— Ну, как бы с утра был отец мальчиков, — хмыкнул я. — О, ну это же отлично. Мы так подозреваем, что у них бронхиальная астма, но, чтобы удостовериться, — доктор перевел взгляд на тещу и Лику и повысил голос, — нужно сдать ряд анализов, которые точно покажут причину удушливого кашля. И с этим шутить никак нельзя, — он посмотрел мне в глаза, — надеюсь, вы понимаете. Я активно закивал головой. — Кстати, а вы не знаете, по вашей семейной линии была ли у кого аллергия или та же самая астма? — испытующий взгляд глаз цвета мокрого асфальта застыл на моем лице. — Я точно не помню, — задумался, вытаскивая из памяти картинки шестилетней давности, но в голове было пусто. — Нет. Не помню. — А у вас? — не сдавался врач. — У меня точно нет, — уверенно сказал я. — Мамочка! — крикнул мне через плечо доктор, вновь обращаясь к Лике. — Давайте уже поторопитесь, вы же не одна здесь, мне еще к другим деткам нужно, — и уже ко мне: — Вы можете помочь поднять детишек на этаж? Я согласно кивнул. Инесса Ивановна и Петрович остались внизу, а Лика, опустив плечи, поплелась следом за мной. Мы зашли в кабинет. — Папа, — в один голос проговорили пацаны, сидевшие под присмотром медсестры на кушетке. Я тут же подхватил их на руки, и детские ручки обвили мою шею. — Тоня, — обратился врач к медсестре, — там за дверью остались родители мамочки, сходи, объясни, что им нужно привезти завтра. Так, а вы присаживайтесь, мамочка, — он указал Лике на стул рядом с письменным столом, за который прошел сам. — Начнем заполнять анамнез. Он плюнул на пальцы и, растерев их между собой, перелистнул страницу медицинской карты формата А4, начал писать. Две недели спустя. — Боже, наконец-то этот ад закончился, — выдохнула Лика, когда мы вышли из здания больницы. — Я думала, сойду с ума здесь, — она глянула на меня, возможно, ища поддержки. Я этот взгляд поймал боковым зрением, но в это время полностью был занят мальчишками, которые все норовили высвободить свои пухленькие ладошки из моего плена и побегать по детской площадке, которая была недалеко от центрального входа. — Отпусти их, — проговорила Лика. — И так сидели взаперти две недели, пусть хоть поиграют. Она растягивала слова и при этом старалась показаться заботливой матерью, а сама тем временим уже активно переписывалась с кем-то по телефону. — Лика, — позвал я. Она скользнула по мне быстрым взглядом, тем самым дав понять, что слышит меня, и снова уткнулась в телефон. — Я не успел на обход, что сказал врач? — Ой, ну что я, помню, что ли? — она поморщила нос. — В сумке лежит папка с выпиской, посмотри сам. Я подхватил сумки и пошел к детской площадке, где мальчишки уже вовсю развлекались, катаясь на каруселях и с визгом скатываясь с горок. Поставил сумки на лавочку и достал папку. Открыл выписку. Пробежался глазами по написанному. Анализы, анализы, самому не разобрать, это точно. Ага, вот и диагноз: «бронхиальная астма». В голове прокрутил эти два слова, и мне они совершенно не понравились. Все-таки подтвердились предположения врачей. — Лика, — снова позвал бывшую. — Что, Антон? Что? Я не понял, отчего и в какой момент она начала раздражаться. — Что говорил врач? — настаивал я на своем, хотя прекрасно видел, что она не в духе и не намерена отвечать на мои вопросы. — Я. Не. Помню, — медленно проговорила она, делая акцент на каждом слове. — Ты реально дура или притворяешься? — вскипел я, и она выпучила глаза. — Ты что из себя корчишь? Я тебе задаю нормальные вопросы, на которые в твоей башке должны осесть хоть какие-то ответы, — я перешел на шипение, стараясь не привлекать внимание посторонних. — Ты вообще охренел? — наконец-то она отложила свой гребаный телефон. — Я в тебе, видимо, вызываю неадекватную реакцию, что ты на меня кидаешься, как зверь какой-то? — она перевела дыхание. — Тебе что, по буквам прочитать диагноз надо? Ты что, плохо видишь? Почему ты требуешь с меня ответ, хотя он лежит у тебя на коленях? Отвали, понял? Я гулко глотал воздух, стараясь успокоиться и держать себя в руках. У меня это не особо выходило. — На, — кинул ей файл, — почитай и объясни тупому, что там написано. Она схватила листок и ткнула мне его обратно. — Вот отнесешь его завтра участковому педиатру и спросишь. И в последний раз говорю. Отвали. С тобой домой не поеду, — ее глаза сверкнули злостью. — Привезешь мальчишек сам. Она развернулась и быстро пошла к воротам. Догнать, придавить, задушить эту тварь — вот чего мне хотелось сейчас. Разве можно так делать? — Здравствуйте, Анна Владимировна, — заглянул я в дверь к участковому врачу, — можно? — Да, да, проходите. Я подхватил мальчишек на руки и шагнул в кабинет. На работе пришлось взять отпуск без содержания на несколько дней, сославшись на то, что бывшая жена заболела, а детей не с кем отправить в больницу. Надо отдать должное директору Виктору Борисовичу, вошел в положение и отсыпал мне еще пару дней сверху. — Слышала, вы в больнице лежали. Принесли выписку? — поинтересовалась женщина. В ответ получила от меня утвердительный кивок и протянутый листок. — Да вы присаживайтесь, Антон, — она указала на стул и взялась внимательно изучать документ. С каждой секундой ее ровные выщипанные брови хмурились все сильнее. — Н-да уж, — протянула она. И этот ее тон мне совсем не понравился, холодная змея нехорошего предчувствия скользнула по позвоночнику. — Что вам сказали в больнице? — она посмотрела на меня выжидающе. — Жена сказала, что все написано в выписке, — выпалил я и при этом успел покрыться испариной. Что за вопросы? Откуда я могу знать? И в который раз выругался самыми последними словами в сторону Лики. Эта сука опять не ночевала дома, а Инесса Павловна очень спешила по своим делам, и детей технично скинули на меня. — Соглашусь. Действительно написано, но знаете, многие врачи дают еще и устные рекомендации, — она кивнула, и вновь ее взгляд приковался к бумаге. — Вы читали рекомендации? — Нет, — сказал я правду. Какие рекомендации? Я вчера был на таком взводе, что еле сдерживал гнев, и когда мальчишек привез к теще, даже не стал заходить. Но с утра меня ждал новый сюрприз — поездка в поликлинику. — Смотрите, — вырвала меня из раздумий врач, — они нашли аллерген, который вызывает реакцию в легких, и это, как ни банально будет звучать, газы, которыми наполнен городской смог. И как следствие этого, — она выдержала секундную паузу, обвела наше семейство взглядом, улыбнулась мальчишкам, — вам нужно будет переехать в пригород, а лучше в деревню, подальше от городского смога, дабы избежать повторного приступа удушья. Это опасно. Очень интересно. Если это опасно, то как же тогда в деревню? Там же нет больниц, а если вдруг приступ случится все же, куда ехать-то? Я поделился с доктором своими опасениями. Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди. — Антон. Я же вас не заставляю ехать в глушь, — вздернула она брови. — Сейчас, между прочим, очень во многих селах развита инфраструктура. Поверьте, там тоже есть больницы и поликлиники, и есть доктора, хорошие доктора, — зачем-то уточнила она, видимо разглядела в моих глазах сомнение, — которые уезжают по распределению именно в сельскую местность, — она снова взяла выписку. — И мой вам совет, смените хотя бы на время место жительства, так будет лучше для малышей. Есть еще вероятность, что они перерастут эту болезнь. Мне оставалось только кивать в ответ, а у самого внутри все пульсировало в предчувствии истерик Лики. Куда она поедет? Да она все ногти себе погрызет, но с места не двинется. Забрав рекомендации врача и список лекарств, которые теперь непременно должны находиться в аптечке, я вышел из кабинета. Я сидел на большой кухне и пил чай. Мальчишки крутились возле меня, а за закрытыми дверями кабинета Петровича шла ожесточенная беседа между Ликой и родителями. Она пыталась убедить предков, что мы специально все подстроили и хотим запереть ее у черта на куличиках, а все доводы, что пытались до нее донести родители, она отметала, не желая признавать всю серьезность ситуации. После получасовых уговоров первым не выдержал Петрович. Он вышел из кабинета и громко хлопнул дверью. Мальчишки, испугавшись, тут же юркнули ко мне на колени. Мужчина молча зашел на кухню, лицо его пылало жаром. Он достал из бара коньяк и плеснул себе в стакан. — Ищи подходящее место, — сказал, не глядя на меня. Я молча ждал продолжения. Он налил еще и одним глотком выпил содержимое. Через минуту он, до этого напряженный до предела, немного расслабился. — И лучше ищи участок, дом построить на нем я помогу. Нечего внукам шляться по вторжилью, — он посмотрел на нас. — Будут дышать старьем еще. Не допущу этого. Четыре месяца спустя. Зарайск. Я припарковался рядом с большим коттеджем. Строители уже почти завершили работы. Осталось заменить забор. — Антоша, привет, дорогой. Я оборачиваюсь на женский голос.