Нина, как на поклон, вышла второй раз. В руках она держала поднос, на котором стояли розетки. С «зеленой сметаной» — как определил для себя Люсик, а Кирилл Зубов «загнул» ещё покрепче, и тоже только про себя. — Это йеменский соус «Хульба»! — торжественно объявила Наталья Григорьевна, выкрикнув последнее слово. Тут уже всем трудно было не рассмеяться. Улыбалась и хозяйка, довольная произведенным эффектом. — А не «хульнет» нас с этой «Хульбы»? — не удержалась от бестактного вопроса Алиса, в общем-то выразив общее волнение по этому поводу. Если бы это сказал кто-то другой, то нанес бы хозяйке обиду. Алисе такое прощалось, поскольку ей покровительствовал сам Борис Аркадьевич. — Не буду вас мучить. Соус сделан из пажитника и картофель посыпан им же. Очень полезный продукт. На столе, если вы еще не заметили, лежит нарезанный сыр с ним же. Рекомендую. — Наливаем! Мужчины, позаботьтесь о дамах. — Виктор Семенович встал, оглядел всех, невольно задержав взгляд на Кирилле Зубове, и поднял свой бокал. — На правах хозяина скажу первый тост. Дорогие мои! Давайте… — Виктор Семенович запнулся и сказал явно не то, что хотел сказать вначале —… выпьем за жизнь! Счастливую и достойную! Наталья Григорьевна удивленно посмотрела на мужа — к чему такие речи, всем присутствующим за столом и так неплохо жилось. — И желательно долгую! — торопливо добавил Люсик уже под звон бокалов. Мужчины налегли на мясо, взяв для приличия и успокоения хозяйки по чайной ложечке новомодного соуса. Женщины увлеклись салатами и тоже не спешили оздоравливаться «Хульбой». Зато сыр с красным вином пошел на ура и картошечка не подкачала, хотя и была обсыпана не пойми чем. Когда вечер был в самом разгаре, началось очередное притяжение оттолкнувшихся центров. — А что, Алиса, — начал Борис Аркадьевич, — растяжка наконец растянулась? Места силы помогли? Все знали, что Алиса постоянно «сушится» и растягивается. — Борис Аркадьевич, я думаю, и вам бы не помешала «сила», — начала издалека Алиса. — Сила чего, Алисочка? — Исключительно мыслительной деятельности. — Намек на возраст? — Борису Аркадьевичу нравилось дразнить Алису. — Как-то я еще, как говорит молодежь, «не припадаю здоровьем». Ответить Алисе помешал муж. Он вдруг вспомнил — с ним обычно так и случалось, — что забыл в машине вино, которое ему подарили в командировке и которое нужно пить обязательно с… салом, да! Павел ушел, а немного перебравший Люсик, воспользовавшись моментом, стал приглашать Алису в гости. — Непременно! С мужем придем! Люсик, я тебя обожаю! — обещала Алиса, чувствуя, что устала и хочет домой. Шардоне, принесенное Павлом, попробовали, но от сала отказались — хватит на сегодня «экзотики». И только хозяин дома, Борис Аркадьевич и Алиса «заели» вино белыми, с мясными прожилками, малосолеными пластиками. После чего Борис Аркадьевич решил блеснуть эрудицией: — Шардоне с французского переводится как «чертополох». При чем тут сало? А, Алиса? — Всё-то вы знаете, Борис Аркадьевич! Наверное, и то и другое чертей отгоняет, — засмеялась Алиса. — Ладно вам про чертей на ночь глядя, — вклинилась в разговор Наталья Григорьевна. Она была довольна сегодняшней вечеринкой, вот только Кирилл ходил весь вечер как неприкаянный. Скучно ему, что ли? — А не пора ли нам переходить к десерту? Нина, неси. Кому чай, кофе? Люсик, не дожидаясь десерта, ушел проветриться. Через некоторое время хозяин дома, обеспокоенный долгим отсутствием гостя, решил выяснить, куда тот запропастился. Вскоре после этого вернулся Люсик и радостно сообщил, что Виктор Семенович прислал его за спичками и фейерверками. Как только они всё установят, начнется салют. Запускали фейерверки в саду. Морозный воздух и отрезвлял, и пьянил, и призывал к жизни. Огненные цветы распускались в небе, держались несколько мгновений и опадали. Все смотрели не отрываясь. — Есть в этом действе какая-то притягательная сила — вспыхивать и гаснуть, вспыхивать и гаснуть… — философски произнес Борис Аркадьевич, когда отгремела последняя петарда. — А я побаиваюсь фейерверков, — неожиданно проговорил Кирилл. — В детстве мне чуть руку не оторвало. Алиса с мужем первыми покинули гостеприимный дом в Вешках — устали, с дороги. Но на прощание Алиса поставила свою точку в их с Борисом Аркадьевичем словесной дуэли: — Борис Аркадьевич, хорошо идти по свету, за щекой держа конфету, — брякнула она просто, чтобы последнее слово осталось за ней, и сама же поняла, что некстати. — До свидания. — Она помахала рукой и села в машину. Фраза не задевала и прозвучала скорее «вдогонку». Поэтому Борис Аркадьевич хмыкнул, хотел сказать: «За щекой держа кусочек сала, Алиса» — и промолчал. Он стоял и улыбался, провожая глазами машину Лытниковых, — вечер удался. Через час уехали Ащеуловы, за ними Сальниковы, вызвав своего водителя с машиной. Люсик ушел спать к себе домой, и только Кирилл Зубов остался и поехал уже совсем поздно. Тем же вечером на Алтуфьевском шоссе загорелась иномарка. Водитель пытался открыть дверь, но ее, по-видимому, заклинило. Он кричал, задыхался, бил в стекло. Дым быстро заполнял салон. Затем раздался взрыв, и пламя охватило всю машину. Глава 8 Алла сидела за своим рабочим столом в кабинете и… улыбалась. Хотя поводов вроде не было. Наоборот, стало известно, что ее все-таки сокращают, и в отпуск она уходит с последующим увольнением. И дело о нападении на Александру Гергардт пока пробуксовывало, а очень хотелось успеть довести его до конца, не передавать другому оперу. Сергея, сына потерпевшей, допросили. Правда, не сразу — пришлось ждать, пока он протрезвеет. Илья привез его, что называется, никаким. В доме у Сергея на кухне нашли и нож со следами крови. Эксперты заключение еще не дали, но Алла Сергеевна после допроса была почти уверена, что сын не причастен к нападению на мать и на ноже не ее кровь. Характер не тот: слишком мягкий, безвольный. Да и свидетели нашлись, которые видели его в деревне в то время, когда кто-то нападал на Александру Гергардт. С ней самой поговорить пока не удалось — врачи ввели ее в искусственную кому. А вот с симпатичным молодым коллегой, который работал с потерпевшей, получилось. Алла снова улыбнулась, вспомнив их беседу. Разговаривали они в машине. Такая вынужденная «романтика» получилась. Новогодние праздники еще не закончились, а расследование надо было продолжать. Хорошо, что свидетель согласился побеседовать. В кафе шумно и людно, на улице холодно, а в машине — самое то. «Надо будет Алисе рассказать, посмеемся», — подумала Алла. Они с подругой как раз сегодня собирались встретиться в суши-баре «Нагасаки» в Отрадном. Алла попыталась настроиться на работу, но мысленно снова и снова возвращалась к разговору с бывшим коллегой Гергардт — Владиславом Павловичем Ткачевым. Он быстро согласился на встречу и, что тут скрывать, просто обаял Аллу. Среднего роста, темно-русые волосы, начинающий полнеть мужчина сорока шести лет. Ничего особенного. Но… серо-голубые глаза — и разглядела же в машине! — тепло и умно смотрели на Аллу. И собеседником он оказался приятным, а главное, толковым. Сразу понял, что от него требуется, и рассказал всё, что знал. С потерпевшей он проработал лет пять, потом она на пенсию ушла. Приятная была, спокойная женщина, знающая своё дело. Не конфликтная, со всеми поддерживала ровные отношения. Особых странностей за ней Владислав не замечал. Но однажды на корпоративе — уже и не вспомнить теперь, по какому случаю, — так получилось, что они сидели рядом. Гергард тогда посмотрела на него, вздохнула и сказала: «Вы из-за сына не разводитесь? Не надо мучиться. Он всё понимает и тоже мучается вместе с вами». Сказать, что Владислав удивился — ничего не сказать. Откуда она узнала? Сболтнуть ей по пьяной лавочке он не мог, не те у них были отношения. Он вообще на работе никому не рассказывал, что его семейная жизнь не сложилась. Они с женой оба так решили: закончит Алешка школу, поступит в институт, тогда и разбегутся. Алла не стала уточнять, разбежались или нет. Дала визитку — может, еще что вспомнит. А на работе не удержалась, узнала, что по-прежнему женат, хотя кольцо на руке отсутствовало. Но не все носят кольца. «Вот зациклилась, — одернула себя Алла. — Алиса бы сказала, мужика давно не было!» После обеда запиликал сотовый. Номер незнакомый. — Алло, Алла Сергеевна, это Влад Ткачев беспокоит. — Что вы хотели, Владислав Павлович? — по-казенному, нарочито сухо спросила Алла. — Я кое-что еще вспомнил… — промямлил мужчина от неожиданно холодного тона собеседницы. — Может… встретимся? — Хорошо. Но только не сегодня. У меня на вечер уже запланирована встреча. Я сама позвоню, — смягчилась Алла. — Буду ждать. «Жди», — усмехнулась про себя довольная Алла. Ровно в пять она вышла из здания ОВД и направилась к своей машине. За час успеет приехать в суши-бар. Позвонила Алиса, узнать, едет подруга или нет. Голос озабоченный. Что там у нее случилось? Собственно, Алиса жила рядом с кафе, где они собирались встретиться, но домой не пригласила. Скорее всего, Павел приехал, а он гостеприимством не страдает, ему нужен покой после очередной командировки. Да и при муже о своем, о девичьем много не наговоришь. Возле машины Аллу ждал сюрприз — с букетом цветов из пяти белых роз ей навстречу шагнул Владислав Ткачев. «Не угадал, я люблю тюльпаны, но все равно приятно, — подумала Алла. — А напористость-то какая!» — Владислав Павлович… — Можно просто Влад. — Просто Влад, — засмеялась Алла, беря цветы, — спасибо за цветы, но я же говорила, что у меня встреча. — Ничего, мы можем поговорить в машине, пока едем. — Это становится традицией. Ну что с вами делать, садитесь. «Ничего нового он, конечно, не скажет, это предлог, чтобы встретиться. А вот Алиска обалдеет, когда я заявлюсь в бар с букетом роз — белых! — вот не умеют мужики цветы выбирать — и с Владом. Хм! Уже Владом».