Колонна двинулась. Привычная дорога, монотонное покачивание БТРа… в этот раз все прошло буднично, без эксцессов. На блокпосту их уже ждали. Знакомый капитан, командир десантников, заранее прикинул, куда разместить новые машины, и теперь давал распоряжения водителям. «Сумрак», Устименко и старший технарей, присев у стола, обсуждали вопросы размещения аппаратуры. Андрей, подходя, услышал окончание бурного разговора: — Да блин, не знаю, я как ваша аппаратура с нашей будет сопрягаться! Подожди минуту, щаз наши спецы подойдут, вот с ними и общайся! — эмоционально закруглил базар «Сумрак». — Откуда я знаю, как им электричество тянуть и где свои антенны разворачивать, — возмущался Колесов. — Я, что ли, специалист?! — Не переживай, Дима, они же как лучше хотят, — вступился за технарей Андрей. — Скажи лучше, где твои? Есть что-то новенькое? «Сумрак» повернул голову: — Вон, бегут орелики… Они у меня тот ночной проеб еще долго тут отрабатывать будут. Ну, как дела? — обратился он к подошедшему майору-разведчику. — Здравия желаю, — поздоровался тот, пожимая всем руки. — Дмитрий Владимирович, а когда нас сменят? Четыре дня тут уже сидим, устали. — Устали? — ненатурально удивился Колесник. — А вон десантура тут уже месяц сидит безвылазно, и ничего, не жалуются… Надо спросить у капитана, как вы тут, дисциплину не нарушаете? В дежурства он вас ставит? И вообще, чего ты ноешь? Сидите на курорте, тут даже не стреляют давно. И где твой подельничек по залету? — Товарищ полковник, да он со спецами в здании справку последнюю подбивает. Мы на предпоследнем этаже комнату нашли, там и расположились. А то постоянно вверх-вниз бегать — заеб…ся. Вообще, товарищ полковник, ну зачем тут мы? Спецы сами справляются, спецназ охраняет… В штабе работы небось навалилось! А мы осознали, больше таких залетов не будет. — Точно? — Колесник вложил в голос максимум угрозы. Майор часто закивал головой. — Так точно! — он даже руки молитвенно сложил перед грудью. — Осознали, искупим кровью! — Ладно, — сменил гнев на милость Колесник, — собирайтесь, где-то через час выезжаем. Нормально будет, успеете? — повернулся он к Устименко. Тот, ухмыляющийся все это время при виде раскаивающегося майора, кивнул головой. — Успеют. Вон уже свои чемоданы наверх поволокли. Технари действительно уже тащили к зданию здоровенные сумки с аппаратурой и черные чемоданы. Помогали им два альфовца, остальные спецназеры ушли обживать выделенное им помещение в админздании завода. — Ну вот, всех озадачили, можно и покурить, — расслабился Колесов. Устименко пошел проверить, как размещаются его бойцы. Остальные обитатели блокпоста продолжали жить своей жизнью, только подошедший рядовой предложил Колесову и Шевченко чаю. — Капитан приказал, пока он наряд инструктирует. — А давай, к чаю что-то есть? — согласился Андрей. — Да вот пряники, вчера завезли. Только твердые, хрен раскусишь. Но наши их в кипятке размачивают, очень даже нравится… — боец поставил перед ними две кружки с дымящимся чаем и тарелку с пряниками, — угощайтесь… Андрей взял кружку и, не успев поблагодарить, услышал визг сигнальной мины. «Блин, кто-то растяжку зацепил» — мелькнула мысль, и тут в посадке, метрах в пятидесяти от въезда на пост, раздался взрыв. «Да это же не сигналка! Это миномет!» — ошарашенно подумал Андрей, сжимая в руке кружку. — Тревога, в укрытие! Мины! — раздались крики, совпавшие со вторым взрывом. На этот раз грохнуло ближе и по крыше навеса, под которым они сидели за столом, забарабанили комья земли. Колесов, матерясь, вскочил из-за стола и кинулся к БТРу. Шевченко тоже подскочил, забыв про кружку с чаем, — кипяток выплеснулся на пальцы. «Бля!!!!!» — замотал он обожженной рукой, подхватывая левой автомат. Третий взрыв, рванувший уже на территории комбината, заставил его рухнуть на землю и отползти под стенку. «Твою мать! Четыре дня не обстреливали и тут — нате! Сто процентов — это из-за приезда технарей! Вот зараза! Наши же не знают, что я приеду на блокпост, вот и решили, наверное, загасить здесь все… Или я преувеличиваю собственную значимость? Обидно будет от своей мины сдохнуть… Интересно, какой это калибр — 82? Или 120?» В голову лезли сумбурные мысли. Обстрел резко усилился — теперь визг слился в один протяжный вой, грохот взрывов практически не прекращался, на территории один за другим вздымались столбы дыма и огня, а град камней и осколков засыпал все вокруг. На глазах Андрея крупный булыжник с легкостью вынес боковое стекло в кабине военного ГАЗ-66, который и так уже припал на правый борт из-за продырявленных колес. Да-дах!!! Особо мощный взрыв сотряс землю. Шевченко с изумлением смотрел, как из стены высотки производственного комплекса вырвался сноп огня и дыма, а через несколько секунд значительная часть фасада осыпалась, обнажив серьезную дырку. «Е..ть! А как это они могли в стенку попасть? Мины же только сверху падают вроде?!» — не успел Андрей додумать, как второй взрыв вынес кусок стены уже у основания комплекса. «Так они вообще здание завалят!» Резкий свист над ухом и глухой удар заставили быстро уткнуться лицом в ладони. Повернув голову, Шевченко увидел в полуметре от себя рваный кусок металла. «Ни фига себе! Да это ж осколок!!!» — осознание того факта, что смерть, воплощенная в этом маленьком железном кусочке, пронеслась мимо, хотя и довольно близко, не воодушевило Андрея. Скорее наоборот — предательски задрожали руки, да спину прошибло испариной. «Надо бежать, в окоп, в блиндаж! Или под БТРом спрятаться! Иначе тут конец! Следующий осколок — в тебя!» — замельтешили в голове панические мысли. И тут Андрея выручил боксерский опыт — как после пропущенного удара на ринге, он глубоко вдохнул и резко выдохнул. Помогло — тремор отпустил, мысли стали собираться в кучу. Он приподнял голову. Паника еще не прошла, и Шевченко не сразу понял, что взрывов больше нет. А какофонию составляют только крики людей да выстрелы стрелкового оружия. «Интересно, кто стреляет и куда?» — подумал Андрей, осматривая двор. Картина впечатляла: у стенки админ-здания с чадным дымом горел УАЗик «таблетка», видимо, осколки прошили бензобак. У всех машин, стоящих во дворе, были выбиты стекла, разбиты фары. «Двор посыпан гравием, чтобы грязи не было, вот почему столько камней разлеталось» — пришла в голову уже трезвая мысль. «А ведь таким камнем в голову и убить может». Андрей приподнялся на руках. Стрельба, насколько он слышал, велась со стороны города, но стрелял один ствол, максимум два. «На атаку не похоже» — решил Шевченко и осторожно встал. — Куда вы вскочили, товарищ майор, ложитесь! — раздался шепот из-за спины. Андрей развернулся на голос. Солдат, угощавший его чаем, лежал, плотно вжавшись в землю, между опорой лавочки и стеной навеса. Голову он прикрыл пустым термоконтейнером, в котором, очевидно, и был раньше чай — вокруг лавочки натекла большая лужа. — Да вставай, закончился обстрел уже. Ты чего этой жестянкой прикрылся, думаешь, спасла бы от осколка? — От осколка, может, и нет, а вот от камней спасла. Глядите-ка, — боец показал на контейнер. На нем действительно было несколько крупных вмятин. — Как даст, я чуть не оглох! А потом еще раз как даст, так, что этот термос мне прям в башку въехал! Во, теперь даже шишка будет! — возбужденно тараторил солдат, ощупывая свою голову. Андрей, не обращая внимания на невольного собеседника, продолжал осматриваться. Из-за разбитых автомобилей выскочили несколько солдат, с криками «Медика сюда!» тащившие тело в камуфляже. Три человека суетились вокруг горящего УАЗика, однако даже отсюда было видно, что тушить бесполезно: пламя охватило уже оба борта, полыхало в салоне, а горящие ручейки бензина растекались по земле. Густой черный дым яростно устремлялся в синее небо. На выход с блокпоста пробежали несколько бойцов в полной выкладке, рванув в сторону стрельбы. Спустя какое-то время все затихло. Люди смелее выползали из своих укрытий. Водители принялись осматривать машины, матерясь по поводу повреждений, на носилках утаскивали раненых, рядом с которыми суетился боец-медик. Андрей подошел к своему БТРу. У него отряхивался Колесов. — Ты представляешь, грохнулся под колеса, а там мусора полно. Теперь как чушкан грязный, — ругался «Сумрак». — Ты-то как? — Нормально. Пересрал, конечно, реально страшно было. Колесник покивал головой. — Говорят, минометный обстрел — одно из самых страшных на войне. Хуже только авиабомбежка. — Знаешь, проверять не буду. Мне острых впечатлений хватило. — Это точно, — согласился «Сумрак». — Слушай, Дима, а что это такое охрененное в стену долбануло? Колесов уставился на Шевченко. — В какую стену? — А, тебе ж не было видно! Во внешнюю стену два раза попало, взрывы очень себе не слабые… Колесник снова выругался. — Опять эта «Нона»! Это сто процентов она! Миномет в стенку попасть не может под таким углом. Ну, все, Муженко меня с потрохами сожрет. И так каждый день спрашивает, когда мы эту дуру прищучим. Не, ну как стреляют, суки! И откуда только такие снайпера взялись? Раньше на территорию ни разу не попадали! Ладно, пошли старшего найдем, узнаем, что почем. Когда они подошли к командиру блокпоста, ему как раз заканчивал докладывать его зам. — Короче, одного наглухо, Кабаненко со второго взвода, водилу. Трое — трехсотые, два — тяжелые. УАЗ — сами видите, в остальных оптику побило, стекла, но водилы говорят — ерунда. Колеса посекло в хлам на трех машинах. В зданиях все вроде в норме. Вот что там у спецов — не скажу. Капитан повернулся к Колесову: — Товарищ полковник, раненых надо бы в больничку, срочно. — Конечно, готовь транспорт, мы сопроводим. В штаб доложил? — Когда началось — сразу, а по потерям — сейчас и пойду. — Что так долго тянешь? — недовольно процедил «Сумрак». — Почему долго? Обстрел только прекратился, шел три минуты. Быстрее не успели бы. — Как три минуты? — изумился Андрей. Ему показалось, что прошло минут пятнадцать… — Засекли. Положили по нам шестнадцать мин 82 мм, да четыре крупнее. Думаю, «Нона» отметилась. Отстрелялись быстро и свалили. Видать, минометы у них на машинах. Но сильно насыпали, раньше такого не бывало — так, четыре-пять мин кинут и все. Колесов хлопнул его по плечу: — Ладно, проехали, капитан. Давай, занимайся. Мы пошли своих спецов проверим. Да, и уточни, что за стрельба была со стороны города. Когда они вдвоем обошли высотку промышленного здания, навстречу выскочил майор-разведчик. — Дмитрий Владимирович, там Костю-рэровца зацепило!