— А она нравится тебе, — заметила подруга. — Нет, абсолютно не в моем вкусе, — бросил я через плечо. — Ты сам не знаешь своих вкусов, тебе не удавалось распробовать хоть одну из тех, кто покидал твою постель, — сказал Джим, застывший в проходе, опершись плечом о дверной косяк. Майя, как весенняя бабочка полетела к нему и приникла к его груди. Он приблизился к лицу своей девушки и оставил на ее губах нежный поцелуй. Брр. Нужно промыть глаза кислотой. — Я первым покидаю постель, — ответил я на выпад Джима. Его рыжие волосы были зачесаны назад, а лицо гладко выбрито. В этом ретро джинсовом жакете он был похож на человека, сбежавшего с одной из ферм Техаса. — Видишь, в этом и проблема, — ответил Джим, поглаживая Майю по плечу. Еще один всезнайка. — Предлагаешь покидать постель вторым? — насмешливо предположил я. — Предлагаю вообще ее не покидать. — Это не в моих интересах, — сказал я. — Тогда ты не можешь знать до конца кто в твоем вкусе, — уверенным тоном выдал друг. Меня скорее смешили их потуги наставить меня на путь истинный, чем злили. Чувствую, будто попал не на будничный ужин, а в секту. — Сомневаюсь, что мне пригодятся советы от Вилли Нельсона#_ftn1, — усмехнулся я. Майя громко захохотала. — Я знал, что этот джинсовый жакет тебе понравится, — улыбнулся Джим. — Да, прости не смогу прийти на концерт, — фыркнул я. Майя отошла от своего парня и встала прямо напротив меня. — Блейк, хватит острить. Ты весь вечер был сам не свой, а стоило этой девчонке подойти к нашему столику с блокнотом в руках, твои глаза засияли. — Конечно, если бы она поступила так с тобой… — То я бы точно обратила на нее внимание, — перебила она меня. — Джим прав. Убери свою жизнь с быстрой перемотки, настрой нормальную скорость и прочувствуй каждую секунду. Поверь это стоит того, — уверяла она меня. — Давно в философы заделалась? — Я маленький ангелок, сидящий на твоем плече и вечно спорящий с твоими демонами. — Тогда ты знаешь, что моих демонов не переубедить, — серьезно сказал я. Она вздохнула. — Я не хочу их переубеждать, я лишь хочу, чтобы они увидели чуть больше, позволили себе сделать нечто новое для разнообразия. — Ты говоришь не о сексе, — догадался я. — Не-а, не о нем. Майя всегда была такой, просто маленькая командирша любящая поучать и давать свои ненужные советы. — Для чего делать то, что мне не нравится? — задал я вполне резонный вопрос. — Ты не пробовал, как ты можешь говорить, что тебе не нравится? — не сдавалась она. — Ладно, ты утомила меня красотка, — сказал я, проходя мимо нее и Джима, направляясь в столовую. — Я еще даже не начинала, — крикнула она мне вслед. Вот и не стоит начинать. *** На следующий день, я сидел в своем кабинете и в сотый раз читал одно и то же сообщение, которое отправил Дикарке этим утром: Хочу увидеть тебя сегодня. Она прочла его два часа назад, но так и не соизволила мне ответить. Со дня нашей встречи прошло больше недели. И все это время я был занят и даже не имел возможности встретиться с ней. Сегодня мы, наконец, смогли продвинуться в работе над проектом. Заказчик определился с планом здания, и я принялся за чертеж. Вечер будет свободен. Мне действительно хотелось увидеть ее сегодня. Чего мне не хотелось, так это испытывать странного чувства, вроде предвкушения этой встречи, и отвлекаться на мысли о Джоанне, когда мне нужно заниматься проектом строительства нового здания. Я не хотел чувствовать чуждую мне тяжесть в животе, когда слышу ее звонкий голос и не хотел улыбаться, когда видел ее улыбку. Было странно не получить от нее ни одной смс за все эти дни. Обычно девушки писали и названивали мне не переставая. Их не интересовало, занят ли я, или наоборот отдыхаю, их интересовали лишь собственные цели и желания. И кто еще из нас был неуважителен? Обычно мне приходилось блокировать их, потому что это порядком раздражало. Но Дикарка была не такой, она не звонила и не писала мне, предпочитая сохранять молчание. С одной стороны это радовало меня: она не сумасшедшая и не навязчивая фанатичка. Но с другой стороны, я что, совсем не увлек ее? У нее ни разу не возникло желания написать мне? Я точно знал, что нравлюсь ей. За годы практики, я научился определять это. Девушки менялись в моем присутствии. Так было и с Джоанной: стоило мне оказаться рядом, ее плечи едва заметно напрягались, а если и вовсе припереть ее к стенке, синие глаза становились темнее и глубже. Поразительно. Тогда какого хрена она продолжала играть в это равнодушие? В начале вечера ее лицо не выражало абсолютно никакого интереса. Будто я привел ее в поле, показывать сухую траву. Я привык, что девушки смотрели на меня как на запретный плод, как на то, что хотят получить, как на то, чем хотят единолично обладать. Я не был тщеславным, и не требовал этого обожания от них. Все просто складывалось подобным образом, у меня не было власти над этими вещами. Не хочется признавать, но наш ужин в ресторане прошел неплохо, в любом случае сравнивать мне не с чем, я никогда не ужинал с девушками. Иногда лишь угощал их выпивкой, позволял посидеть рядом со мной в клубе, но не более. Почему-то она интересовала меня, даже больше, чем другие девушки. Возможно, дело было в ее нетипичности, она отличалась от других. Грубила и была совсем неприветлива. Слишком дерзкая для работницы сферы услуг. Для меня она была загадкой, уравнением, которое не терпелось решить. Ну и никто не отменял моих первоначальных намерений насчет секса. «Нужно предупреждать, когда приглашаешь девушку в такое место». Своим вопросом о внешнем виде она сбила меня с толку еще сильнее. Джоанна и в простой одежде выглядела ничуть не хуже, чем любой из окружающих ее в тот вечер богачей. И дело было вовсе не в ее красоте. Дело было в том, как она держалась среди них. Расправленные плечи, словно у нее за спиной крылья и приподнятый подбородок говорили о внутренней уверенности и непоколебимости. Она выделялась среди прочих, простая официантка выглядела как девушка из высшего общества. Весь вечер на ее лице была лишь скука. Первые несколько минут Джоанна рассматривала вычурный интерьер ресторана, но потом ей это надоело. Меня забавляло то, как она выпятила губы, словно видала места получше, а после, как ни в чем не бывало, переключилась на свою еду. Обычный закат для нее был куда интереснее той роскоши, которой я хотел ее завлечь. Так бы, наверное, и продолжалось, если бы я не заговорил про оплату счета. Ее глаза загорелись, а щеки покраснели от недовольства. Это была настолько нетипичная реакция, что у меня на секунды пропал дар речи. Мне еще ни разу не приходилось иметь дело с девушкой, которая отказывалась от подобного. Обычно девушки были только рады погулять за мой счет. Кроме того, они любили подарки и не стеснялись выпрашивать их, как будто я был Сантой. Дикарка была упряма, как старый мул, да и тот не был столь упрям как Джоанна. Она специально искала повод, чтобы поссориться со мной. Глядя на нее такую упрямую и мечущую молнии в меня, из-за разговоров об оплате счета, я не на шутку завелся. Я уверен, что у нее не было больших денег, но она продолжала бороться со мной. Не знаю что это: глупость или гордость, но то, что такая Джоанна была безумно сексуальна, я знал наверняка. — Мистер Джефферсон, вас вызывал Мистер Джефферсон старший, — донесся голос Мэдди — моей секретарши из телефонного селектора. Я усмехнулся, в который за подмечая, как смешно это звучит, но ответил, что сейчас подойду к нему. — Отец, ты хотел меня видеть? — спросил я, заходя в его кабинет и не церемонясь, занимая большое черное кресло напротив его стола. — Да, нам нужно поговорить, — сказал он. Отец отложил очки, отодвинул папку с документами, с которой работал, и взглянул на меня. Выражение на его лице было странным, я совсем не мог понять, что он задумал. — Если это по поводу новых чертежей, то советую проверить свою почту, — подсказал я. Все-таки отец не молодой, мог и забыть о существовании современных технологий. — Нет, я не поэтому позвал тебя, — покачал головой он. — А, — догадался я, — тебя интересует ход строительства? Это я подробно изложил в отчете, который также отправил тебе на почту. Он вздохнул и поднялся со своего места. — Нет. Я не об этом. Мой взгляд упал на небольшой снежный шар, стоящий на столе отца. Внутри были горы и деревья, и искусственные блестки. — Блейк, твой отец приехал, — сообщил наш дворецкий — Роджер, стоя на пороге моей комнаты.