Марла несколько секунд изучала мое лицо, словно не могла поверить в то, что услышала, но затем выдохнула и улыбнулась. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но подоспел Дигги. – Кофе для Селесты! – выкрикнул он. Марла зажмурила глаза от громкого звука, а затем неодобрительно взглянула на парня. Тихий беззлобный смешок сорвался с моих губ. – Я здесь Дигги, спасибо. – Не могу поверить. Я ожидала, что вы посмеетесь над моей просьбой или посчитаете ее глупой, – выпалила Марла. Ее щеки покраснели, а глаза засияли радостью и облегчением. – Невозможно, мы знакомы сколько? Год? – спросила я, хотя ответ знала сама. Год. Сегодня уже год, как я обнаружила это кафе. Это был первый день в моей новой должности, да и первый день работы в целом, ведь тогда я только закончила университет. – Думаю, что да, – ответила она. – И за этот год, что мы знакомы с тобой, я видела только твой профессионализм и великолепные навыки в приготовлении кофе. Тебе нечего бояться. Работа твоя, поверь в это. Подхватив свой кофе, я кивнула ребятам и отошла от прилавка. Недавно Марла спросила меня, может ли она устроиться официанткой в ресторан при отеле, которым я управляла. Зарплата там гораздо выше, чем в кофейне. Однако и отбор работников – строже. Марла не знала, но я приложила руку к ее трудоустройству, ведь она уже пыталась стать официанткой в ресторане «Хэтфилд» ранее, но ей было отказано. Я направилась к своему любимому месту у окна, попутно проверяя телефон. Тот завибрировал, высвечивая фотографию моего брата. Я собиралась уже ответить на звонок, но услышала голоса и подняла взгляд. Первое, что заметила – карие глаза, уставившиеся на меня из-под нахмуренных темных бровей. Бог ты мой! От его профиля, словно высеченного из камня, невозможно было оторвать взгляда: прямой нос, острые скулы, выдающийся подбородок и бледно-розовые губы, на которых не было и тени улыбки. Грубые черты лица в теории должны были делать его вид отталкивающим, но в реальности они создавали настоящее произведение искусства. Трудно было отрицать его внешнюю привлекательность и мужской магнетизм. Когда такие мужчины поднимались на сцену, они завладевали ею полностью. Опасный тип. На его лоб смело можно было клеить неоновую вывеску с надписью «не подходи, убьет»! Он был одет в черную рубашку, расстегнутую на две верхние пуговицы. За краем рубашки виднелся кусочек накаченной груди и редкие короткие темные волоски на ней. Черные брюки обтянули сильные бедра, а на ногах были туфли, начищенные до блеска. – Хочешь присоединиться? – послышался насмешливый звонкий голос, который принадлежал другу угрюмого брюнета. Наглец тоже был привлекателен: зеленые глаза, светлые волосы и маленькая родинка на щеке. Рассматривая меня с задорными огоньками в глазах, он ожидал ответа на свое столь щедрое предложение. – Ну, давай же, прыгай к папочке, – вызывающе протянул блондин, похлопывая рукой по своему колену. Я отчаянно боролась с возникшей идеей, но его слова стали последней каплей. Стакан выскользнул из моей руки и кофе вылился прямо на одежду блондина. – Ох, до чего же жаль, – вырвалось из моего рта, словно я этого не ожидала. Совсем не жаль. Блондин, взбешенный моей выходкой, вскочил с места и стал вытирать свою одежду салфетками. – Какого хрена?! Я пожала плечами, не произнося ни слова. Казалось, его вопль соберет вокруг толпу зрителей, но оглянувшись, я поняла, что на нас почти никто не смотрит. – Неуклюжая корова! Ты это специально сделала и заплатишь за это! – заверещал он и убежал в уборную. Брюнет проводил друга безэмоциональным взглядом, словно ничего не произошло, а после, словно заскучав, уткнулся в телефон. Я же направилась к другому столику. Отставив пустой стаканчик из-под кофе в сторону, я открыла ноутбук. Но перед началом работы решила перезвонить брату. Конрад ответил после первого же гудка. – Джо-джо, почему ты так рано убежала? Я думал, мы вместе отправимся на работу. Джо-джо, снова это дурацкое прозвище. Моя семья и друзья всегда звали меня Джоанной, хотя это было лишь мое второе имя. Первое – Селеста. Я хотела уже ответить Конраду, как вдруг поймала на себе взгляд темноволосого незнакомца. Он открыто рассматривал меня, скользил взглядом по моей обтягивающей юбке и шелковой белой блузе. Осознав, что его поймали, он ничуть не смутился, отвернулся и покачал головой, что-то отвечая своему подоспевшему дружку. Взгляд невольно упал на его наручные часы. Стоили они как машина среднего класса. Он богат, даже слишком. Все сходится: брендовая одежда, осанка и аура высокомерного засранца. Я по праву рождения вращалась в кругу подобных особей всю свою жизнь. И в отличие от них, я не создавала впечатление девочки с нижнего Манхэттена. Моя юбка была стильной и прекрасно сидела на бедрах, но придумал ее начинающий дизайнер, неизвестный в высших кругах. Я любила простую одежду, и давала шанс молодым модельерам, ведь все крупные имена в мире моды, сначала писались маленькими буквами. Поэтому Манхэттенская элита, не видела во мне «свою», я выглядела как типичный выходец из среднего класса. – Ты уснула там что ли? – раздался смех брата и ворчливое рычание его пса. – Конрад, кого ты притащил ночью в мою квартиру? Мой брат управлял бизнесом «Хэтфилд» в США, и жил в Лос-Анджелесе, тогда как под моим контролем был лишь Нью-Йоркский филиал. Конрад прилетел вчера вечером, чтобы помочь с проектом. Что в итоге? Мы поссорились сразу же после его приезда, проект не готов, Конрад пришел посреди ночи домой в компании блондинки, и ранним утром светловолосое тело покинуло мою квартиру. – Прости Джо-джо, но ты знаешь, как на меня влияют разговоры о нашем отце, – простонал брат. – Надеюсь у тебя сейчас сильнейшее похмелье в твоей жизни. Иногда мне хотелось сомкнуть руки на его шее и придушить. – Это очень мило, что ты желаешь мне похмелья, но я в порядке. Конраду двадцать шесть, и он старше меня на четыре года. Обычно, он серьезный и ответственный человек, но была одна вещь, которая выводила его из равновесия – наш отец. Любая моя попытка защитить родителя, оборачивалась всегда против меня. – Конрад, ты не можешь вечно злиться на него, и не можешь оправдывать этим свое поведение. – Я не злюсь, просто не желаю о нем слышать, а ты не начинай этот разговор, если не хочешь новой ссоры, – огрызнулся он. Эта война, где близкие мне люди снова и снова кидаются друг в друга оскорблениями и претензиями – надоела. Отец не хочет слышать Конрада, а Конрад, не то, что слышать, даже видеть не хочет отца. А посредине стояла я и задавалась вопросом, кто первый из них двоих падет от беспросветного упрямства и глупости. – Ладно, не хочешь об отце, поговорим о твоей собаке, – решила сменить тему я. – А что с ним? Брюс прекрасно себя чувствует. – Брюс может быть и да, а вот я – нет. Оглянувшись, я поняла, что привлекаю слишком много нежелательного внимания и продолжила тише: – Ты закрылся в гостевой комнате, и твой пес всю ночь царапал мою дверь! Гневная триада была прервана заливистым смехом брата. – Тебе смешно, а мне нет! Твой Брюс везде оставляет за собой слюни, он не хотел спать на полу, и залез на мою кровать! А я даже скинуть его не могу, потому что его пасть размером с мою голову! Он ненавидит меня, я тебе клянусь. Он точно ухмылялся, пуская слюни на мою чистую постель! – прорычала я. – Это так взбесило меня, что пришлось уйти раньше, потому что твой Брюс ходил за мной по пятам, раздумывая, чего бы еще гадкого сделать! – Ты преувеличиваешь, – все еще посмеиваясь, прохрипел он. – Брюс любит тебя! И, в конце концов, он английский бульдог, а не ротвейлер. Он и мухи не обидит, ты же знаешь! – Нет, не знаю и, кстати, тебе нужно заняться его весом, он занял почти всю левую половину моей кровати и храпел так, что невозможно было спать! – Ты все время одна, вот он и подумал, что тебе под боком пригодится настоящий мужик. – Какой же ты… идиот! – устало выдохнула я. – Ладно, прости, я шучу, сегодня я заберу его к себе, он не побеспокоит тебя больше. – Угу, – обиженно отозвалась я. Может, будет лучше, если Конрад поживет не в моей квартире, а в отеле? Из трубки донесся звон посуды. – Надеюсь, ты наливаешь в стакан воду, а не виски.