- Наше подсознание — сказал Елисей, - самый мощный суперкомпьютер. Оно ещё и не такое запомнит. Всю твою жизнь, например. - И всё-таки не понимаю, как вам удастся потом считать это. - Наши коллеги, - Елисей махнул рукой на лаборантов, снующих вокруг, - как и сейчас, точно так же, введут тебя в гипноз и ты сам выдашь всю информацию по досье. Ко мне подошли два человека в белых халатах и стали снимать датчики с головы. - Сколько времени оно записывалось? - поинтересовался я. - Ты просмотрел его за десять минут. Весь код остался в памяти. - А сколько я буду им его надиктовывать? - Не надиктовывать, Костя. Настукивать. Морзянкой. - Так вот зачем это мне. Но я же особо не учил… - В состоянии транса будет всё равно. Подсознание уже знает как настукивать, и само воспроизведёт весь код. Уйдёт на это часа полтора. Пальцы болеть не будут, потому как настукивать ты будешь не в прямом смысле, это будут всего лишь микроколебания от нервных импульсов, мелкая моторика. Их считают специальные датчики с рук. - Как вы себя чувствуете? - вмешалась в разговор девушка-лаборантка. - Не болит нигде? Не тошнит? Я чувствовал себя прекрасно, о чём уведомил девушку. Тем не менее получил указание встать и пройтись по залу. Ноги были ватные, как будто затекли после долгого сидения в неудобной позе. Да и вообще с моторикой тела было что-то не так. Передвигался я, пожалуй, как старик. Но мне сообщили, что это нормально после подобного сеанса гипноза. В обтягивающем сером костюме это, наверно, выглядело забавно. Тело ощущало себя так, как будто прошло не десять минут, а несколько часов лежания в удобном белом кресле, похожем на кресло стоматолога, с датчиками на голове. Мне померили пульс, надели датчики на запястья и считали какие-то показатели. После этого Елисей объявил: - В принципе ты готов. Скажи, как настрой? После всего, что было проделано на протяжении этих месяцев отказываться было уже как-то глупо. Да и не прерывается же на этом жизнь. Только меняется. Неизвестно, в какую сторону, неизвестно, насколько, но зато теперь она точно никогда не станет прежней. - Может быть, какие-то вопросы есть? - спросил Елисей, видя мои раздумья. - А точно не стоит общаться с теми, с кем контактировал? - По крайней мере ближайшие полгода, лучше даже год. Иначе они начнут вспоминать. Ты же не хочешь чтобы близкие тебе люди заболели шизофренией. Пускай всё утрясётся, через годик сможешь общаться с кем хочешь и как хочешь. К тому времени ты и за двойника всё вспомнишь. - Куда меня забросит, вы не знаете? - Далековато. Для тебя это единственный шанс не напороться на опасность. - Ну что ж, из инструктажа в целом всё понятно. Раз уж нельзя по другому, давайте… - Ирина, бумагу! - крикнул Елисей ассистентке, и, повернувшись ко мне, объяснил: - Чистая формальность. Ирина принесла лист с печатью, закрепленный на чёрном планшете для документов. Я не стал читать текст, только мельком просмотрел название: «отказ от ответственности». Поставив внизу свою подпись, я грустно улыбнулся Елисею. Тот, словно почувствовав мою тоску, подошёл и обнял меня: - Не волнуйся. Это единственный путь, и ты пройдёшь его достойно. Во время крепких прощальных объятий я задумался: а будет ли тот Елисей, которого я встречу в новой вероятности, тем самым, которого я обнимаю сейчас, или же мы распрощаемся навсегда? И будет ли мне вообще разница, или я буду совершенно другим человеком, которому будет всё равно? Ответы я смогу получить, только шагнув туда… После ко мне подошли и обняли меня двое ассистентов, с которыми я уже был хорошо знаком, и, пожимая мне руку в напутствии, желали удачи. В конце концов я вновь лёг в кресло и моё тело на время перестало чувствовать своё положение. Ко мне подошли незнакомые мне ассистенты и стали надевать на голову датчики, на этот раз какого-то другого прибора. Другой ассистент поднёс ушные затычки. Я вставил их в уши, и понял, что одна из них — со встроенным динамиком. В нём я услышал бодрый голос Сергея: - Ну как себя чувствуешь, космонавт? - Как перед стартом. - сказал я. - Скоро говорить «поехали»? Ассистентка с инъекцией подошла ко мне и подняла рукав костюма. Я не стал смотреть, как протирают ваткой вену и вводят препарат. Вместо этого я улыбнулся Елисею, чьё доброе выражение лица, похоже, будет последним, что я запомню в этой вероятности. Он тоже улыбнулся мне, когда из моей вены уже вытаскивали иглу и поправляли рукав. - А ты не зря Сергей Павлович. - посмеялся я. - Сидишь вот сейчас в ЦУПе и готовишь меня к старту, как Королёв Гагарина. - Сплюнь, не нужна мне участь Королёва, а тебе Гагарина. - Что, ответственности слишком много? - Да не в том дело… - отозвался голос в наушнике. - И ещё о них знал весь мир, а о нас с тобой ближайшую сотню лет не должен знать никто! - Так долго? Я смотрю, у вас тут всё серьёзно! - Серьёзно, серьёзно. Подписку ты писал без срока давности. И я тоже... На лицо надели непрозрачные очки для сна, и я отключился от нескольких органов восприятия. Глаза больше не получали света. В ушах скоро, как только Сергей отключится, будет полная тишина. Специальный костюм из диэлектрика на основе синтетического каучука, похожий больше на термобельё, сильно снизил чувствительность кожи. Ну а инъекция препарата снизит нервную проводимость и я на время перестану ощущать своё тело. После двухдневного голодания организм очищен и чувствует себя прекрасно. Теперь мне предстоит на минуту, ну или хотя бы секунд на сорок, остановить внутренний диалог, что позволит снять энцефалограмму моей текущей нейронной карты здесь и сейчас, в состоянии покоя… - Готов? - послышался в наушнике-затычке голос Сергея, когда препарат подействовал и я вообще перестал ощущать себя в пространстве. - Да. - ответил я. - Лабораторию все уже покинули. В бункере ты один. Начинаем эксперимент. Осознание того, что я один здесь, глубоко под землёй в бункере под центром стратегических исследований, навеяло одновременно и какой-то страх, и жуткий восторг. Страх от того, что я в толще земли, восторг от того, что я причастен к невиданному делу, к которому не каждый смертный становиться причастен. Я остановил внутренний диалог. Время поплыло куда-то и каждая секунда стала растягиваться. Сначала, по внутренним ощущениям, секунда превратилась в две, потом в три… И вот уже за одну секунду можно прожить все десять. Контролировать себя и не давать «словомешалке» включиться нелегко, однако отсутствие ощущений в этом помогает. И вот я услышал голос Сергея: - Тридцать две секунды! Молодец! Карта снята! - Что дальше? - спросил я, не слыша собственный голос. - Ждём связи с Уралом. Зина уже почти готова. - Понял. - ответил я, и хотел было признаться Сергею, что буду скучать, но тут же вспомнил, что в другой вероятности они меня встретят… Или, не совсем они… Я не стал делиться с ними своими соображениями на этот счёт, просто поблагодарил их: - Сергей, Елисей, спасибо вам за всё! Было незабываемо. - И тебе спасибо. Ты у нас тоже уникум. До скорых встреч. Мы будем помнить о тебе, когда ты появишься в другой вероятности. Мы умеем уже синхронизировать память своих двойников. - Спасибо… - сказал я, и по моим щекам потекли слёзы. - Ну-ну, не надо так. Меньше эмоций, ты к переходу готовишься. Сознание должно быть ясным! - Понял. - сказал я и попытался взять себя в руки. Тоска так и не отступала. В микрофоне Сергея послышался чей-то чужой неясный голос. Кто-то говорил с ним. Через секунду Сергей сказал: - Урал готов. Квантовый канал настроен. Готов продолжать? - Да. - ответил я спокойным голосом, хотя спокойствие мне сейчас давалось с трудом. - Теперь загрузим твои воспоминания. Наблюдай образы. Я расслабился насколько смог. В голове замелькали картины прошлого. Юность. Я сижу на диване в зале. Отец на кресле вдалеке передо мной читает газету. Мать смотрит телевизор. Я оставлен наедине со своими мыслями и решаю какой-то важный вопрос… - Синхронизация пошла! - услышал я на фоне этой картины голос Сергея. - Карта готова. Вижу точку ветвления. После недолгой паузы он спросил серьёзно: - Ну что, космонавт, готов к полёту? - Ты всех называешь космонавтами? - Нет, только тебя. - засмеялся голос в наушнике. - Валяй, поехали! - сказал я и, затаив дыхание, остановил внутренний диалог снова. В наушнике послышался глухой отзвук странного, как мне показалось, уже знакомого мне звука. Это был тот самый, похожий на кваканье и пенье сверчков звук, который я отчётливо слышал, стоя на коленях связанным в том лесу… «Что-то вы от меня скрываете, ребят!» - последнее, что я успел подумать, прежде чем моё сознание провалилось в небытие… Я вспоминал эту сцену вновь и вновь, стоя на балконе своей харьковской квартиры и наблюдая с высоты четвёртого этажа за ночным небом. Видимо, проспал я уже приличное время, и теперь меня мучила бессонница. И организм, так и жаждущий устроить ночной зомби-рейд к холодильнику и что-нибудь сожрать. Я знал, что кормить зверя нельзя, и мне придётся приложить максимум усилий, чтобы перевести эту откормленную тушу на здоровые рельсы. Бессонница была скорее порождением образа жизни моего двойника. Проснувшись в час ночи я понимал, что сознание чувствует себя бодро, а вот тело не очень. А на кровати в комнате лежит Света, моя жена, которой пришлось принять успокоительное и лечь спать пораньше. Благо, хоть немного фактов из моей жизни она мне рассказала. Однако полной картины это мне не дало. А учитывая, что всё это — не мой мир и не моя жизнь, придётся снова ехать в Москву. Наврав, что еду восстанавливать память. Вот так вот, внезапно спятивший и потерявший память алкоголик забросит всё и уедет в столицу. Попутно бросив вредные привычки и курящую жену, поменяв питание и записавшись в спортзал по приезду. Такое ощущение, что Сергей с Елисеем специально выбрали для меня жизнь, которую будет не жалко поменять на новую. Тихонько выйдя из дома, чтобы не разбудить Свету, я погулял по ночному городу. Приятное ощущение тёплой малороссийской ночи давало хоть какую-то моральную компенсацию за муки в этом больном, по крайней мере пока ещё, теле. Вернулся я под утро с расчётом проспать те часы, в которые Света выйдет на работу. И действительно удалось избежать лишних вопросов и разговоров с утра. Света ушла, а я перебрался с дивана на двуспальную кровать и провалялся там ещё часа два. Она предлагала спать с ней на кровати ещё вечером, но я не желал близости с незнакомым человеком, потому выбрал из двух зол меньшее. Диван я на этот раз разложил. Ко мне уже возвращались чувства моего «двойника», а вместе с ними и желание свалить подальше из этого города, пока не поздно. Да и к тому же мама обещает скоро вернуться в Харьков из России, не хотелось бы чтобы с ней произошло раздвоение личности. Хотя в новой вероятности не рекомендуется встречаться с людьми, с которыми контактировал в старой в течение полугода-года, а мы с мамой не виделись чуть больше года, всё равно рисковать не хотелось. А то мало ли, вспомнит мать меня другим…