- Ну привет, Джеймс Бонд! - улыбалась мне Настя, обнимая. - С возвращением, мужик! - бодро приветствовал мой заместитель, похлопав по плечу. - Как ты? - спросила Зина, положив руки на мою левую руку. За ними в палату зашла медсестра. Посмотрев на меня, она спросила: - Как вы себя чувствуете? - Голова не болит, хотя ужасно болела. - ко мне вернулась нормальная речь. - Вы мне обезболивающего вкололи? - Да, но без резких движений, у вас серьёзное сотрясение и ушибы, уйдёт пара недель на восстановление. - Мне тут две недели лежать? - хотел было возмутиться я. - Нет, полежите три-четыре дня, остальное дома. - успокоила медсестра. - Только с соблюдением постельного режима! Осмотрев собравшихся, она дала указания: - Капельницу не трогать, больного не поднимать, проследите чтобы он сильно не напрягался, смеяться ему сейчас тоже не желательно. Я проводил взглядом уходящую из палаты медсестру. На выходе с ней заговорила другая, проходящая мимо, я расслышал её вопрос: - Как там Джеймс Бонд? Я повернулся к ребятам и спросил: - Да какого они все меня Джеймсом Бондом называют? - Они и нам эту историю рассказали. - начала Настя. - Тебя сюда вчера привезли в костюме… - Вчера? - перебил я. - Так я сутки провалялся что ли? - Ну почти. - сказал мой заместитель. - Мы только сегодня узнали, что ты здесь. Сразу вот приехал с Павлом. Но Паше по работе надо, а я остался дожидаться, врачи сказали что ты скоро проснёшься. - А мы с Настей вчера все больницы вечером обзвонили. - сказала Зина. - Тут не знали, что это ты, мы приехали и опознали. - Это плохо. - вслух подумал я. - Значит, у меня при себе ни телефона, ни кошелька. Я подумал, что мой кошелёк забрали двое бандитов, стало быть, всё его содержимое уже превратилось в дым. А ведь там была визитка того человека, который, по словам профессора, должен мне помочь. - Что стряслось-то? - спросил заместитель. - Избили и ограбили? - И квартиру тоже… - пробормотал я. - Сочувствую. - сказал он. - Ничего, мы подключим связи в МВД, их найдут и накажут по всей строгости! Я вспомнил воронку от взрыва и подумал, что в деле оперативников по моей квартире, скорее всего, намечается очередной «глухарь». Но переключившись на интересующую меня тему, я спросил Настю: - Так почему Бонд? - Тебя сюда привезли в дорогом костюме и со следами побоев. Поэтому медсёстры так и прозвали тебя. - Логично. - сказал я, подумав, что мне бы тоже пришло такое в голову, увидь я себя вчерашнего со стороны. - А кто привёз? - Медсёстры говорят, что какая-то девушка подобрала тебя на трассе. - вспомнил мой заместитель - Контактов не оставила. - Скоро к тебе Максим с Алёнкой приедут. - сказала Настя. - Ему опера звонили когда тебя не могли найти. А потом узнали что ты здесь и ему сообщили. Вечер я провёл с друзьями и подношениями в виде свежих фруктов, йогуртов, соков. На удивление было весело. Словно мой мозг решил выделить все возможные гормоны радости сразу. Видимо организм начал радоваться той жизни, которую едва не потерял. Человеку свойственно не ценить то, что он имеет, а относиться ко всему, как к само собой разумеющейся «бытовухе». Потому радоваться жизни и ценить её многие начинают только в случае, если едва её не лишились. Просто так ценить каждый миг — непозволительная роскошь в мире, где нужно бежать зарабатывать деньги... На следующее утро мой следователь приехал ко мне сам. Заодно вернул мне телефон, правда, с трещиной на экране, - удалось запеленговать, благо от удара он не отключился. Пришлось рассказать мою историю, слегка сгладив некоторые моменты. Не хватало мне ещё психиатрического обследования, если расскажу как есть. Так про странные мантры я ничего не упомянул, хотя они очень даже хорошо въелись в моё сознание. Про взрыв тоже ничего не сказал — не поверят ведь. Ну и про то, что меня называли «атлантом», пытались торговаться… Короче, почти ничего, из того, что было, сказать по правде, я не «вспомнил». Сказал что меня просто отвезли и бросили в лесу, и что выходя на трассу я слышал где-то вдалеке какой-то грохот, похожий на взрыв. Назвал особые приметы нападавших, включив в них и описание внешнего вида тех двоих, что стояли на лестничной клетке. Всё равно не найдут уже. Через сутки моего пребывания в палате, я начал ходить. Ещё через сутки стал задумываться о выписке. Отпускать меня соглашались, только при условии, что я возьму больничный. Мой заместитель заверил, что такой отпуск он обеспечит. А мне почему-то после всего произошедшего ничуть не хотелось возвращаться в свою разгромленную квартиру. Зине я сказал быстрее искать профессора. И в мой последний день пребывания в клинке Андрей Васильевич, в песочном пиджачке и с аккуратно уложенными волосами, вошёл ко мне в сопровождении двух представительниц прекрасного пола. Правда, после этого, вежливо попросив одну из них, Настю, оставить нас втроём, рассказал важную для нас с Зиной информацию. - Вас, молодой человек, как мне сказали ваши спутницы, выписывают? - спросил меня профессор, начиная разговор. - Сегодня вечером. - бодро доложил я. - Что думаете делать? - Даже не знаю. Домой мне не хочется пока. - признался я. - А снимать другую квартиру когда есть своя как-то тоже не хочется. - Вот что, молодые люди! - обратился профессор к нам с Зиной. - Я вас сегодня же отвожу в центр стратегических исследований. Вам там ответят на все вопросы. - Это хорошо, но ему нужно на больничный. - беспокоилась обо мне Зина. - Ничего страшного, у них есть гостевые номера на территории. У них можно отдохнуть. Вам бы, Зиночка, это тоже не помешало. - А Настю можно с собой позвать? - спросила комсомолка Терентьева. - Нет. - отрезал профессор. - Ей вообще пока лучше рядом с вами не светиться. Я же говорю, дело серьёзное, все, кто с вами контактирует, в зоне риска. - В зоне риска? - удивилась Зина. - Да, возможно, что за ними придут. - Кто придёт? - возмутился я. - У нас же не тридцать седьмой! - Молодой человек, в нашем мире ежедневно пропадает без вести несколько тысяч человек. Девяноста пять процентов из них после этого всё же находятся, но если вы не хотите попасть в оставшиеся пять процентов, то я бы рекомендовал вам довериться мне. Я вспомнил то, что осталось от джипа похитителей, и понял, что три дня назад статистика исчезновений в нашей стране пополнилась как минимум двумя гражданами. - Ну как так? - в этот раз возмутилась Зина. - Есть же милиция, есть правосудие. Кто-то же должен нас защитить! - От этих людей есть только одна защита — сказал Терентьев. - И я вам её предоставлю. Уже сегодня вечером. Пришлось довериться старику. Зина ушла сообщить Насте обо всей серьёзности происходящего с нами, чтобы та была аккуратнее и лишнего не говорила. Впрочем, Настя — человек понятливый, ей не обязательно объяснять такие вещи. Терентьеву же я рассказал всю свою историю от начала нашего знакомства с Зиной и кончая взрывом в лесу. Последнее его немного заинтересовало, и он сказал, что знает, что за человек меня спас. На вопрос об «атлантах» он уклончиво сказал лишь что «Настоящие атланты — вовсе не то, что мы знаем по мифам и легендам», а подробности я узнаю в «центре». Собрав все свои вещи, я вышел из больницы. На крыльце здания мы попрощались с Настей и двинулись к машине профессора. Он водил на удивление бодро для своих лет, и через сорок минут мы оказались у въезда на охраняемую территорию. Профессор достал электронный пропуск размером с пластиковую карту и просунул в автомат. Загорелась зелёная лампа и карточка вылезла обратно. Профессор взял её и включил первую передачу. Стоящие перед машиной массивные «дорожные столбы» - болларды, начали медленно опускаться в землю. Мы въехали за огороженную территорию, справа и слева над нами возвышались два одинаковых застеклённых здания. На здании справа висела табличка. Когда мы подъезжали ближе, я прочитал на ней: «Центр Стратегических Исследований Министерства Обороны Российской Федерации». Часть 1. Глава 9. Теорема Пифагора. - Знакомьтесь! - сказал Андрей Васильевич, подводя нас с Зиной к двум молодым людям. - Сергей. - улыбаясь, протянул ко мне руку первый. - Очень приятно, Константин. - пожал я ему руку. - Зина. - улыбнулась перебежчица во времени. Сергей был опрятным и подтянутым мужчиной, возраст которого трудно было определить, что-то между сорока и сорока пятью годами. Его чёрные волосы были длинной до лопаток, сзади они были собраны в хвост. Он был одет в чёрный жилет и брюки, на нём была тёмно-серая рубашка с коричневыми узорами. Глаза его были голубыми. На лице были усы и короткая бородка. - Елисей. - протянул руку второй мужчина. «Какое редкое имя.» - подумал я, пожимая руку, и представился так же: - Константин, или просто Костя. - Зина. - тихо повторила скромница-комсомолка. Елисей был молодым человеком, на вид лет тридцати пяти, с кудрявыми светлыми волосами и иссиня-голубыми глазами. Объёмная причёска на голове, относительно длинные волосы, - его образ напоминал мне поэта. Его тёмно-серая жилетка была надета на серую с узкой голубой полоской рубашку. Терентьев тут же откланялся, заверив что передаёт нас в надёжные и чуткие руки, и что этим людям можно доверять. Мы пошли с ними по коридорам здания, имевшего весьма футуристичный дизайн и интерьер — мне это напомнило центр «Сколково», в котором доводилось бывать нашей команде, демонстрируя наш стартап компаниям — потенциальным инвесторам. Через некоторое время из-за угла в коридоре показалась невысокая брюнетка в синей юбке до колен и синем пиджачке, костюм её напоминал чем-то форму стюардессы.