— Ланс, — попросил он с неожиданным смирением в голосе, — прошу, давай перестанем швыряться грязью. Тебя заждались приятели, они начинают нервничать. Да и недоумевающий гарнизон «Моста» все еще ожидает моего приказа. Договоримся так: я сделаю вид, что сегодня ты выиграл. И даже добился своего. Я даже повторю в третий, надеюсь — последний, раз: тебя доставили на склад возле Черноводного канала по личной инициативе господина Сакаги, и вовсе не собирались убивать. Да, я намекал помощнику, что тебя стоит припугнуть и не дать опустить нос в чужое дело, но… инициатива Пыльного оказалась немного запоздалой и чрезмерной. А затем привела к смерти моих парней… очень некрасиво. Расскажешь, как у тебя вообще получилось? Вот теперь у него почти получилось по-настоящему меня ошарашить. Нет, речь шла не о Сакаге и его головорезах, тут я был готов поверить в личное рвение помощника с титановыми зубами… Но «не дать опустить нос в чужое дело»? Неужели Данав Шири-Кегарета имел отношение к Перстням и его мутным подельникам из «высшего общества»? Или я что-то неверно уловил, и речь вообще не о слибу… — Ты говоришь про тот злосчастный кулон, — я криво усмехнулся, сделал еще один крохотный глоток паймы и успел-таки взглянуть на перепростроченную «болтушку» на правом запястье. — Мне все интереснее, что же в нем эдакого? И зачем он такому, как ты? Чу-ха за стеклом мягко рассмеялся, задумчиво потер ладони. — Я тебя слышу, Ланс, — покивал он, — но большие знания равносильны столь же немалым бедам. — И все же? Он принадлежал твой бабушке-калькулятору? Способен вывести тебя на чистую воду? Или стоит куда больше, чем кажется на первый взгляд? — Давай станем считать его чем-то вроде юнму, — уклончиво ответил Господин Киликили, — объемного фазокубитного юнму. Весьма хрупкого, кстати. Учитывай это, пожалуйста, если он снова попадет в твои умелые руки… У меня в голове словно зажглась лампочка. — Ты заставил Симайну убить клиента. Зачем? В глазах свето-струнного слепка снова блеснуло. Если бы передо мной находился живой собеседник, я бы с абсолютной точностью предположил, что тот в очередной раз неприятно удивлен толковостью Ланса фер Скичиры. — Если видишь только тень, не означает, что знаешь истинные размеры предмета, — сказал Карп, будто считав со стены одно из приторных старинных высказываний. — Какой толк делать выводы на основе неполной информации, Ланс? В уютном доме Заботливой Лоло произошло… недоразумение. Сбой, если угодно. Я никак не ожидал столь грубой реакции кукуга на мою попытку подцепиться к ее стержневому профилю… Я взлохматил волосы. Спрятал фляжку и потер щеку. Дело Гладкого давно перекочевало в разряд закрытых, но токсичное любопытство так просто в ящик не упрятать… — Ты засек ее в Мицелиуме, — осторожно предположил я, почти уверенный, что прав, — когда обнаружил попытку просканировать тот самый кулон. И попытался запеленговать в реальном мире. Она сорвалась, ты цеплялся, а затем у кукуга задымился мозг. Я все верно изложил? — Почти, — неожиданно признал фер Шири-Кегарета. — С той лишь разницей, что для меня все миры — реальные. Кстати, Ланс… позволь мне еще раз продемонстрировать свою доброжелательность, когда она уместна. Я снова предлагаю тебе поохотиться на «тот самый кулон». Если со всей бережностью изымешь его оттуда, где он сейчас, я удвою озвученное ранее финансовое предложение. Я молча смотрел в толстую стеклянную стену, не видя ничего, кроме унылого ночного двора, где несколько дней назад мне предложили работу за тридцать тысяч рупий. Которые, благодаря «доброжелательности» известной персоны, только что увеличились до шестидесяти. Шесть десятков тысяч рупий… способные обеспечить несколько лет безбедной, безмятежной жизни… а если вложить их в дело, да с умом (а не как мой новый приятель Ш’Икитари), то сумму даже можно приумножить, но… Сбывались все самые худшие страхи. Приказ, завуалированный под найм; после неизбежное столкновение с «Котелками» и, как следствие, с «Диктатом» и самим Хадекином фер вис Кри; роптание улицы, потеря репутации и, не исключено, жизни, сколь обеспеченной на тот момент она бы ни оказалась. Однако… нет, разница с ночным разговором по гаппи все же была: сейчас я держал Песчаного Карпа за яйца! Ну, может и не сжимал их в железном кулаке, а так, касался пальчиком… впрочем, такая метафора звучала куда хуже, чем представлялась изначально… — Я снова откажусь. Да, это сказали мои собственные губы. Еще до того, как взгляд обрел четкость, а сознание вернулось в зал с жаровней и стеклянной стеной. — Ожидаемо, — спокойно признал Шири-Кегарета. — Я тебя слышу, Ланс. Что, в таком случае, будем делать дальше? Я встряхнулся. Ощутил увесистый ассолтер на боку, липкую рубаху на спине, втянул запах пота; вспомнил о «Садовниках» снаружи, об убитых бойцах «Уроборос-гуми», о висящем за балконом ветростате Белохвоста. — Мы заключим договор, — решил я, подступая к стеклу и заглядывая Киликили в глаза, будто они на самом деле находились именно там. — Попытаешься меня убить — я тебя разоблачаю. Я пытаюсь тебя разоблачить — ты меня ликвидируешь. Вероятно, это лучший договор для двух… славных существ, умеющих хранить секреты, сисадда? Несколько секунд чу-ха за стеклом размышлял, демонстративно жуя губы. Взгляд его при этом весьма реалистично не отцеплялся от моего. Наконец он вздохнул и сделал плавный жест правой лапой. — Я тебя понимаю, Ланс, и принимаю озвученные условия. Но перед уходом ты снимешь со стены свои жалкие хлопушки. Его коготь звонко постучал по перегородке там, где висел ближайший «Росток». — Пусть это сделают твои рабы, — улыбнулся я, отходя от прозрачной стены. — Мне все еще хочется добраться до дома живым… — Не глупи, — раздраженно отмахнулся Шири-Кегарета, — если я дал слово, оно у тебя есть. Если желаешь, можешь хоть сейчас ссыпать в «мицуху» именно этот фрагмент разговора. Мне не жалко, а ты получишь гарантию безопасности. Признаться честно, идея показалась крайне заманчивой и интересной. Но делать этого я, конечно же, не стал — предложение Карпа с легкостью могло оказаться западней для последующего перехвата «Плана два»… — Не откроешь-ка дверку? — вместо ответа спросил его я, направляясь к выходу. — Открыто. — И ты ведь понимаешь, — я остановился и бросил многозначительный взгляд через плечо, — что я побывал здесь исключительно по собственной инициативе? Нискирич не в курсе, как и «Голубой Лотос». — Мои расчеты во многом подтверждают правдивость твоих слов. — А твои расчеты сообщают, что я по-прежнему тебе не верю? Статный, стильно одетый псевдо-хетто за стеклянной бронестеной улыбнулся и пригладил жидкую бородку. — Я тебя слышу, Ланс, — улыбнулся он, щуря правый глаз. — Если желаешь немного реализма: я тоже тебе не верю. Ведь именно так в Тиаме держат дистанцию вынужденные друзья и вчерашние недруги? Я хмыкнул. До сих пор не верилось, что имею дело вовсе не с живым существом. Впрочем, именно поэтому рождение сверххолодного и адаптивного разума джинкина-там и находилось под строжайшим запретом, несмотря на многочисленные открытия и достижения манджафоко любого из гнезд, не так ли? Хмыкнув еще раз (пусть погадает, что значит этот многозначительный звук), я направился к дверям. В полной мере осознавая, что если джи-там умеет врать и усыплять бдительность, то сейчас наступит самое время это выяснить. Но огнеметы не выдвинулись из стен, золоченая вытяжка жаровни не исторгла удушающий газ, а тяжелые створки на самом деле приоткрылись мне навстречу. Неужели я действительно переиграл управляющего одной из крупнейших казоку Юдайна-Сити? Или на самом деле был зачем-то нужен этой консоли-переростку? — Эй, Ланс! — донеслось мне в спину, когда я поставил ногу на первую ступень. Я обернулся, и Данав осторожно предупредил: — Ты не станешь разнюхивать историю про кулоны, кукуга со сбоем и прочее. Потому что если еще раз позволишь себе подобную наглость, я уже не покажусь таким милосердным… Я смотрел на искусный слепок Песчаного Карпа через просторный прохладный зал, и с многократно возрастающей ясностью понимал, что тот вполне может знать обо мне. О моем прошлом. О людях. Может знать нечто, скрытое и от смирпов, и от шаманов кочевых стай… А потому я медленно убрал ногу со ступени и спросил его, напрямую и негромко, чтобы не расслышали маячившие на пороге наемники. На этот раз Господин Киликили молчал почти минуту, заставив нервничать не только Прикуса, но и меня самого. А когда заговорил, я чуть не подавился дыханием. — Допустим, я кое-что знаю, — произнес Шири-Кегарета, и совершенно неприлично для своего статуса задорно качнулся на пятках. — Но я почти уверен, Ланс, что правда тебя весьма расстроит. — Плевать… — прошептал я, похолодев от спины до задницы. — Хорошо, — довольно быстро признал джинкина-там. И сделал неопределенный жест лапой, в котором я с неудовольствием узнал собственную легкомысленную отмашку: — Мы поговорим. Когда будешь готов. Место и время я назначу позже, но обещаю — если не передумаешь, этот разговор состоится. Бросив последний взгляд в зал — стеклянная стена с резными надписями и грозными опухолями «Ростков», богатые полотна с заумными фразами, жаровня, массивный диван и несуществующий хозяин могучего преступного синдиката в тесной комнате иллюзий, — я развернулся, миновал пяток ступеней и перешагнул порог. — Визит стоил потраченных денег? — насмешливо прищурившись, поинтересовался Прикус. Придерживая ассолтер на груди, он воровато заглянул в богатый зал и в недоумении осмотрел пустые диваны. Слепок хетто за прозрачной стеной исчез, сама перегородка потемнела до уровня непрозрачности. — Несомненно, — я задумчиво кивнул, а затем вдруг спохватился: — А ты чего такой спокойный⁈ В моем воображении безносый наемник уже должен был или увести бойцов прочь, или активно готовиться к штурму запертой комнаты. Однако расслабленная поза, опущенный ассолтер, недоумение на морде… — Вийо⁈ — недопонял Прикус со смесью удивления и раздраженной требовательности. — Ты же сам приказал ровно сидеть на хвостах и ждать распоряжений! Я чуть не ляпнул лишнего. Но вовремя захлопнул пасть, стиснул губы и медленно покивал, будто соглашался с собственной забывчивостью. Байши! Пока мы с Шири-Кегаретой вели светскую беседу, щедро присыпанную угрозами и скрытыми оскорблениями, невидимая тварь умудрилась параллельно сыграть роль Ланса фер Скичиры и от его имени раздать приказы⁈ У меня похолодело в груди, кольнуло, защемило клювом неподдельного страха. Интересно, на что еще способен злобный свето-струнный призрак? Моим же голосом приказать Прикусу выстрелить мне в башку, едва покажусь на пороге? Или велеть Белохвосту немедленно уводить ветростат от террасы? А может, связаться с Нискиричем и голосом пасынка обложить его смертельной трехэтажной бранью, смоделировав стиль и манеру речи Бледношкурого на основании двух бесед с Песчаным Карпом? Поправив ассолтер, я с показным равнодушием оглянулся на закрывающиеся створки, украшенные пернатым змеем. Как бы то ни было, «Садовники» ни в коем случае не должны уловить моего страха. Как и того, что в «пустой» комнате с жаровней я узнал нечто чудовищное… А ведь еще был глабер! В следующую секунду напускная маска равнодушия треснула — не удержавшись и ругаясь сквозь стиснутые зубы, я вскинул к лицу законную «болтушку» и дрожащим пальцем выбрал персональный канал глабера. — Зикро! — О, полоумный… — произнес тот голосом спокойным, словно нетронутая натянутая струна. — Скажешь еще что-нибудь необычное? Я охнул, сразу заметив, что глабер даже не жует… — Скажи, что «План два» сработал и запись у тебя⁈ — Ты уже спрашивал… Допустим, — с равнодушием на грани скорого срыва ответил Зикро. — Но ведь пару минут назад это был не ты, точно?