– Я счастлив видеть всех вас, друзья мои, но троих из вас – особенно! Поприветствуем наших почетных гостей! Сегодня нас почтили своим присутствием два демолорда и Князь Тьмы! Впервые после освобождения и возвращения домой, обновленный и посвежевший… Кхатаркаданн! Та, о ком вздыхают все демоны мужеского пола, прекраснейшая из прекрасных… Дибальда! И наш специальный гость из великолепнейшего после Паргорона миров… Асмодей! В ложе Хальтрекарока приподнялись и лениво помахали две фигуры. Уродливый рыхлый демон с ослиными ушами и красивая, пышногрудая, но очень толстая женщина. А позади них в ложе взметнулось что-то бесформенное, похожее на тучу мух. Оно тоже сформировало подобие машущей руки, но тут же опало, разлетелось жужжащим роем. Кроме почетных гостей в ложе Хальтрекарока сидели несколько молодых девушек. Разного цвета кожи и волос, одетые в прекрасные платья или нагие, не все людского племени, но все – умопомрачительно прекрасные. – И почтим еще и память тех, кого среди нас больше нет, – поднял кубок вина Хальтрекарок. – Выпьем за того, кому я посвящаю сегодняшние игры – моего покойного друга Гелала. Он любил жизнь, но жизнь не любила его. Он любил женщин, но так и не нашел своей единственной. Он любил своих детей, но одна из них отплатила ему черной неблагодарностью. Для тебя, друг. Для тебя. Хальтрекарок выпил половину кубка, а вторую вылил на песок арены. Он прищелкнул пальцами и в руке (лапе, щупальце, клешне) каждого зрителя тоже появился кубок вина – и каждый тоже выпил половину, а вторую вылил. От такого количества вина песок у трибун стал влажным, а воздух наполнился терпким запахом. Искатели Криабала, не сговариваясь, жадно потянули носами – но пленникам вина никто не предложил. – А теперь, когда мы покончили с формальностями, перейдем же к тому, чего мы все с таким нетерпением ждали! – провозгласил Хальтрекарок. – Перейдем к крысиным бегам! Приветствую вас, смертные! Пленники молча на него уставились. Никто не знал, что их ждет, но выглядело все так, словно ничего хорошего. И опасения оправдались. Сверкая белоснежными зубами, Хальтрекарок объявил, что им предстоит войти в его потрясающий, изумительный, известный на весь Паргорон лабиринт. Там их ожидают увлекательные конкурсы и испытания, преодоление ловушек и решение головоломок, а также встречи с удивительными и необычными животными. Все они окажутся в разных, случайных местах, и их цель – найти выход, вернувшись на эту арену. А зрители будут наблюдать за их приключениями, болеть и делать ставки. – Есть ли у вас какие-то вопросы? – любезно спросил Хальтрекарок. Кто-то поднял дрожащую руку: – А там будет… опасно? – Конечно, – довольно подтвердил Хальтрекарок. – Безумно опасно. Я лично придумывал самые сложные ловушки и препятствия. А уж те монстры, что я для вас отобрал… о, вы будете потрясены! Все для вас! – Но… но мы же можем погибнуть! – Я буду очень разочарован, если этого не произойдет. Однако спешу вас обрадовать – все, кто пройдет лабиринт, получат награду. Бесценный дар, самое великое сокровище, какое только может пожелать любой из нас… жизнь. Да-да, вы не ослышались! Каждому, кто пройдет лабиринт, будет дарована жизнь! И не надо меня благодарить, я и сам знаю, насколько я щедр и великодушен. Хальтрекарока никто и не собирался благодарить. Пленники в ужасе таращились на него, на орущие орды зрителей, на темный зев лабиринта. – Эй, ты! – гаркнул один из пленников – тот самый толстяк, у которого Плацента украл ложку. – А если мы откажемся участвовать?! Если просто сядем на землю и не станем бегать по твоему лабиринту?! – Умрете здесь и сейчас, – спокойно ответил Хальтрекарок. – Зачем мне игрушки, которые не хотят играть? Кулаки толстяка сжались, он возмущенно уставился на демолорда, но смолчал. А Хальтрекарок с хитрецой продолжил: – Однако у меня есть для вас еще один сюрприз… надеюсь, приятный. Чтобы сделать соревнование более интересным, я ввожу ограничение на количество победителей. Жизнь будет дарована не более чем половине из вас. После того, как ровно половина из вас, мои любимые игроки, покинет лабиринт, выход закроется. – Что?! – заорал толстяк. – Это возмутительно! Я отказываюсь участвовать на таких условиях! – А с чего ты взял, мой дорогой маленький подсвинок, что у тебя есть какой-то выбор? – прищурился Хальтрекарок. – И вообще, тебе не кажется, что ты немного перебарщиваешь с плюшками? Тебе не помешало бы сбросить немного веса. Сказав это, он прищелкнул пальцами, и у толстяка… отвалились руки. Без крови, без боли – просто упали наземь, словно у деревянной куклы. Толстяк какой-то миг даже не понимал, что произошло… а потом закричал. С надрывным диким ужасом. – Так гораздо лучше, не правда ли? – улыбнулся Хальтрекарок. – Ну так что, есть здесь еще недовольные оказанной им честью? Пленники подавленно смолкли. Зато зрители явно одобрили шутку демолорда – по трибунам пошли глумливые смешки. Сидящая в ложе Дибальда расхохоталась так, что ее телеса заходили ходуном. – Итак, давайте подытожим, – сказал Хальтрекарок. – Вас здесь ровно двадцать семь – темная севига. Половина сегодня умрет. Половина останется жить… – Э-э… господин Хальтрекарок!.. – рискнул поднять руку какой-то парень. – Но… но двадцать семь не делится пополам! Хальтрекарок поморщился, на секунду задумался и щелкнул пальцами. Парень вскрикнул и осыпался серой пылью. – Итак, вас здесь ровно двадцать шесть, – продолжил Хальтрекарок. – Половина сегодня умрет. Половина останется жить. Сами решайте, кто кем будет. – Я останусь жить, – мрачно произнес Мектиг. Плацента промолчал, но подумал так же. Джиданна стала напряженно вспоминать заклинание Перерождения. А Дрекозиус… Дрекозиус впервые в жизни попытался воззвать к богам. Те не откликнулись, разумеется. – Ну что ж, думаю, мы разрешили все спорные вопросы ко всеобщему удовлетворению, – довольно кивнул Хальтрекарок. – Пришло время начать крысиные бега! Спасибо за участие в шоу, мои дорогие игроки! Хорошего вам настроения, здоровья… и держитесь там. – Советую так и сделать! – поспешно шепнула Джиданна, крепко обхватывая Мектига. – Держитесь за меня покрепче! Дрекозиуса не надо было долго упрашивать, Плацента тоже мгновенно схватился за то, до чего дотянулся – и очень вовремя. Хальтрекарок в очередной раз щелкнул пальцами – и все исчезло. Пленники перенеслись с арены в игровой лабиринт. Всех разбросало по его случайным местам. Но те, кто держался друг за друга, остались вместе. В том числе и четверка искателей Криабала. – Удачная была мысль, дочь моя, – похвалил Дрекозиус, разглядывая покрывающий стены плющ. – Удачная, – согласилась Джиданна. – Кстати, вы уже можете убрать руки, отче. – Мне кажется, стоит пока оставить их там, где они есть. Одни боги знают, что еще сулит нам злой рок. – Уверяю вас, в этом уже нет нужды. Еще в яме Джиданна рассказала остальным все, что знала о Хальтрекароке. Не так уж и много – по-настоящему глубоко демонов изучают в институте Апеллиум, где готовят магов-призывателей. Джиданна же окончила Унионис. Тем не менее, базисные знания получают все волшебники. Паргорон – лишь один из множества демонических миров, но на протяжении всей истории он был тесно связан с Парифатом. Перечислить его владык-демолордов может даже волшебник-школяр… да и обычные люди многих из них знают. Кто не слышал о Темном Господине, Матери Демонов или Паргоронском Купце? Даже детям рассказывают о них сказки – пугающие, жуткие сказки. Но Темный Балаганщик известен не так хорошо. Он не из первой когорты демолордов, его могущество и власть не так велики. Ни Мектиг, ни Плацента, ни Дрекозиус до всей этой истории не слышали его имени. Но Джиданна слышала. Хальтрекарок славен грандиозными зрелищами, что устраивает для паргоронских зевак и даже чудищ из других миров. Его фантазия поистине безгранична, а на арене всегда что-то новенькое. И чаще всего в качестве игрушек он использует смертных. Похищенные из собственных постелей, те умирают ради забавы демонов. Порой Темный Балаганщик заставляет их биться на арене, порой травит разными тварями, порой устраивает безумные соревнования. Но самое любимое его развлечение – вот этот грандиозный лабиринт. Пока что ничего страшного с искателями Криабала не происходило. Они просто стояли у стены, настороженно озираясь. Впереди виднелась другая такая же стена, слева и справа все тонуло в густом тумане. Из промерзлой почвы кое-где торчали странные предметы – то ли уродливые деревья, то ли причудливой формы валуны. Взобраться по стенам не стоило и думать. Те уходили в невообразимую высь и были гладки, как стекло. А в черном небе порой мелькали фантомы в виде хохочущих рож. Джиданна сказала, что это зрители на трибунах – они сейчас видят происходящее в лабиринте при помощи волшебства. Стояли на одном месте искатели недолго. Хальтрекарок ясно дал понять, что в живых останется только половина. Тринадцать человек из двадцати шести. Чтобы им всем попасть в эту половину, нужно поторапливаться. И они пошли. Долгое время с ними по-прежнему ничего не происходило. Они просто шагали по широким, подернутым туманом коридорам. Мектиг шествовал первым, держа наготове Крушилу, Джиданна и Дрекозиус прятались в середине, а Плацента крался позади всех, на небольшом отдалении и в любой миг готовый удрать. – До чего же протяженный лабиринт, – хмуро сказала волшебница. – Мы бродим уже целый час. И я абсолютно уверена, что мимо этого дерева мы уже проходили. – Наберись терпения, дочь моя, – смиренно произнес жрец. – Боги подскажут нам дорогу. – В анналы богов. И тебя тоже в анналы. В тумане раздалось тявканье. Из-за поворота выбежала собачка – самая обычная, похожая на любимицу какой-нибудь пожилой тетушки. Беленькая такая, пушистая. Мектиг настороженно на нее посмотрел. Несмотря на внешность матерого головореза, он не резал бошки направо и налево. Мектиг Свирепый убивал только за деньги, ради еды или из самозащиты. Платить за эту собачку ему никто не платил, есть пока не хочется, а угрожать она вроде как ничем не угрожает… Вроде как. Все-таки это Паргорон. Царство демонов. Лабиринт смерти, полный ловушек и чудовищ. Возможно, Мектиг и не отличался острым умом, но даже он сообразил, что встретить здесь подобную собачку – как минимум странно. – Не пойму, что оно такое… – с сомнением произнесла Джиданна. – Аура не читается, все тонет в темных миазмах. – Не может ли статься так, что это боги послали к нам чудесное животное, дабы утешить в печалях? – предположил Дрекозиус. – Чё-т меня эта псина кирово утешает, тля! – фыркнул Плацента. Собачка снова тявкнула. Приветливо виляя хвостиком, она выглядела настолько безобидной, насколько вообще могла. И оттого все было только подозрительнее. – Кажется, сей зверь желает, чтобы мы шли за ним, – предположил Дрекозиус. – Не поступить ли нам именно так, дети мои? – Мы тебе не дети, святоша свинорылый, – пробурчал Плацента, но все же двинулся за радостно лающей собакой. Та некоторое время прилежно вела искателей Криабала. И поначалу даже казалось, что они и в самом деле идут в какое-то хорошее место. Собака уверенно сворачивала в проходы, петляла меж скалодеревьями, а вскоре и туман начал рассеиваться. – Отче, вы и в самом деле верите, что это посланец богов? – хмуро спросила Джиданна.