Подступал приступ смеха, который я с трудом сдерживала, однако через секунду смеяться уже не хотелось. Я раскрыла рот, чтобы явить Одри страшную тайну о том, что я не официантка, но меня перебили. — Замолчи, не выставляй себя еще большей дурой, Одри, — отрезал Блейк. Обращаясь к ней, он смотрел на меня, гипнотизируя как удав. Я нервно сглотнула, закрыла рот и прижала руку к шее, все еще чувствуя странное покалывание внутри. Вот теперь хотелось быстрее убраться отсюда. — Но Блейк, она же, — начала Одри, поворачивая голову в сторону мужчины, но тот даже не взглянул на нее, все его внимание было сосредоточенно на мне. — Я знаю, но заткнись уже, слушать твои вопли равносильно добровольному четвертованию, — спокойно ответил он. — Я буду салат и утку. Несколько раз моргнув, я кивнула и начала записывать пожелания мужчины. — И виски? — вырвалось у меня. Рука, крепко держащая ручку, замерла, и я исподлобья взглянула на Блейка. — Да. — Кентукки оул десятый? Уголки его губ поползли выше. — Да. Я записала все их заказы. Одри отказалась заказывать хоть что-либо, оскорбленная поведением Блейка, Эрика, моими словами или чем-то другим. Думаю на свете много вещей способных вывести ее из равновесия. Добавив последнюю запись в блокнот, я поспешила передать заказ помощнику шефа. Глава 8 Джоанна В комнате для персонала я сбросила с себя фартук, возвращая его на место. У бара Марла брала некоторые напитки, чтобы подать их за десятый столик. Я обошла девушку и направилась прямиком к заветной двери. Хотелось поскорее убраться в свое тайное убежище, где в одиночестве сидела Барбара. Но меня остановил уже знакомый хрипловатый баритон. — Я думал, официантка Джоанна обещала, что будет обслуживать сегодня десятый столик, но ты снова сбегаешь. Не находишь в этом некой закономерности? — спросил мужчина. Я медленно обернулась и встретила его хмурый взгляд. Красивое лицо казалось непроницаемым, а голос был так холоден, что мог бы устроить новый ледниковый период, однако понять зол Блейк или нет, было невозможно. Черный пуловер натягивался на его груди и в руках при любом, даже самом малом движении, подчеркивая твердость и рельефность мышц. Сейчас он казался таким огромным по сравнению со мной. Тогда в клубе в туфлях на высоком каблуке я едва доставала лбом до его губ, а сейчас, в обуви на плоской подошве, не достану и до подбородка. Рядом ходили бармены, официанты, посетители, поэтому я решила выйти из-за барной стойки, чтобы не привлекать ненужного внимания к своей персоне. — Любитель погулять со спущенными штанами? — спросила я, одаривая Блейка насмешливым взглядом. — Обычно мой зад видят не больше двух девушек сразу, ну может быть трех, — лукаво протянул он. — Прекрасно, — резко ответила я, боясь даже представить, в каких ситуациях его зад могли видеть сразу три девушки. — И я не обещала, что буду обслуживать ваш столик, я сказала, что приму заказ. Видишь разницу? Блейк кивнул, прошел мимо и сел за барную стойку. Он оглянулся на меня через плечо, в приглашающем жесте кивая на соседний стул. Его широкая спина привлекала внимание не меньше, чем стальная грудь и сильные руки. Очень симпатичный, но очень проблемный мужчина ждал меня у бара, и что-то нашептывало мне остаться и присоединиться к нему. Но я воспротивилась этому: упрямо скрестила руки на груди и не сдвинулась с места ни на миллиметр. Блейк, оценив мое выражение лица и общий настрой, усмехнулся и отвел взгляд, рассматривая стеллажи с алкоголем за спинами барменов. — Может, тогда нальешь мне чего-нибудь? — Я не бармен. — Официантка, да, я это уже понял. Вот она, прекрасная возможность сказать ему, что я не официантка, а управляющая отелем, дочка владельца и держатель небольшого процента акций Хэтфилд, но Блейк явно презирал меня из-за фальшивой должности, и вместо этого из моих уст вырвалось другое: — Тебя смешит это? — Что? — спросил он, вскидывая темные брови. Издевается, он прекрасно понимал, о чем я говорю. — Ты увидел, что я работаю официанткой и тебе стало очень смешно из-за этого, не так ли? Чувствуешь свое превосходство надо мной, ведь я в подметки не гожусь твоим дружкам, Одри и тебе? — Я откинула прядь волос от лица и взглянула в его глаза. — Запомни это Блейк, запомни ту ночь, когда я отказала тебе. Простая официантка опрокинула золотого мальчика, который думал, что все будет в его руках по щелчку пальцев. — Я пододвинулась ближе, почти касаясь своими губами его и прошептала: — Думай об этом каждый раз, когда захочешь самоутвердиться за чей-то счет. Его плечи напряглись, на лице заходили желваки. — Поэтому ты отказалась обслуживать наш столик? Личные мотивы? — вдруг спросил он. Его волосы были чуть длиннее, чем в нашу последнюю встречу, одна прядь небрежно свисала над его лбом. Мне вдруг захотелось коснуться его волос, пропустить их сквозь пальцы и узнать мягкие ли они на ощупь. Потому что на первый взгляд, его волосы казались жесткими, прямо как его темные глаза. — Нет, у меня закончилась смена. — Ложь. Я сглотнула и отвернулась, пока Блейк не заметил, как рассматриваю его. На его губах пролегла тень улыбки, лицо посветлело. Значит он все-таки, заметил. — Ты на всех так бросаешься, Дикарка? Или тебе именно я не угодил? Он говорил вкрадчивым и глубоким голосом, словно безобидными фразами пытался соблазнить меня. Именно на такой голос девушки слетаются как мотыльки на садовый фонарь в темную жаркую летнюю ночь. Вот только не стоит забывать, что они летят на смерть. — Не на всех, обычно первый встречный не тащит меня в общественный туалет, для того чтобы удовлетворить зуд в паху, — холодно ответила я. Блейк хмыкнул, подмечая что-то в своей голове, и спросил: — Решила продинамить? — Проучить. Он сжал губы так, что они побелели и с угрожающим спокойствием спросил: — Чему, по-твоему, меня бы это научило? Я удовлетворенно улыбнулась. Все-таки моя выходка не осталась без внимания. Блейк злился, хоть и мастерски скрывал это под напускным безразличием. Он был не только холодным как лед, но и взрывоопасным, как канистра бензина рядом с огнем. — Уважению в общении с девушками. — А я был неуважителен? — Если свои действия ты считаешь уважением, то тогда я ничего не знаю об уважении. — Я уважаю девушек, и веду себя с ними так, как они сами того хотят. От этой дерзости перехватило дыхание, пришлось вдохнуть, чтобы не зайтись в приступе кашля. Блейк намекал, да что там, почти говорил прямо: он вел себя со мной так, как я заслуживала, потому что показалась ему доступной. — Ты считаешь, что я хотела секса с тобой в тесной кабинке? Он усмехнулся, приводя меня этим в бешенство. — Ох, ты находишь этот разговор забавным? — раздосадовано спросила я. Хотела вывести его из равновесия, в итоге вывела себя. — Не утрируй, там вполне приличные уборные. Другим нравились. И, да, я нахожу это весьма забавным. Я не понимала его настроения, но в глубине души надеялась, что он шутит или старается злить меня специально. Не может же человек быть настолько подонком. — И все же, ты не ответил на вопрос. Блейк выдохнул, трогая своим дыханием мой висок, и придвинулся ближе. От него приятно пахло, уже знакомыми мне кедром и лавандой. Мускулистое бедро мужчины случайно коснулось моей ноги, но Блейк не заметил этого, или сделал вид, что не заметил. Тепло его тела окутало меня, и по спине пробежали мурашки. — Ты пошла, значит, ты хотела. Я ведь ничего не скрывал, я был честен с тобой, — прошептал он. Я открыла рот собираясь возразить, но тут же закрыла его. А ведь, правда. Встречи в ночных клубах и секс на одну ночь редко когда оканчиваются предложением и брачными клятвами. — Ты мог бы начать со свидания — это уважение, — уже спокойнее сказала я.