– Я не хочу говорить об этом, понимаешь? Мне нужно провести вечер, не вспоминая об отце, работе или даже Конраде. – Прости, – сказала она, откидывая светлые пряди волос от лица, – возможно я немного надавила. Светлые волосы, голубые глаза, миниатюрность и нежные черты лица в своей комбинации делали ее похожей на куклу Барби. Именно поэтому она так ощетинилась от простого прозвища. Одноименная кукла считалась глупым куском пластика и синтетических волос, таких сравнений Барбара не хотела. Она была слишком эмоциональна, драматична, любопытна и в какой-то степени наивна, но никак не глупа. – Да, как стотонный танк. Чтобы спрятать улыбку я обхватила губами трубочку и стала потягивать из стакана свой клубничный мохито. Третья порция. Нужно завязывать. – Лучше быть танком, чем велосипедом, – бросила она, дернув плечиком. Лямка ее синего платья, немного съехала в сторону, но она быстро ее поправила. Барбара держала маленький бутик на Манхэттене и сама создавала одежду. Она вкладывала душу в это дело, однако мировой известности, о которой она мечтала, пока не случилось. Мне так сильно нравились ее творения, что даже сейчас я была одета в платье придуманное Барбарой: черное и возмутительно короткое, как сказала бы моя бабушка. – Думаю, нужно еще выпить. С приближением ночи в помещении становилось все больше посетителей, музыка играла громче, а воздух ощущался горячее. Я заправила выбившуюся прядь волос за ухо и улыбнулась подмигнувшему мне бармену. – Знаешь, больше в моей жизни не будет места всем этим бесполезным стенаниям. Я перестану отдавать всю себя работе и буду наслаждаться каждой секундой этой жизни. – Это правильно. – И прямо сейчас я хочу двух вещей: выпить, и найти какого-нибудь симпатичного парня, чтобы потанцевать. Когда в последний раз я позволяла себе отдаться мгновению? Предыдущий год прошел для меня в клетке под названием «Хэтфилд», в которую я заключила себя сама. – Наши желания похожи, но сейчас, я отлучусь на минутку, – вывел меня из мыслей голос Барбары. – Мне сходить с тобой? – Нет. Она неуклюже соскочила со стула и через несколько секунд растворилась в толпе. Возможно, в университете я была свободна? Нет. Даже тогда у меня было слишком много дисциплин, выбранных мною же. Времени катастрофически не хватало на все, что в том возрасте требовалось девушке. Пожалуй, только в школе я чувствовала себя по-настоящему свободной, и необремененной ответственностью. Сегодня нужно все исправить. Я задумчиво наблюдала за покачивающимися кубиками льда в стакане, но отвлеклась, услышав низкий мужской голос. – Кентукки оул#_ftn1, десятый. Мои губы сложились в улыбке. Вот так просто, Кентукки оул десятый. Ни здравствуйте, ни пожалуйста. Просто Кентукки оул десятый. Я не обладала способностью на расстоянии угадывать засранец человек или нет. Но в этом конкретном случае, сомнений не было – засранец. Он находился ко мне очень близко, одно движение вправо, и наши плечи соприкоснутся. От него приятно пахло лавандой, кедром и чем-то едва уловимым, отдающим свежестью, помимо этого, чувствовался запах табака. Надеюсь, мужчина уйдет и не решит сесть за барную стойку, иначе нам с Барбарой придется сменить места. Рядом со мной опустилась его рука: крупная ладонь и крепкое предплечье, оплетенное венами, покрытое редкими темными волосками. Я прикрыла глаза и облизнула сухие губы, опьяненная коктейлями, музыкой, темнотой и этим приятным мужским запахом. Официант протянул мужчине его заказ. – Сто пятьдесят долларов, сэр. Сто пятьдесят долларов? Сэр? Я распахнула глаза, и еле сдержала смешок. Мой незнакомец не просто засранец, а безумно богатый засранец. На такое определенно стоит посмотреть. Я лениво повернула голову в его сторону, но стоило мне заметить темную шевелюру и выдающийся профиль, моя улыбка померкла, а тело словно парализовало. Парень из кафе. На нем был простая черная футболка, но выглядел, словно сошедшее с Олимпа божество. Я думала, что рубашка, которая была на нем в нашу первую встречу – самое сексуальное, что может случиться с этим мужчиной, что ж, я ошибалась. Он разглядывал меня, и делал это весьма грубо, так, что мне стало не по себе. Казалось, я сижу голая, не защищенная и кусочком ткани, и позволяю ему рассматривать меня как препарированную лягушку. Я не любила излишнее внимание, но в компании мужчин никогда не робела. А из-за этих прожигающих меня насквозь темных глаз, возникало желание обхватить себя руками, чтобы создать хоть какой-то барьер между нами. – Пялиться – неприлично, – хмуро бросила я. – Ты забавная. Я приоткрыла рот в удивлении и зашевелила губами, но, кажется, потеряла способность говорить. Забавная? Я для него обезьянка в зоопарке? – Нет, это ты забавный, – фыркнула я. Мой взгляд скользнул к его мощной шее. – Будешь на меня так пялиться, я тебя укушу, – зачем-то выдала я. – А ты сразу к делу переходишь? Я скривила губы. – Не в том смысле, я бы укусила тебя, только чтобы сделать больно. – Не обманывай себя. Ты хочешь гораздо больше, чем просто укусить меня, – бросил он и отвернулся. Я усмехнулась. Ну, до чего самоуверенный придурок! – Расслабься, медведь, ты не в моем вкусе. – Медведь? Почему медведь? Я пожала плечами. – Здоровый ты. – Интересно, – протянул он, приподнимая уголок губ в усмешке. – Я думала, что малюсенькая улыбка вызовет у тебя инсульт. Он пропустил эту колкость мимо ушей и пододвинулся ко мне ближе, позволяя расслышать его слова. – Кайл клялся, что ты ненормальная, но я знал, что он врет, чтобы прикрыть свое уязвленное эго. – О чем ты? – Обычно девушки ему не отказывают, тем более, такие как ты. Он сделал глоток обжигающего виски. Словно завороженная, я наблюдала за его подрагивающим кадыком, и каплями конденсата на стакане, стекающими по запотевшему стеклу. Это алкоголь со мной играет. Я всем телом развернулась в его сторону, упираясь коленями в накаченное бедро, обтянутое темно-синими джинсами. Очень сексуальными джинсами. – Такие как я? Что, по-твоему, со мной не так? – Ну если ты хочешь знать…