— Ну что, Витя, в целом как? Тот вымученно улыбнулся и полез за сигаретами. — Убитых, слава богу, не много. У нас данные про двоих, причем один — комбат из девяносто пятой. Прошло насквозь, несмотря на броник. — Это как? — изумился Андрей. — Ну, судя по всему, ДШК[64] или еще какая-нибудь крупнокалиберная ху. ня, — нервно затягиваясь, рассказывал Виктор. — Раненых до хрена. Уже больше двадцати. Трое тяжелых, сейчас отправим в Изюм в больничку, на операции. В основном осколки, пулевых немного. — Понятно, — протянул Андрей. — А откуда привозят? — Да частично из-под Лимана, более свежие с Семеновки. Наши попытались сразу и там, и там штурмом сепарские позиции взять. Да еще ночью колонну семьдесят девятой обстреляли из засады. Как раз они выдвигались на Лиман. Тоже одного наглухо, восемь человек раненых. Но их сразу в Изюм утащили, — Виктор щелчком откинул окурок. — Кровавая баня какая-то… У меня перевязочный материал сегодня закончится, если такими темпами пойдет. В этот момент к Виктору подскочил сержант из медсанбата. — Товарищ подполковник! На третьем посту тяжелые, танкисты! Срочно требуют их эвакуировать! — Бля! Мне даже послать некого, все заняты сейчас, — выругался доктор, — придется самому ехать. Воин, быстро мне броню, каску и мой автомат! Сам сумку хватай и собирайся! — Витя! — схватил его за руку Шевченко. — Я с тобой! — Ты шо, сдурел Андрюха?! Нафиг, нафиг! — Подожди, я ж не в бой рвусь, сам говорил — людей не хватает. Вот я и помогу, давай? — Да черт с тобой! Сам напросился! Только быстро, — Витя встал и пошел теребить водителя «Урала», на котором предстояло снова ехать за ранеными. Андрей бегом заскочил в кунг. — Серега, я быстренько смотаюсь с медиками за ранеными! Таран выпучил глаза: — Ты что, с ума сошел? На хрена оно тебе?! — Да я быстро! Вите надо помочь, у него все заняты, вывозить людей некому, — подхватывая автомат, Андрей выскочил из кунга. Таран кричал ему вслед: — Куда ты, без брони, без каски?! — Некогда искать! — он выбежал из-за кунгов к «Уралу». Как раз вовремя: Витя уже запрыгивал в кабину: — Подожди, Витек, пододвинься! — Давай быстрее! Садись! Все боец, рванули! Ехать в кабине «Урала» было непривычно. Андрею казалось, что через большие стекла его видно, как манекен в витрине магазина. Он поежился, и это заметил Виктор: — А ты что, без брони? Ты сдурел? — Да нет у меня нормального броника, а бегать искать некогда. Ладно, нам же не воевать, заберем раненых и назад, так? — Так, так, — пробурчал Витя. «Урал» натужно ревел, объезжая ямы на разбитой дороге. Виктора с Андреем немилосердно кидало в кабине, поминутно прикладывая к дверям и торпеде. «Да, в БТРе было даже комфортнее…» — вспомнил Шевченко. Впрочем, дело свое водитель знал неплохо, и машина достаточно быстро проскочила от Довгенького до 3-го блокпоста. Затормозили у бетонных плит, перекрывающих проезд. — Я медик, это эвакуационный автомобиль! — заорал Витя, открыв дверь. — Мне на следующий пост нужно, за ранеными! Подскочившие к машине бойцы Нацгвардии замахали руками: — Давай, проижджай скоришэ! Один из солдат резво убрал с дороги «Скорпион»[65] и крикнул при этом: — Обэрэжнишэ там! З ранку довбаються! Машина осторожно проехала расположенные змейкой блоки и как пришпоренная лошадь рванула вперед. С моста над железкой открылся вид на блокпост. Никого из людей не видно, трасса тоже была пустая. В нескольких местах вокруг поста земля дымилась, отмечая попадания мин или снарядов. Оборона Славянска ощутимо огрызалась. На знакомой Андрею площадке дальнобойщиков стояло два танка Т-64 с украинскими флагами. Периодически один из них делал выстрел, на мгновение приседая назад и окутываясь дымом. Второй танк не подавал признаков жизни, а судя по открытым люкам, именно его экипаж и надо было эвакуировать. — Давай гони, к танкам близко не подъезжай. Становись вон за будкой, — Шевченко указал водителю на импровизированный КПП. — Она блоками усилена, так что прикроет, если что. Машина лихо подскочила к пропускному пункту и сдала задом за укрытие. Андрей пихнул водителя в плечо: — Красавчик! Не глуши движок! — и они с Виктором выскочили из кабины. Вдвоем быстро перебежали к основному блиндажу, откуда им махали несколько защитников блокпоста. — Вы за ранеными? — спросил знакомый Андрею старлей-десантник. — Ага, вон старший медик лично приехал, — он указал на Витю. Тот не замедлил вступить в разговор: — Давайте раненых. Где санинструктор? Пусть быстро доложит, что по первичному, что делал. По рации сказали — тяжелые? Десантник ткнул пальцем в стоящий неподвижно танк. — Эти идиоты решили сами Семеновку взять и полезли вперед. Разнесли из орудия сепарский блокпост, а потом из миномета в башню получили. Разрыв офигенный был! Думали — все, хана бронелобым. А они через какое-то время сюда задним ходом сдали, да только мехвод сам вылез, а остальных пришлось вытаскивать. Кровь из ушей, и оба без сознания. — Ясно. Баротравма, контузия. Ничего хорошего, давайте быстро их в кузов, повезем сразу в Изюм, — распоряжался Виктор. В этот момент невдалеке снова громыхнуло танковое орудие. По ушам резко ударило воздушной волной, и Андрей поморщился. — Что, товарищ майор, не нравится? — ухмыльнулся старлей. — И чего вы сюда приехали? Вам тут сейчас работы нет. После танков пленные вряд ли останутся. Не обращая внимания на подначки десантника, Андрей выглянул из блиндажа. — А куда он вообще бьет? — Да в Семеновку, куда ж еще. Наши туда в пять утра сунулись, да огребли не слабо. Вон видите, дальше на дороге БТР дымит. Утром подбили, горел знатно, сейчас только дымится. Вот танки и начали эту деревню утюжить. Этому уже три раза новый боекомплект подвозили. Как там экипаж еще с ума не сошел… В этот момент танк снова громыхнул, и спустя пару секунд Андрей четко увидел среди зелени Семеновки взметнувшееся облако взрыва. — Он же в школу сейчас попадет! — Да он с утра уже пару раз в нее попал… Я ж говорил вам, там на чердаке наблюдатель ихний был. Так я специально танкистов на него озадачил, — спокойно ответил десантник. Шевченко промолчал, только сильнее стиснул автомат. «Спокойно, Андрюха, спокойно… Не нервничай, все равно здесь ты ничего не сделаешь! Твоя задача — другая». В бинокль он хорошо видел разгорающиеся пожары и разбитые здания в поселке. Угол школы уже был разбит… Бойцы старшего лейтенанта загрузили двух танкистов в кузов, где над ними принялся колдовать Витя. Третий член экипажа залез туда самостоятельно и сейчас сидел у борта, обхватив голову руками и покачиваясь взад-вперед. Андрей подошел к кузову. — Вить, ну что? Ехать будем? — Да, сейчас, — ответил тот, не прекращая вкалывать раненым шприц-тюбики из своей сумки, — я в кузове поеду, скажи только водиле, чтобы не гнал. Их трясти нежелательно. — Ага, понял, — Андрей запрыгнул в кабину и отдал распоряжение водителю. Аккуратно развернувшись, тот быстро, но плавно объезжая ямы, погнал грузовик обратной дорогой… Несколько часов они провели в Изюме, в машине, припаркованной у районной больницы. Виктор все это время трудился внутри, вместе с медперсоналом. У танкистов оказались тяжелые контузии с разрывом внутренних органов и сильнейшими черепно-мозговыми травмами. — Хрен его знает, что с ними будет. Что могли — сделали, а дальше… Дальше им нейрохирургия нужна, а это в Киев или Днепр. Только стоит это изрядно. Кто платить будет? — докуривая очередную сигарету, высказался Виктор. — А ты Порошенко попроси, — со злостью предложил Андрей. — Он же обещал по тысяче в день платить и страховку на миллион каждому. — Бля… Нашел, о чем вспоминать, — махнул рукой медик, — перед выборами они все много пиз. т, а потом — хрен. Мы для них просто пушечное мясо. Пацанов жалко — одному двадцать пять, второму — девятнадцать, мехвод тоже молодой… Как им теперь жить? — Думаешь с той стороны старики воюют? — горько усмехнулся Андрей. — Видел я их, допрашивал — одна молодежь. — Андрюх, я врач, мне вообще-то не положено делить раненых на своих и чужих. Но они же по нам стреляют! И россиянам продались! Шевченко сплюнул на асфальт. — Это да. И возразить нечего. Я просто хотел сказать, что молодежь гибнет с обеих сторон и это отвратительно. А все из-за каких-то уродов во власти. — Тут я согласен. Знаешь, у меня у самого друг остался в Донецке. Еще в начале мая созванивались, он сам-то военный пенсионер. Звонил мне, рассказывал, как они там все поднялись против бандеровцев, упрекал, что я предал отцов… потом я сказал, что еду в командировку на Донбасс, он и пропал. Ладно, поехали на базу?