- Не бойся, мне кажется, нам ничто больше не угрожает. - сказал я, осознавая, что могу себя контролировать. - А снайпер? - Хотел бы, прикончил бы нас давно. Поднимайся, на этом мы уже не уедем. Мы подошли к машине преследователей. Внутри лежали тела четверых бандитов в балаклавах. Вспомнив убитого снайпером, я спросил Валеру: - Ты что, знала того парня? Девушка молча подошла к машине и, открывая двери, стала снимать балаклавы с лиц террористов. При этом на её лице было абсолютное спокойствие и безразличие. - Этого не знаю. - сказала она, сняв маску с первого, водителя. Подойдя к задней двери, она стянула балаклаву с бандита, сидящего позади водителя, прямо через открытое стекло. - Мыкола. - проговорила она. - Чёрная сотня. Что ж ты так, Мыкола… - Осторожнее, вон тот жив ещё! - сказал я, заметив движение на заднем сидении с другой стороны. Девушка быстро направилась к нему а я на всякий случай подошёл вместе с ней и открыл дверь авто. Каково было моё удивление, когда стянув маску с лица выжившего, Валера внезапно закричала и отпрыгнула на метр. Я инстинктивно кинулся к бандиту и схватил его за руки, однако в них ничего не было. - Вася… - прошептала девушка. - Нет, не может быть… - Кто это? - спросил я. Боец ещё дышал. Его голова откинулась назад, прищуренные глаза посмотрели на Валеру. - Кто ты такой? - спросила девушка. - Нет, что ты такое?! Часть 2. Глава 17. Живые и мёртвые. Сани с кибиткой остановились недалеко от заброшенной усадьбы. Наружу вышли трое людей: двое молодых парней в меховых шапках и овчинных тулупах и седой старик с длинными волосами и бородой, высоченного роста. - Значит, говоришь, здесь? - спросил седовласый у молодого парня с чёрными усами. - Так точно, господин оберполицмейстер! - отчитался усатый. - Ныне они уже все мертвы. - Останься с извозчиком, проследи чтобы ни души здесь не было! - скомандовал ему старик, направляясь к зданию. Он махнул рукой второму, приказывая следовать за ним. Было в нём что-то весьма властное, что-то, что заставляло прислушиваться, не перебивать, повиноваться… Оберполицмейстер был в чёрной шубе до колен, серых валенках (нынче по всему уезду морозы стояли жуткие) и чёрной меховой шапке с красными вшивками. Он был аж на две головы выше парней, хотя парни были роста выше среднего. Словом, настоящий великан, каких мало встретишь. К заброшенной усадьбе вела узкая тропинка со свежими следами. Следов было немало. Особенно на снегу выделялся след ходившего здесь недавно человека с огромным размером ноги. Впрочем, ступающий за оберполицмейстером молодой парень мог заметить, что след валенок самого оберполицмейстера был ещё больше. Отворив едва прикрытые двери, двое вошли в неосвещённый коридор. - Зажигай лампаду! - приказал великан молодому, озираясь на стены. После нескольких нехитрых манипуляций молодой уже держал в руке взятую из сумки и зажжённую керосиновую лампу. - Вперёд. - скомандовал оберполицмейстер, и парень пошёл по снежным следам, тянущимся вглубь этого старого холодного здания. Оберполицмейстер закрыл за собой дверь, и единственным источником света в этом доме с заколоченными окнами осталась «керосинка» молодого. Дом был добротный, с толстыми несущими стенами, и прекрасно сохранился — хоть сейчас въезжай и живи. Однако привыкшие жить на широкую ногу князья не приспособились к новой жизни без крепостных, и за относительно недолгий срок растеряли всё своё богатство и вынуждены были разъехаться, кто по родственникам, кто за границу, а кто и по миру. И из большой семьи Епифанцевых в этом доме никто больше не жил. Да и продать его не удалось: измельчал нынче любой знатный род, все стали приспосабливаться к новой жизни уже без красивых балов и особняков. Следы вели прямо по коридору и вправо — в большой зал. Войдя туда, молодой обнаружил картину, достойную детективного романа: большой стол, усыпанный нетронутым золотом и драгоценностями, залитый чьей-то кровью, и несколько бездыханных тел на полу возле входа, у стола и у стены. Всего пятеро. Некоторые со снятой или расстёгнутой одеждой. К одному из таких подошёл седовласый великан, и, наклонившись, скомандовал: - Посвети. Парень поднёс лампу ближе. - Эх, ещё и пули вытащил. - старик нагнулся, осматривая развороченную рану на теле одного из убиенных. - Гадай теперь, кто таков да из чего стрелял… - А это что? - спросил молодой, заметив на полу нечто странное. Подойдя ближе и присев возле тела, принадлежавшего, судя по форме, некому поручику, пришедшие обнаружили в потёках крови рядом с бездыханным телом надпись, начертанную им собственной кровью: «Карл Вей». - Понятно, раз это был Клеофан Вей, пиши пропало… - задумчиво сказал оберполицмейстер. - Ладно хоть не добил одного. Молодой глянул на ранение покойного. - Верно пуля насквозь прошла. - заключил он, делая ударение в слове «насквозь» на первый слог. - Вон и дыра в стене. Тоже расковырял, гад. - Кристалл у него. Точно у него. Этот не упустит. - сказал великан. - Пятеро убитых. Эх! - Вот шельма! - забормотал молодой, смотря на покойников. - Вот пёс! - Эх, братцы, а вы поверили… - говорил седовласый старик, глядя на жертв Клеофана. - Молчали бы в тряпочку про своё золото да ворованные камни, да продавали понемногу по дешёвке… Тоже мне, махинаторы. Он поднялся во весь рост, снял с головы шапку и посмотрел на расстрелянных. После недолгой паузы он добавил: - Вот уж воистину, не верьте ни единому слову, произнесённому из уст атланта. - Что нам теперь делать? - спросил молодой. - Срочно свяжись с подпольщиками. Может по своим каналам поспрошают, где ж этот переросток. Старик посмотрел на поднявшегося во весь рост парня, чьи глаза искрились ярким пламенем в свете лампы. - А с золотом что делать? - указал тот на драгоценности. - Тоже им сообщи. - спокойно произнёс оберполицмейстер. - Пусть себе экспроприируют. На нужды пролетарской революции. Как раз следы заметём. Охранке скажу, что это революционеры расстреляли. Про пули только надо что-то придумать. Скажу, мы на экспертизу забрали, да подсуну нагановские... Когда кибитка с тремя пассажирами отъезжала от стен заброшенной усадьбы, молодой глядел куда-то вдаль, в одну точку. Видя его задумчивость, старик похлопал его по плечу и сочувствующе произнёс: - Вот, Еля, привыкай. Это теперь твоя работа. Часто будешь такое видеть... - Да объясни ты наконец, что произошло! - сказал я, склонившись над сидящей на траве Лерой. - Этого не может быть… - шептала она, неотрывно глядя на умирающего на сидении внедорожника бандита. - Что не может? Я не понимаю… - Это Василий Усов. Я его знала при жизни. Ну, как знала… Виделись несколько раз, когда был жив. Я обернулся на человека в бронежилете. Через толстый слой разгрузки ещё были едва заметны сокращения грудной клетки. - Так он жив ещё. - сказал я. - Дышит вроде. Девушка встала и направилась к бойцу. Взяв лицо мужчины рукой за челюсть, она резко повернула его голову на себя. На лице бандита появилась гримаса боли. Видимо, при аварии он повредил шею или голову. - Как тебе удалось?! - едва не выкрикнула девушка. Затем из её уст вырвалась длинная фраза на матерном суржике, чередуемая с восклицаниями «Как?!». Похоже, этот человек уже не мог ничего ответить, даже поднять руки. Я взял руку Валеры и плавно отвёл её в сторону. Голова бойца наклонилась к груди. - Я хочу знать, как это произошло! - Валера, да объясни мне уже, о чём ты! - Этот человек… - начала она, указывая пальцем на бандита, - Ну или это тело, не знаю, в общем, это нечто уже умирало один раз. - В смысле? - не понял я. - Друг моих друзей с майдана. Погиб при наступлении российских войск. Похоронен под Киевом, я была на похоронах, их там десятка два хоронили из тербата. - Ты не могла ошибиться? - спокойным тоном решил выяснить я, - Посмотри внимательнее, может это не он… - Я его навсегда запомнила, их российские войска с беспилотников отстреливали, как животных. Все те батальоны, которые не хотели сдаваться. Многих ребят по частям привозили хоронить. Ну и у него взрывом руку оторвало по самый локоть...