Нас подхватили и потащили по коридору: меня несли два Юнгера, старик из «больницы», пара демонстрантов и та самая жуткая девочка, которую Нтанда избрала своим аватаром. Я застыл, совершенно парализованный страхом, и не мог бороться, в то время как Эрвин прилагал все усилия, чтобы вырваться. Краем глаза я заметил, что его повязка пропиталась кровью, которая капала на белый пол, оставляя тонкую красную линию. — Я выберусь! Выберусь! — кричал он. — И убью вас всех! Шлюха чёрная, надо было прирезать тебя!.. Коридор. Длинные белые лампы монотонно проносятся надо мной снизу вверх, снизу вверх… Лифт. Опять весёленькая музычка. По-хорошему мне следовало бы сопротивляться, но я не могу — как-то неожиданно кончились силы. Да и это, похоже, бесполезно: Эрвин, пребывавший в куда более боевом расположении духа, так и не сумел подвинуть своих провожатых. Новый коридор — гораздо длиннее. Теперь меня несут головой вперёд, так что в этот раз лампы — сверху вниз, сверху вниз. «Маки! Маки! Можешь пошевелиться?» Пара попыток. «Неа». «И я. Сильные засранцы». «Их просто много». «Ага… — задумчиво протянул напарник. — Прости меня, а?» «За что?» — я удивился и хотел повернуть голову, чтобы взглянуть на скаута, но девочка мгновенно среагировала и сжала мою башку так, что я чуть не взвыл. «Надо было валить отсюда к чёрту». «Наверное», — ответил я через пару мгновений. «А знаешь что? В жопу всё! — с неожиданным воодушевлением воскликнул Эрвин. — Мы выбрались из Блю Ай Фармасьютикалс — и где теперь тот Блю Ай Фармасьютикалс? Нету! Даже здания не осталось, всё взлетело на воздух! И от Масс Биотех не останется. Лично эту пирамиду по кирпичику разберу, ты слышишь меня, Маки? Лично!» «Слышу-слышу», — я мысленно усмехнулся. Бравада напарника никак не могла побороть ужас и отчаяние, которые подползали к моему сердцу и обвивали его своими чёрными щупальцами. «Шанс, Маки. Мне нужен всего лишь один шанс. Призрачный, микроскопический — но шанс». Двери. Вторые. Цвет потолка меняется и становится ещё белее, хотя я был уверен, что виденный мной цвет уже был недостижимо чистым. В глаза бьёт яркий свет ламп, я зажмуриваюсь и начинаю воспринимать мир на слух и на ощупь. Спине холодно, твёрдо и скользко — «Уложили на операционный стол». Звон металла, жужжание и пищание каких-то приборов. Мёртвая хватка кукол сменяется на крепкие фиксаторы в районе груди, живота, паха и колен. Голову прочно охватывают металлические обручи. Свет заслонила чья-то тень, и, открыв глаза, я увидел кандидата в мэры Корпа Адама Юнгера. — Начнём? — спросил он и улыбнулся чужой улыбкой. — Иди нахуй, — процедил я сквозь зубы, потому что не мог разжать челюсти. По той же причине я не плюнул кукле в рожу. Рот и нос закрыла холодная резиновая маска. — Спокойной ночи! Я хотел повторно послать Нтанду, но не смог из-за загубника. Газ делал своё дело: сознание медленно ускользало, как бы я за него ни цеплялся. Свет сменялся тьмой, а та превращалась в звук. Лицо Юнгера расплывалось, рядом с ним плавали цветные пятна, а до ушей то и дело доносился странный стук, в котором я пытался выявить ритм, но каждый раз ошибался. Последним увиденным в сознании стала голова Юнгера, которая расцвела огромным букетом невероятно прекрасных алых роз, а услышанным — странная фраза, явная галлюцинация. «Никому не двигаться! Полиция!.. Сеньор, они у нас, повторяю, мы нашли их!» 28 Сначала была темнота, которая разваливалась на части. Этого нельзя было увидеть, но я чувствовал, как массивные глыбы чёрного льда размером с континенты покрываются трещинами, крошатся и в конце концов раскалываются. Свободного пространства во тьме было слишком мало, поэтому глыбы никуда не могли деться и продолжали ворочаться, биться друг о друга и дробиться на более мелкие осколки. Ещё во тьме не было воды. Совсем никакой — и это было ужасно, потому что она высасывала влагу из меня. Жадно впитывала всё до последней капли, оставляя только высохшее тело, в черепе которого едва ворочался распухший язык. Я чувствовал, что не должен тут находиться, поскольку само существование в этом пространстве причиняло страдания: мерзкая ломота во всём теле не давала покоя и сводила с ума. А затем во тьме появилась надпись. «Абстиненция». Колоссальные красные буквы размером со всю видимую вселенную зависли в пространстве. Они выжигали глаза своим нестерпимым сиянием: я пытался отвернуться или зажмуриться, но они настигали меня повсюду. Вскоре буквы исчезли, но радость была преждевременной, поскольку одна надпись сменилась другой: «Внимание! Обнаружено вводимое вещество!» Закрутилась анимация загрузки — огромная и голубая, как Сириус, — и тут же застыла без движения. «Обнаружены следующие вещества:». Длинный список на три четверти состоял из незнакомых формул, а на оставшуюся четверть — из непонятных названий. Я молил всех известных богов, чтоб они убрали эти громадные буквы, но никто из пантеона не отозвался. Впрочем, скоро стало легче: сознание начало понемногу проясняться, глыбы подуспокоились, мучения практически прекратились. Я вздохнул с облегчением и смог немного осмотреться, но в следующее мгновение ослепительный свет букв показался мне приятным ночником — я открыл глаза. Открыл и понял, что огромная, тёмная и пугающая вселенная, внутри которой я находился всё это время, располагалась в моей голове, и теперь, после пробуждения, вселенной стал я сам. Удивительное ощущение. «Операция!». Я едва не дёрнулся, но вовремя себя сдержал. В глаза так же беспощадно бил белый свет, а спина ощущала гладкую поверхность операционного стола. «Спокойно, приятель. Спокойно. Интересно, Нтанда довела дело до конца? И что, если довела? Я теперь под её контролем?» Быстрая диагностика не нашла никаких следов постороннего вмешательства в голову. Вместо этого выяснилось, что мне подлатали повреждённую ногу, заменили пальцы, извлекли осколки, выправили вмятины и сделали кучу инъекций: в крови плавали дохлые наномашины в невероятных количествах. Из негатива — разве что отходняк от наркоза, но он, во-первых, уже почти прекратился, а во-вторых, не шёл ни в какое сравнение с тем, что я пережил после затяжного психотропного приключения. — Если вы думаете, что остались в Масс Биотех, то нет, это не так. Сейчас вы в безопасности. От неожиданности сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. — Кто это?.. — скрипящий голос еле пробивался сквозь пересохшую глотку. — Вы можете встать? — А вы можете выключить этот ебучий свет?.. Ответа не последовало, но лампа погасла. — Спасибо, — «Вот и хорошо. Вот и замечательно». Попытка сесть удалась куда легче, чем я думал. Мне казалось, сейчас опять нападут головокружение и слабость, а в мозг начнут вкручивать раскалённые винты, но нет. В башке, конечно, раскололась ещё пара континентов, но в остальном я чувствовал себя вполне сносно. Первое, что бросилось в глаза (и было воспринято мной с огромным облегчением), — это обстановка. Действительно не Масс Биотех — по крайней мере, не тот стиль, к которому я привык. Больничная каталка стояла посреди кабинета, обставленного в стиле богатого особняка века эдак девятнадцатого. Просторная комната вполне могла бы быть уютной, но обилие вещей и старомодность сделали её тесной и душной — настолько, что у меня едва не началась клаустрофобия. Много дерева, резная мебель, как из какого-нибудь дворца, на стенах портреты высокомерных мужиков с орденами на алых мундирах. Много книжных шкафов, забитых громоздкими и потрёпанными томами с золотым тиснением на корешках. За громадным письменным столом, на который можно было посадить самолёт, сидел мужчина с длинными тёмными волосами, мерзкими тонкими усиками и бородкой-эспаньолкой. Безупречный белый костюм, роскошные золотые запонки с вензелями, острый взгляд — да, это точно владелец дома. Чувствовалась та же порода, что и у Харриса, пусть тот и был подделкой. — Где я? И кто вы? — вокруг каталки громоздилась пищащая и мигающая медтехника, которая на фоне остального интерьера выглядела как космический корабль рядом с парусником. — Меня зовут Кристобаль. Кристобаль Ортега. И вы у меня дома, господин Вессен, — он назвал фамилию из поддельных документов. — Или, может быть, вам удобнее, когда к вам обращаются «господин Ван Дер Янг»? — О, вы настолько хотите меня поразить? — я отклеил от груди и предплечья несколько липучек с проводами. — Погодите, вы сидели тут всё время, пока я был в отключке, и ждали, когда я очнусь, только чтобы эффектно появиться?.. — Надо же, вы дерзите, — усмехнулся Ортега. — Не хотите сказать спасибо?