, кто на самом деле убрал Эркенова-старшего? – Нет, – не раздумывая, ответил Голованов. – А если бы и знал, то никогда бы их не выдал. Они настоящие мужики, борющиеся хоть и незаконными, но справедливыми методами. Жизнь слишком суровая штука. И порой можно только силой оружия наводить порядок, – и подумав немного, добавил. – Но знаю точно, что они спецназовцы или десантники в прошлом. Ребята переглянулись… Машина неслась по шоссе. К концу его рассказа, они уже прекрасно знали обстановку в городе, знали примерно где искать Эркенова-младшего и какая вообще угроза от него исходит. Дело было очень серьёзным. И они… промолчали. Не стали ничего рассказывать о себе, хотя Голованов пытался ненастойчиво поинтересоваться, чем они занимаются. Витя скромно и неохотно ответил, что они предприниматели в мелком бизнесе. Вопрос был исчерпан. Голованов понял, что они не горят желанием рассказывать о себе и своей работе. У каждого свои секреты. Да он и не хотел, на самом деле, ничего особенного узнавать. Он и так был обязан им своей жизнью. Машина проскочила железнодорожный переезд, который был условной границей города. Проскочили гостиницу и универсам. На втором перекрёстке, Витя свернул вправо и через метров двести повернул в створ больших чугунных ворот, надпись на которых вещала, что они находятся на территории городской больнице. 13.10, 24 мая, Лукьяновка Эркенов с огромным нетерпением ждал Гранкина. И тот спешил как мог, после звонка на мобильник Якову с сообщением, что есть полная информация. Выхватив из рук Михаила пакет и разрывая его на ходу, Эркенов проследовал в дом. Разложив на чистом дубовом столе все распечатки и обычные рукописные листы, Яков принялся усиленно их просматривать. Сзади подошёл Гранкин. – Рассказывай, что и как, – бросил не глядя на него Эркенов. – Здесь всё, что есть, – начал он. – Больше я не смогу ничего достать. Но нам и так повезло, что это по своей сути рабочий город, а не военный городок. Иначе бы… – Короче! – обрубил его жёстко Яков. – Гм…, – Гранкин со злостью посмотрел в спину Эркенову, но побоялся что-либо подумать про него, мгновенно вспомнив и словно опять ощутив на своей шее железные пальцы. – В городе на данный момент на учёте в военкомате стоят 121 человек. Эркенов пробежался по распечатанным данным. Выразив на лице гримасу неудовольствия от того, что в этом надо ещё разобраться, а делать этого ему ох как не хотелось, он повернулся к Михаилу. – Вот что, – внезапно у Якова появилась хорошая мысль. – Отфильтруй мне эти списки. Сделай две стопки. Справа оставь только тех, кто пришёл из армии пять и менее лет назад и тех, кто в запасе не более пяти лет. Остальных влево. Понял? – Как не понять? Всё понятно, – с огромной неохотой, устав от всех этих поручений, произнёс Гранкин. Но поднялся со стула и начал копаться в бумагах. Через полчаса он позвал Якова и указал ему на стопку справа. – Сколько их здесь? – спросил Эркенов. – Я не считал, – ответил Гранкин и пошёл переодеваться в домашнюю одежду. – А почему? – А ты не говорил, – закрывая за собой дверь в комнату, бросил Михаил. Остальные вопросы исключались. Дверь отделяла их. А Эркенов не любил кричать. А тем более через дверь. Ему оставалось вновь уткнуться в списки. Он жадно читал, почти проглатывал, все сведения о каждом военнослужащем, лихо крутя в руках листы с данными. Глядя на него никогда бы не сказал, что этот человек ненавидит бумажную работу. Вот так иногда приходится изменять своим жизненным принципам из-за обстоятельств, складывающихся вокруг, и целей, стоящих перед собой. Поэтому Эркенов и оперировал с интересом какого-нибудь бухгалтера эти листы бумаги, силясь с ходу угадать, кого необходимо проверять в первую очередь. Он просматривал неспешно, словно изучал каждого. А может это было и так. Возможно он видел в каждом из них убийцу своего брата. Поэтому изучал всех. Особенно фотографии. По его мнению – вообще всех к стенке и расстрелять. Чтобы не мучиться и не вычислять. Так гораздо проще и быстрее. Вот очередная кандидатура. Молодой человек в форме десантника смотрит на него с чёрно-белой фотографии. Добрые глаза, но жёсткий взгляд. Стальной взгляд. Эркенов посмотрел на подпись под фотографией: ''Фомин Сергей Владимирович''. Взял другой список, нашёл его фамилию и прочёл всё о нём: ''Фомин Сергей Владимирович, 1976 г.р., родился в г. Михайлово в семье рабочих. В 1993 году окончил среднюю школу № 2, в этом же году поступил в институт и спустя год, в 1994, добровольно ушёл в армию, отчислившись из учебного заведения. За год учёбы в институте показал себя очень способным, старательным и грамотным. Учился на отлично. С 1994 года по 1996 год проходил срочную службу в ВДВ. С 1996 по 1998 год проходил службу по контракту в спецподразделении ВДВ. Последнее место службы – Югославия, Миротворческие Силы от Российской Федерации. В совершенстве владеет многими видами огнестрельного оружия и боевой техники, сапёрным делом. Кандидат в Мастера спорта по рукопашному бою. Призёр первенства ВС РФ в 1998 году. Имеет боевые награды: ''За Мужество'', ''За Отвагу''. Адрес:…'' Он перечёл ещё раз всё от ''А'' до ''Я''. ''Кандидат… В совершенстве владеет… Сапёрное дело, сапёрное дело…'' – крутилось в голове у Эркенова. И тут его будто ударило током. ''Сапёрное дело!''. Он схватил бумажку и переписал адрес и телефон. ''Около того дома взорвали пластиковую взрывчатку с радиодетонатором. Это не просто так! Далеко не у каждого есть эта взрывчатка. А её ещё надо уметь правильно ставить. Ведь не зря дерево рухнуло куда надо!'' – рассуждал Яков, вспоминая детали уголовного дела, некоторые сведения которого сумел таки ему достать всё тот же Гранкин. – ''Это первый кандидат на проверку'' – подумал он. Через секунду Эркенов про него уже забыл, читая информацию по другим военнослужащим. Таким образом, он прочёл всех, кто лежал в правой стопке. А на ещё одном листе, лежащем отдельно от всех и заполненном собственноручно, Эркенов выписал шесть адресов и телефонов. Это те, кого надо было проверить в первую очередь. И в этом списке Сергей Фомин был первым. И только он из всей компании обладал навыками сапёрного дела. 13.37, 24 мая, Михайлово В больнице, пока Голованова осматривал доктор, Сергей с Витей обсуждали всё, во что они неожиданно были втянуты. – Я пойду в милицию позвоню, что мы нашли Голованова, – сказал Витя, бросая взгляд на проходившую мимо симпатичную медсестру. – Иди, конечно, – согласился Сергей и заметил, куда смотрит друг. – И хватит смотреть по сторонам, новоявленный женатик, – улыбнулся он. – Ой-ой, – усмехнулся Шестов, – уже и смотреть нельзя. Да у нас, мужиков, сущность такая. А ты говоришь хватит смотреть… Я же никому не изменяю. – Ты б ещё изменял, – улыбнулся Сергей обиженному. – Ладно, иди звони. Спустившись на этаж ниже и подойдя к регистратуре, Витя очень мило улыбнулся молоденькой дежурной медсестре и попросил позвонить по городскому телефону. Естественно ему не отказали. Набрав номер, Витя отвернулся к стене. В этот момент к девушке подошёл пожилой мужчина и что-то спросил. Её отвлекли от Вити. – Дежурный по отделению милиции, сержант Кумчин, – представились на том конце. – Слушаю вас. – Вас беспокоят из городской больницы. Мы сегодня утром обнаружили капитана Голованова, – сообщил Витя, но ему не дали договорить. – Он жив? – с такой надеждой в голосе перебил его сержант, что если бы ему ответили ''нет'', то он бы подумал, стоит ли ему жить дальше на земле или нет.