- Я думаю, вы сами ответите себе на этот вопрос. - улыбнулся, глядя на нас, Сергей. - Всё очень просто. Мой день состоял из следующих процедур. Отбой был не позже десяти, желательно в восемь тридцать. Подъём поначалу происходил в шесть утра, но Сергей сказал мне, что время сна будет постепенно сокращаться, и в идеале я должен буду спать до половины третьего или трёх утра. Выходя в назначенные утренние часы на многокилометровые прогулки по спорткомплексу за парком, я чувствовал, что не иду, а просто лечу. Радость от ходьбы приливала ко всему телу, уже на четвёртый день плавно заменив собой сонливость и усталость. С шести утра я несколько часов (поначалу час, потом полтора, позже — два) сидел в специальной камере. Первые дни я засыпал, но уже на третий день энергия меня разрывала, и я так и не смог уснуть, оставшись наедине с собственными мыслями. Ориентировочно в семь тридцать был завтрак. В основном свежие салаты, иногда с тушёными овощами, фрукты и соки либо смузи. Одно из блюд обязательно было обсыпано клетчаткой, как сказали повара, «Чтоб голода не чувствовал!». И действительно, я наедался ими так, что в обед ел не потому, что голоден, а потому, что вкусно. В период с восьми до одиннадцати я мог поспать ещё в районе одного часа, однако через неделю эта привычка отпала ввиду переизбытка энергии в теле. Ещё до обеда я успевал принимать душ, температура которого, увы, не регулировалась. Более того, она постепенно снижалась: моё тело должно было привыкнуть к холодному и контрастному душу. Так что воду в мой номер подавали с каждым днём всё более холодную. Однако через время я адаптировался и перестал это замечать. К концу моих водных «мучений», кстати, весьма приятных, я стал типичным «моржом» и спокойно мог мыться под холодной водой. Обед был в одиннадцать и состоял из первого (салатики из свежих овощей), второго (тушёные овощи, иногда рис, гречка или другие крупы), двух-трёх фруктов и сока. Раз в два дня мне давали мясо странной консистенции. Ещё одним условием моей диеты было планомерное сокращение в пище приправ и специй. Если поначалу туда добавляли немного соли в виде какого-то солёного раствора, то со временем еду стали подносить в её первозданном виде, и тогда я понял наконец, что мясо это делается то-ли из пшеницы, то-ли из сои. Через пару недель этот продукт из моего рациона вообще убрали. Позже убрали и крупы, и я стал чувствовать себя ещё легче. Около двух часов по расписанию был по сути ужин, состоявший всегда только из свежих фруктов. Никаких хлебобулочных, сладостей, орешков и прочих давно любимых мною продуктов на моём столе не было. Первое время мне очень не хватало их. Точно так же не хватало еды вечером, ведь мы должны были питаться строго в этом семичасовом промежутке, и позже не есть. Однажды я рассказал о том, чего мне не хватает в рационе Елисею, и он дал мне дельный совет: - Знаешь, что такое фантомные ощущения? - улыбаясь спросил он. - Это когда солдату руку оторвало, а он чувствует в ней боль? - Для нашего мозга нет большой разницы между иллюзией и реальностью. Если знаешь, в средние века у китайцев был оригинальный метод казни: человека привязывали к деревянному креслу, завязывали глаза и проводили тупой стороной ножа по руке. Затем капали на это место воду, температурой близкую к температуре тела. Человек умирал со всеми признаками истощения от потери крови, его мозг так и не понимал, что на самом деле никто не перерезал ему вены. Да, боль в оторванных конечностях - это тоже одно из проявлений фантомных ощущений. На самом деле мы можем вызывать фантомные ощущения сами. Вот сейчас, например, почувствуй вкус лимонной дольки, которую ты положил себе в рот и разжевал. Моё лицо непроизвольно скривилось и я почувствовал острый кислый вкус во рту. Елисей посмеялся: - Молодец, ты только что воспроизвёл фантомное ощущение от воображаемого лимона. Теперь же, когда тебе хочется чего-нибудь съесть, садись и ешь это фантомно. Представь перед собой огромную кастрюлю любимого лакомства, максимально реалистично воспроизводи то, как ты съедаешь всё её содержимое. В конце по максимуму прочувствуй переполненный желудок и тяжесть в животе. Уделив такой практике пять минут, ты отобьёшь в себе желание есть. Способ помог мне за неделю избавиться ото всех навязчивых пищевых привязок. Благо, свободного времени был вагон, и я занимался этой практикой каждый раз, когда возникал мнимый голод. В течение этой недели я научился отличать мнимый голод от голода настоящего, чувствовать свой организм так глубоко, как никогда раньше. Когда я ощутил настоящее насыщение, которого на самом деле ни один человек, питающийся традиционно, обычно не испытывает вообще, я стал меньше есть, попросив поваров накладывать поменьше. Последний приём пищи был в четыре часа, и несколько дней я практиковал фантомные ужины в районе семи, чтобы «наесться» перед сном. Но научившись различать мнимый голод и настоящий, я понял, что вечером был не голод, а просто привычка тела чувствовать набитый желудок в это время дня. На самом же деле телу необходимо куда меньше, может быть даже в десяток раз меньше пищи чтобы насытиться. Почувствовав это физически, я задумался о гонке потребления, в которую мы все втянуты ради прибыли корпораций. Мы живём, постоянно переедая, заставляя на износ работать органы, сокращая свою жизнь этим, калеча психику пищевыми зависимостями. Сейчас же я чувствую себя так легко, так комфортно, что это состояние можно назвать настоящей свободой. Свободой, которой ранее никогда не испытывал. Зина чувствовала то же самое. Почти всё время она улыбалась, прямо как Сергей с Елисеем. В итоге мы разгадали секрет их улыбчивости и бодрости. Точнее, можно сказать, они сами дали нам этот секрет. Как и говорил Сергей, всё было очень просто. Часть 1. Глава 11. Теория вероятностей. Я уже был немного знаком с квантовой физикой, с воздействием наблюдателя на микрочастицы, и думал, что надо будет подробнее рассказать об этом Зине, которая сейчас явно мало понимала из сказанного Сергеем. Мужчина продолжал: - Явление, с которым столкнулись исследователи, было косвенным подтверждением многомировой интерпретации, сформулированной американским физиком Эвереттом ещё в 1957 году. Впрочем, в философии и некоторых восточных религиях такой подход известен многие сотни лет, физики лишь повторили выводы древних. - Так что за явление? - спросил я, понимая, что Сергей ходит вокруг да около уже несколько минут. - А как вы думаете то чём я говорю, Константин? - Многомировая интерпретация — это же теория что в реальности существует множество миров, таких как наш? - Почти так. Согласно одной из теорий проявлен только наш мир, остальные находятся в состоянии суперпозиции. Говоря русским языком, непроявлены или нематериальны. - уточнил Сергей. - Ничего не понимаю. - сказала Зина. - Дослушаем, я всё тебе объясню. - подмигнул я ей. - На пальцах. - И тут очень кстати аналогия с различными течениями Дао, Буддизма и многих других учений, где мир и материю тоже считают непроявленными. - Сергей взял со стола кружку с водой и использовал её как пример. - Получается, что пока мы смотрим на кружку, кружка является для нас материей. Как только не остаётся ни одного наблюдателя, который может смотреть на кружку, материя кружки переходит в состояние некой «непроявленности». Сергей встал со стула и снова прошёлся по аудитории. - Кстати, о самих мирах. Мы называем их не мирами, а вероятностями. Это наиболее полно может описать их природу. Исследования показывают, что вероятности являют собой некие копии наблюдаемой человеком картины мира, только некоторые детали в них отличаются. - И как устроены эти вероятности? - спросил я. - Как оно там на самом деле, не знает никто, но наши исследования показывают, что для формирования новой ветки вероятности нам достаточно всерьёз принять какое-либо решение. Я тут же заинтересовался услышанным и спросил: - Как это работает? - Очень просто. - начал объяснение рассказчик, указав на окно кабинета. - Вы решаете, что вам душно, и хотите открыть окно. Но вы не знаете, стоит это делать или нет, ведь рядом с окном сидят люди, которым может не понравиться сквозняк. И таким образом вы создаёте вероятность. Если вы открываете окно, создаётся дополнительная вероятность, в которой вы этого не сделали. Если же вы остаётесь на месте, вероятностью становится реальность, где вы открыли окно. - Так просто? - удивился я. - И что, мы каждый день создаём сотни вероятностей? - Я, конечно же, утрировал. Вероятность создаётся только в том случае, если от вашего выбора в данный момент зависит то, каким путём пойдёт ваша жизнь. А простое действие с открытием окна не создаст полноценной вероятности, оно создаст лишь небольшую ветку вероятности, которая затем снова вольётся в русло вашей текущей вероятности. Ведь на самом деле ничего радикально не изменится в вашей жизни от того, откроете вы окно или нет. Вы так же дослушаете лекцию. - Как вы видите вероятности? Они же непроявлены? - поинтересовался я. - А вот это уже интересная тема! - явно оживился Сергей и посмотрел на Зину. - Наш мозг генерирует электрические импульсы как отклик на воспринимаемую картину мира. Эти импульсы можно считывать и преобразовывать в конкретные показатели. Константин знает: нули и единицы. Но если наш мозг откликается на воспринимаемую информацию посредством нейрохимических реакций, то что мешает нам самим запустить нейрохимические реакции в мозгу, поляризовав определённые области мозга, определённые нейроны? Таким образом мы не считываем образ поступающей в мозг картинки, а сами можем транслировать в него образ окружающей реальности и даже формировать под его воздействием нейронные связи. - Типа, вызывать галлюцинации в виде несуществующих миров? - удивился я. - И что, такие эксперименты уже проводятся? - Проводятся. Всё это пока секретно. Но раз уж вы стали свидетелем, а вы, Зина, участником необычного явления, я объясню вам, что к чему. Сергей включил пультом проектор и вывел на экран изображения медицинских приборов — энцефалографов. Всё, что было на слайдах — картинки с изображением мозга и работы прибора, чередующиеся фотографиями подопытных с кучей датчиков на голове. Мужчина продолжил лекцию: - Предположим, что все вероятности вашей текущей жизни непроявлены. Все, кроме одной. Каким образом мы можем настроиться на любую из них и воспроизвести её? Повисло молчание. У меня не было никаких идей. В конце концов я сказал: - Даже предположить сложно. - Это действительно так. Раньше казалось, что это невозможно. Однако, совершенно случайно исследователи нашли ответ. - Сергей нарисовал двумя руками в воздухе наклонные прямые, соединяющиеся в одной точке, и, сжав одну руку в кулак в месте их соединения, указал на неё другой рукой. - Есть узловая точка. Так называемая «точка выбора» или «точка ветвления». В этой точке вы делаете выбор и формируется вероятность, или несколько вероятностей, в которых вы совершили другой выбор. Наши исследования показали, что парадоксальным образом, если наблюдатель воспроизводит в памяти точку выбора, в его мозгу возникают импульсы в тех участках, между которыми ещё не сформировались нейронные связи. Путём долгих исследований удалось выяснить, что в этих областях мозга сформировались бы нейронные связи, если бы наблюдатель в точке выбора ушёл на другую ветку вероятности! Сам наблюдатель воспринимает это как некое интуитивное чувствование того, что было бы, соверши он иной выбор. Аппаратура же чётко фиксирует и записывает общую картину активности мозга. - И вы можете точно так же транслировать её в мозг! - догадался я. - Именно. Мы обрабатываем полученные данные, отсеиваем сенсорный шум, отсеиваем те показатели, которые относятся ко всему воспринимаемому в момент эксперимента, и получаем отдельную нейронную карту вероятности, которая не состоялась. Это подобно обработке шумов в аудиодорожке. - Прикольно… - всё, что смог я выдавить из себя, поражённый услышанному. - Неее, прикольное начинается, когда мы начинаем её транслировать обратно в мозг наблюдателя. Особенно если он предварительно настроится на точку выбора. Когда наше оборудование было ещё несовершенно, мы возбуждали нейроны головного мозга и это приводило к эффекту фантомных воспоминаний, когда человек вспоминал внезапно эту вероятность своей жизни. Более того, даже после эксперимента воспоминания продолжались. Через некоторое время человек даже мог вспомнить какие либо другие подробности своей несуществующей жизни в другой вероятности. - Удивительно! - воскликнула Зина. - Но самое удивительное стало происходить в отсутствие наблюдения за экспериментом. Чуть позже был разработан прибор, самостоятельно очищающий нейронную карту от лишних «шумов» и загружающий её в сознание. Он не требовал дополнительных настроек, и обученный человек мог самостоятельно работать с ним. Так один из учёных, исследовавших фантомные воспоминания, однажды исчез прямо с рабочего места. Он проводил эксперимент один, в ночное время, во всём здании кроме него была разве что охрана внизу. В итоге через несколько дней он вернулся и рассказал, что был в другой реальности, очень близкой к нашей, но слегка отличной. В той вероятности он развёлся с женой несколько дней назад. В реальном мире он принял решение остаться в семье, но смог прожить несколько дней в другой ветке вероятности, где этого не произошло. Его терзали сомнения в том, реально ли происходящее, в итоге он испугался того, что вокруг не настоящий мир, а иллюзия, и повторно провёл эксперимент, успешно вернувшись в свою текущую вероятность. - Ну а как же я попала в будущее? - интересовалась Зина. - Мы пока точно не знаем, но можем предположить, что во всём замешаны бункеры. Тот, из которого Вы исчезли и тот, в котором Вы оказались. Мы уже заняты изучением этого вопроса. И скорее всего у нас, как мы уже и говорили, получиться вернуть Вас в ваше время! - Да, удивительная штука время. - констатировал я. - У вас уже были такие «гости из прошлого»? - Нет, Зинаида уникум. Не из прошлого не из будущего переходов мы ещё не фиксировали. - То есть, вы здесь знаете, что перемещения возможны, но вы этим не пользуетесь? - Не пользуемся. Но пытаемся. У нас не получается. У Зины как-то получилось. Пока не знаем как. Но вернуть её мы попытаемся. - Сергей посмотрел на Зину. - Если у Вас получилось оказаться здесь, возможно, получится и вернуться. Зина вздохнула. - А могу я остаться? - Выбор за Вами. Только помните, что ваш феномен из разряда уникальных. За ним будут охотится... В этот же вечер я долго объяснял Зине что мне удалось понять из лекции Сергея. Пришлось даже взять листок и рисовать ветвление реальностей. Точка выбора оказалась интереснейшей пищей для размышлений. Эти вечерние часы, в течение которых мы, по правилам центра, уже не должны были видеться, прошли за обсуждением того, какой была бы наша жизнь, окажись мы на ветке одной из наших непроявленных вероятностей. И следующим утром мы проводили время в кабинете Елисея, расспрашивающего подробности приключения Зины. Затем разговорились и на отвлечённые темы. - Вы тут все так на овощах сидите? - спросила Зина. - Кто как хочет. - отвчечал Елисей. - Кто-то есть по индивидуальному рациону, кто-то сидит на спецкоктейлях. Коктейли — отдельная история. Смесь БАДов, ноотропов и всего лучшего из мира фруктов, выведенная опытным путём. Она даёт сотрудникам центра всё необходимое. Умственные способности, концентрацию, стрессоустойчивость, лучшее восприятие информации. В общем, всё то, что в нашей нелёгкой работе необходимо. Кстати, хотите попробовать? - Ну, я не откажусь. - кивнул я, и вопрошающе посмотрел на Зину. - Я тоже. - улыбнулась девушка. - Аня, сделай два спецкоктейля пожалуйста! - громко произнёс Елисей в микрофон и отжал кнопку устройства внутренней связи, посмотрев на нас: - Я сегодня уже свою дозу выпил. - А чем ваш центр вообще занимается? - поинтересовался я.