— Так не пойдет, — я повернулся к ней спиной и немного присел, чтобы она могла запрыгнуть ко мне на спину. — Залазь, — скомандовал я. — Зачем? Я развернулся и встретил ее хмурый взгляд. — Как зачем, ты что, будешь идти с болью в ноге? — Все уже хорошо, — отмахнулась она, делая шаг вперед, прихрамывая на одну ногу. — Видишь? — Я сказал, запрыгивай. Дикарка упрямо покачала головой. Я не мог допустить, чтобы она ходила, чувствуя боль в ноге, поэтому аккуратно подхватил ее на руки. Джоанна вскрикнула от неожиданности, но высвободиться не попыталась. Холодными пальцами она крепко обхватила мою шею. — Блейк! Поставь меня на землю! — Нет, — сказал я и двинулся на выход из парка. Она возмущенно дышала, глазами меча в меня молнии. — Ты не можешь просто брать меня на руки, когда тебе вздумается! — не унималась она, находясь в опасной близости от моего лица. Ее волосы касались моей шеи, отчего мне становилось щекотно, но мысли спустить ее на землю, даже не возникало в моей голове. — Уже взял, Джоанна, — усмехнулся я, не сбавляя шага. Она была легкая как пушинка. — Блейк, я закричу, — угрожающе прошипела она. — Ты не сделаешь этого, Дикарка, не здесь, если только в моей постели, — с лукавой улыбкой ответил я, чем заслужил от нее удар маленьким кулачком в грудь. Я рассмеялся. — О, так тебе смешно? — сурово спросила она. — Нет, с чего ты это решила? — почти искренне изумился я. — Потому что ты смеешься! — стукнув меня еще раз, взревела она. — Значит смешно. Я не понимал, что со мной творится. Эта девушка сводила меня с ума. Ни разу в жизни у меня не возникало желания взять кого-то на руки, я никогда не терпел одну девушку дольше суток. Не любил выслушивать женскую болтовню, тем более не любил, когда со мной спорили. Но Джоанна, на удивление, стала раздражать меня гораздо меньше. — Ты самый невыносимый человек, которого я когда-либо встречала в своей жизни! — проворчала она, тяжело вздыхая и комкая руками мою куртку. Я прыснул со смеху. — Поверь, ты тоже. — Тогда поставь меня на землю! — снова потребовала она. — Не-а, — отмахнулся я и продолжил свой путь. Она оглянулась и неловко втянула шею в плечи. — Боже, Блейк, на нас же все смотрят! — Пусть смотрят, — пожал плечами я. Джоанна возмущенно вскинула подбородок, смотря куда угодно, но не на меня. — Ладно, это я позволила тебе нести меня, Блейк. Не думай, что можешь делать это впредь, — фыркнула она. Я усмехнулся и покачал головой: она точно невыносима! Мы вышли на большую парковку, и я двинулся к своему автомобилю. Джоанна была так близко, что возникало желание, коснуться ее шеи губами. От нее очень приятно пахло. Я различал только три вида запахов женской парфюмерии: цветы, цитрусы и ваниль. От Джоанны пахло цветами. — Я прошу прощение за то, что так бесцеремонно решил понести тебя на руках, — решил я нарушить повисшую между нами тишину. Она взглянула на меня. В синих глазах засияли недоумение и удивление. — Ты говоришь серьезно или шутишь? — спросила она, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Серьезно. Я знаю, что не стоило так делать, и ты недовольна. Но в начале вечера ты хромала едва заметно, сейчас ты захромала сильнее. Не хочу, чтобы тебе было больно. Она несколько раз моргнула, не отводя от меня взгляда, затем коротко кивнула. — Не думала услышать от тебя подобных слов, ты ведь такой властный засранец. Мои брови удивленно съехались к переносице. — Властный засранец? — Ага. — И так меня тоже никто не называл раньше. Джоанна усмехнулась, покачивая головой, словно сомневалась в моих словах. — Называли, просто ты об этом не знаешь, — добавила она. Я подошел к машине и поставил ее на ноги у пассажирской двери. Мне очень не хотелось отпускать ее. Но вести машину, с Джоанной на руках, может быть опасно в первую очередь для нее. Я подал ей руку, чтобы помочь сесть на сиденье, она нерешительно взялась за мою ладонь и заняла свое место. Я занял водительское кресло, но не спешил трогаться. — Спасибо, — послышался ее тихий голос. Она натянула рукава посильнее на свои руки, прячась от осеннего холода. Я потянулся к табло и включил подогрев, чтобы она не мерзла. — За что? — непонимающе спросил я. Она улыбнулась. — Донес меня на руках и помог сесть. Так по-джентельменски. — Ну что ж, ты из любого властного засранца сделаешь джентльмена. Тихий смешок сорвался с ее губ, и я не мог не улыбнуться, глядя в ее смешливые глаза. Наслаждаться обществом девушки, находясь при этом полностью одетым — не так уж и плохо. Не хочу, чтобы этот вечер кончался. — Я тоже не хочу, — тихо сказала она. Неужели я это вслух сказал? Идиот. — Да, ты сказал это вслух, и ты не идиот, — усмехнулась она. Ее глаза казались усталыми и немного сверкали в темноте и в тусклом свете парковочных фонарей. Я знал, что это эгоистично, у нее болела нога, но очень не хотел везти ее в отель и расставаться. — У меня есть идея. — Какая? — спросила она.