— Ну, Александр Павлович, ну почему я? У меня своей работы выше крыши! — попробовал возмутиться Андрей. — Ты же у нас по контактам с другими силовиками? Вот и общайся с ними. И хватит об этом. Сроки, смотри, не проморгай! — Товарищ полковник, ну хватит про работу. Между прочим, обед уже, да и повод у нас есть, — томно произнесла Таня Гуйвик, поднимая стаканчик с коньяком. На столе красовались два нарезанных торта, фрукты, соки, «пепси-кола». На их фоне три бутылки коньяка смотрелись сиротливо — «слезы на 15 человек», как выразился Володька Сацкий. Спустя двадцать минут и пять тостов полковник Нетребко, вместе с замом, покинул кабинет, пригрозив: — Так, без фанатизма мне тут. А то знаю, побежите добавлять. Предупреждаю: попадетесь на глаза кому-то, порву как грелку! Шевченко, не забудь про документ! После ухода руководства Сацкий подмигнул Шевченко с Кацубой: — Парни, предлагаю пойти попить кофейку. С коньячком…. Сергей повернулся к Андрею: — Ну что, пойдем? А то тут уже и нет ничего, да и Танюша наша уши греет активно… Андрей направился к двери: — Вы идите, а я документ заберу и догоню вас. А то шеф мозг вынесет. Света, — позвал он секретаршу, — идем, солнце мое, работать пора. — Ну тебя, Шевченко, еще обед не закончился, — женщина явно не собиралась никуда идти, перекладывая на тарелку огромный кусок бисквита с кремом. — Светик, идем, брось ты этот торт — от него поправляются. Я тебе потом чего-нибудь вкусненького принесу! — Андрей все-таки вытащил Свету из-за стола. В секретариате он получил документ, расписался в журнале и остановился у стойки, чтобы просмотреть его. А посмотреть было на что. Десять страниц документа носили гриф «Цілком таємно»[19]. Созданный под эгидой президента и под контролем РНБО объединенный разведывательный комитет на очередном совещании принял решение о формировании партизанских групп — на случай оккупации Украины российскими войсками. Было подробно указано, кому из силовиков и что надлежит делать. Конечно, основной упор ложился на СБУ, Главное управление разведки МО Украины и Силы специальных операций ВС Украины. Именно эти структуры должны были готовить агентурно-боевые группы глубокого залегания (так называемый оперативный резерв), склады вооружения и документальное обеспечение. Согласно резолюции, Шевченко следовало в кратчайшие сроки ознакомить с содержанием полученных бумаг заинтересованные подразделения СБУ и подготовить ответ в РНБО. Выйдя из секретариата, Андрей завернул в туалет. Убедившись, что в помещении никого нет, он зашел в пустую кабинку. Достав из папки полученный документ, сфотографировал его на смартфон — страницу за страницей, предварительно отключив звук камеры. Спустя пять минут бумаги уже лежали у него в сейфе в папке «На исполнение», а сам подполковник Андрей Шевченко одевался. Коллеги ждали его на улице — праздник требовал продолжения. Кацуба с Сацким стояли на углу Владимирской и Малоподвальной и беседовали. — Ну что, пойдем кофейку хлопнем? — Кацуба ссутулился — ветерок был противный. — Парни, а пойдемте в «Сундук»? Мы же не пообедали толком, — предложил Андрей. — Да ну, собирались же просто кофе с коньячком бахнуть. Сейчас в магазинчик наш заглянем и нормально, — попытался возразить Сацкий. — Да и с деньгами у меня не особо. — Фигня вопрос, я угощаю, — приобнял коллег за плечи Андрей. — Что мы будем, как бомжи, в подворотне бухать? Мы же старшие офицеры! Ты старший офицер, Кацуба? — грозно вопросил он у Сергея. — Еще какой, — усмехнулся тот в ответ. — Целый оберштурмбанфюрер! Не судьба, значит, мне сегодня меморандумы закончить… Андрей-таки настоял на своем — офицеры отправились в паб «Сундук» на Прорезной, который давно считался «придворным заведением» сотрудников СБУ. Правда, только тех сотрудников, у кого водились деньги — цены там были впечатляющие. Центр европейской столицы, как-никак… В ресторане Андрей, быстро сделав заказ, пошел в туалет. Его смартфон уже подключился к бесплатному вайфаю заведения, и надо было срочно этим воспользоваться вдали от посторонних глаз. Шевченко выделил фотографии документа РНБО и щелкнул на их отправку с помощью мессенджера Телеграм. Абонент «Саня карпаты» был в сети. — Лови, братик, — прошептал Андрей, — тебе понравится. Фото ушли. Андрей тут же удалил их из памяти своего смартфона и набрал сообщение: «Прими срочный док. Очень важно, надо принимать меры. Постараюсь попасть в рабочую группу по данному вопросу». Спустя минуту пришел ответ: «Фото принял. Читаю. Сообщу позже». Шевченко спустил воду в унитазе, сполоснул руки и вышел в зал. Демонстративно стряхивая воображаемую влагу с пальцев, он сел за стол и строгим голосом спросил у коллег: — А почему это еще не налито, товарищи офицеры?! Как раз, когда официантка принесла горячее, его смартфон завибрировал. Андрей открыл Телеграм: «Документ бомба! Будем готовить доклад наверх! Тема очень важная! Молодец!!!» Привычным движением удалив сообщение, Андрей улыбнулся. Его связной офицер в русской разведке отреагировал очень эмоционально, а такое за ним водилось редко… Похоже, документ действительно понравился и реакция на него будет быстрой и активной. А это означает, что российские спецслужбы смогут вовремя подготовиться к очередной украинской авантюре, что, возможно, спасет жизни многим людям… * * * Андрей Шевченко никогда не питал любви к украинским националистам. Деды его прошли всю Великую Отечественную, а один и после войны пять лет еще выкорчевывал бандеровское подполье в Прикарпатье. Майдан, последующие гонения на русский язык и открытый поворот в сторону Запада привели к четкому осознанию: ему с этим режимом не по пути. Ну, а произошедшее 2 мая 2014 года в Одессе окончательно стало для Андрея поворотной точкой — ненависть к тварям, пришедшим к власти в Киеве, затопила сознание. Новое, неведомое раньше чувство так повлияло на него, что он даже всерьез рассматривал вопрос отъезда на Донбасс, где уже вовсю разворачивалось сопротивление киевской власти. Но тут пришло приглашение от сослуживца перевестись в Киев, в Департамент контрразведки СБУ. Шевченко прекрасно осознавал, что именно контрразведка станет руководящим подразделением по подавлению инакомыслия со стороны русского населения Украины и по ликвидации республик Донбасса. Тогда-то и принял он свое решение, осознанное и выверенное… Был у него еще с 2000-х годов неплохой знакомый в ФСБ России. Пересеклись их оперские дорожки на одной совместной теме, когда украинским и российским чекистам удалось ликвидировать канал контрабанды ионизирующих материалов в Западную Европу из стран СНГ. Близкими друзьями тогда они с Колей Прохоровым не стали, но добрые отношения завязались. После два офицера периодически общались, известно ведь, что с помощью личных связей можно решить гораздо больше вопросов, чем официальным путем. Коля как-то даже заезжал к Андрею с семьей, по дороге в Крым… Ему-то Шевченко и позвонил в конце апреля 2014 года. Обрисовав ситуацию, он спросил: есть ли у Прохорова выходы на российскую разведку и заинтересует ли их сотрудник контрразведки СБУ с его опытом? Каких-то бонусов для себя Андрей не просил. За все время сотрудничества единственное, что он получал от кураторов, — аренду квартиры в Киеве и оплату загранпоездок во время отпусков. Там, в Турции или Египте, он часто лично общался с офицерами российской разведки, которые принимали и обрабатывали его информацию. Они рассказывали, что работу Шевченко высоко ценят и часто о ее результатах докладывают наверх. В то же время все прекрасно понимали, какая нагрузка ежедневно ложится на их агента — ведь он постоянно вращается в среде, где лишнее доброе слово в адрес России или Путина, неосторожная критика власти Украины или руководства СБУ могут стоить ему свободы, а возможно, и жизни. Кроме того, на его психику жутко давила сама агрессивно-токсичная атмосфера нового украинского общества. А уж чего стоили ему командировки на Донбасс, особенно две ротации в Мариуполь, знал только сам Андрей… Именно после них у него несколько месяцев была бессонница и появились проблемы с алкоголем. Связные отмечали, как меняется Шевченко в худшую сторону — седые волосы, расшатанная нервная система. И вот на последней встрече, на пляже, лежа в шезлонгах под жарким солнцем Антальи, один из кураторов завел разговор об этом: — Андрей, мы все понимаем. Видим, как тебе тяжело. Поверь, мы совсем не заинтересованы в том, чтобы ты прокололся от усталости и тебя раскрыли, хотя и в этом случае мы будем тебя вытаскивать — ты принес колоссальную пользу, как нам, так и республикам Донбасса. Поэтому я и спрашиваю — сам как чувствуешь, сколько ты еще можешь продержаться? Не скрою, каждый день твоей работы для нас на вес золота, но и требовать невозможного мы не будем. Андрей помолчал, глядя на бирюзу Средиземного моря, отхлебнул коктейль из запотевшего бокала. — А если я уйду, мы потеряем возможность получать нужную информацию? Куратор усмехнулся: — Не переживай, будет болезненно, но не смертельно. В СБУ хватает наших источников. Просто не все с опытом оперативной работы и не так умеют добывать сведения, да и мотивация у всех разная. Многие дают инфу по чайной ложке в день, а хотят взамен и денег, и работу потом у нас, и чуть ли не личную встречу с верховным! Это ты у нас бессребреник… Мы даже напрягались вначале — чего это ничего взамен не просишь? — Куратор наклонился ближе и, улыбаясь, шепнул: — Веришь, были даже первоначальные подозрения, что ты украинская подстава! Андрей повернулся к куратору: — Ого! И когда же полностью поверили? — Да почти сразу, в мае четырнадцатого, как только твои донесения начали с ходу подтверждаться. А уж когда ты сумел Чечена[20] спасти — вообще все вопросы отпали. Знаешь, мы потом на твоей информации даже других осведомителей проверяли, как эталон ее использовали. — Куратор с удовольствием сделал глоток из своего бокала и вернулся к своему вопросу: — Ну, так что? Шевченко помолчал, потом нехотя выдавил из себя: — Буду тянуть, сколько смогу. Поглядим, еще год-полтора максимум. Больше не выдержу. Сорвусь на хрен, поубиваю кого-нибудь. — А вот этого не надо. Ты разведчик, а не ликвидатор или диверсант… Это было прошлым летом. Андрей Шевченко, подполковник контрразведки СБУ, кавалер многих ведомственных наград Украины, грамотный профессионал, офицер, контуженный в боях на Донбассе и одновременно активный агент русской разведки в самом логове украинского беспредела, продолжал свою деятельность, векторы которой казались не только несовместимыми, но и взаимоисключающими. Первая ротация. Славянское начало Изюм — Довгенькое. 2014 г. Армейский «Урал» с красными крестами на бортах замер у медсанбата. В кузове вповалку лежали раненые. Кто-то начинал шевелиться, пытаясь самостоятельно вылезти из машины, кто-то лежал без движения… Наспех намотанные бинты, бурые пятна на грязных повязках, разорванная форма, вонь и стоны — сознание схватило картинку целиком, как контрастное фото… Андрей снимал с кузова бойца с простреленными ногами. Жгуты туго пережимали его брюки выше колен. Штанины были черные от крови, которая продолжала капать, оставляя алые пятна на пыльной дороге. Казалось, даже ботинки полны крови, и она выплескивается из них, как из кипящей кастрюли… — Так, быстро связывайся с Изюмом[21], пусть готовят операционные, у нас здесь нет возможности операции делать, а трое очень тяжелые! — орал в трубку телефона заместитель командира медсанбата Виктор, нервно прохаживаясь вдоль дороги.