Так как Валуй не уснул сразу, в машине Лера добавила ещё одну дозу снотворного в бутылку пива и предложила выпить из горла за лучшую в мире команду - «За Спартак!». Последний тост окончательно вырубил здоровяка, и хорошо так вырубил, ведь приехав в тот самый лесок когда едва стемнело, мы нашли знакомую мне по гугл-картам заброшку, заехали внутрь, перетащили храпящее тело на приготовленное заранее кресло, купленное с рук в интернете, отогнали «весту» подальше и даже связали его, не получив ни единого слова в свою сторону. Только храп. Да, жаль конечно, что не было другой возможности поближе «познакомиться» с этим любителем нанесения тяжких телесных, ведь в баре нас видела куча людей, и в случае чего (мало ли, не рассчитали дозу снотворного и сердце не выдержало) нам пришлось бы прятать труп так, чтобы никто никогда не нашёл. Ведь «нет тела — нет дела», как завещал великий «батька». Но пока кажется, что у Валуя здоровье железное. А искать он нас он вряд ли решится. На то есть мой хитрый план. Конечно, он может и не сработать. Но что-то мне подсказывает, что всё будет нормально: и информацию мы всю из него вытащим, и жаловаться он никому не побежит, ибо будет бояться. В общем, кровь, вылитая из термоса, уже остывала до нужного состояния, слегка разбавленная холодной водой. Я принялся колоть в руку Валуя обезболивающее. После того, как игла вошла в неё, рука непроизвольно вздрогнула, и здоровяк что-то пробормотал про себя. Однако тут же провалился в сон опять, а обезболивающее начало поступать в его мышцу. Через пару минут его рука, вероятно, уже занемела и ничего не чувствовала. Нужно было не переборщить с обезболивающим — мало ли, догадается потом. Впрочем, после тех приключений, что я ему устрою, онемение мышцы может быть и не почувствуется, а если и будет чувствоваться, здоровяк наверняка подумает, что это от порезанных вен. Первый надрез очень хотела сделать Лера, однако я её отговорил со словами: «Дура, убьёшь же!». Взяв лезвие я начал проводить им в местах, где вены лежат достаточно глубоко, Лера же стирала ваткой кровь. В тех местах, где свет фонаря высвечивал вены, я старался резать неглубоко, почти царапать, чтобы не задеть их. Где вен не было, я старался делать более глубокий надрез, и именно оттуда обильно текла кровь. В такие моменты Валуй едва не просыпался, дёргался, вздрагивал, но снова засыпал. Мне хватило терпения чтобы довести порез от лезвия до противоположного края руки, оставив неглубокую, но на вид очень внушительную рану. Кровотечения вызвать она не могла, и уже через несколько минут эта кровь должна была свернуться. Но чтобы этого не произошло в дело вступала капельница, катетер и кусочек изоляционной ленты. Лентой край капельницы был закреплён на руке Валуя так, чтобы свежая кровь температуры тела поступала по ней прямо на руку спортивного фаната. Капельницу он вряд ли почувствует после обезболивающего, а вот стекающую по руке тёплую жидкость — да. Для пущей остроты я посыпал на рану мелкой солью — теперь хотя бы жжение и покалывание дойдут до рецепторов даже учитывая обезболивающее, а свежая свиная кровь через несколько минут смоет все крупицы соли с руки. Это возымело действие — валуй спьяну начал что-то бормотать и дёргаться, пока ещё не понимая, где оказался. Нашатырный спирт, поднесённый к носу, привёл его сознание в большую бодрость. - Где я? - всё ещё сонным голосом спросил он, попытавшись пошевелить конечностями. Тут же поняв, что тело крепко привязано, он вскрикнул. Кортизол и адреналин, выброшенные в кровь, прогнали сон и даже частично сняли похмелье. На секунду он попытался прислушаться и понять, где находится. Именно в этот момент в ход вступил мой главный козырь: я щёлкнул сенсор и включил секретный механизм, природу которого пытался узнать, прямо в полуметре от Валуя. Голограммное свечение осветило пространство едва ли не ярче тусклого фонаря, у которого, похоже, уже садились батарейки. Фиолетовое сияние отражалось от яркой полированной поверхности металлической балки, на которой висела капельница. Непонятное стрекотание опять возникло из неоткуда, и Валуй, услышав его, встрепенулся. - Батя, ты? - спросил он негромко. Пока сияние гасло, я начал свою речь, стараясь говорить басовым, как можно более громогласным голосом: - Нет больше твоего бати. - решил я брать на понт сразу, не медля. - И дела его нет. Не тем он дорогу перешёл, а ведь мог бы жить ещё… Валуй то-ли от страха, то-ли от неожиданности, дёрнул порезанной рукой, но она была плотно примотана к креслу и не сдвинулась ни на сантиметр. Зато боль он, судя по всему, почувствовал. - Не дёргайся. - громогласно продолжал я. - Ты ещё можешь жить. Мы дадим тебе шанс, если расскажешь нам всю правду. - Вы вообще кто? - уже почти трезвым голосом спросил здоровяк. Я понял, что именно сейчас пришла пора разыграть ещё один свой козырь, о котором я знаю. Я махнул рукой стоящей поодаль Лере, и та начала медленно ходить за моей спиной и раскидывать вокруг мелкие камни, создавая у нашего пленника эффект присутствия большого количества людей вокруг. Я произнёс: - Мы — те, кого вы так не любите. Атланты. Сверхлюди. Теперь ты заплатишь за всё, ведь ты слишком много знаешь. - Я, я, я не виноват! - занервничал «подсудимый», пытаясь смотреть по сторонам, однако голова его была плотно привязана к спинке кресла, а глаза завязаны. - Я не хотел! Нужного эффекта мы с Лерой добились. Валуй зарыдал. Теперь он однозначно расскажет всю правду. - Я знал что вы за мной придёте! - дрожащими губами бормотал пленник. - Не убивайте меня. - Сейчас ты плотно привязан к пыточному стулу и у тебя разрезаны вены. - прозвучал мой бас, резонируя в стенах полуразрушенного помещения. - Не дёргайся и дыши медленнее. Это позволит сэкономить тебе силы и прожить на несколько минут дольше, если ты вдруг решишь что-то от нас утаить. Но чтобы не умереть от потери крови тебе придётся рассказать нам всю правду - Мы же его не просто так убили! - выпалил, плача, Валуй. - Мы нашли у него в кармане ампулу. Он сказал что это «сыворотка бессмертия» и что два грамма этой сыворотки продлевают жизнь лет на сто. Больше двух граммов колоть нельзя: могут быть проблемы со здоровьем. Сперва мы хотели толкнуть её за бабки, а потом Васёк тайком украл её, вколол себе грамма полтора и умер. Умер, представляете! Мы нашли его тело в подвале вместе с ампулой и шприцем. Тогда мы и решили что это какая-то подстава, и стали пытать ублюдка… Поймав себя на том, что он произнёс ругательство, он на секунду замолчал. Тут я понял, что некоторые люди и из реальности в реальность не меняются. - То есть… Я хотел сказать… - начал было оправдываться он. - Откуда вы знали, что он вколол именно полтора грамма? - решил я было поддержать диалог о непонятном веществе. - В ампуле было шесть, а осталось четыре с половиной. Там шкала была... - Ладно, хватит! - отрезал я. - Рассказывай сначала. С самого начала. У тебя ещё есть пара часов, пока кровь не вытечет. - Прекратите, я всё расскажу. - Нет уж, сначала расскажешь, а потом мы решим, прекратить или оставить тебя здесь умирать. За моей спиной что-то хрустнуло под ногой Леры. Валуй вздрогнул от резкого звука. Лера не удержалась от смеха и мне пришлось тут же продолжить диалог, чтобы Валуй этого не услышал: - Как ты познакомился с Иваном, что делал, когда работал на него? Валуй начал свой рассказ, а я обернулся к Лере и постучал кулаком по своему виску. Девушка, улыбаясь, постучала по своей голове в ответ. Через десять минут мы знали, что представляет из себя камень, как работает и чем занимается контора Ивана, что непонятные слова «Ом гхи манна труда» это мантра силы, позволяющая стать таким же могущественным, как атланты, а так же тот факт, что атланты уже двести лет как поработили человечество и оккупировали Землю, и только небольшие группы сопротивления, такие как группа Ивана - «Батьки», борются с их поползновениями, периодически устраивая ритуалы света в храме на территории «реабелитационного центра». Саму же группу фанатиков, верующих в это, Иван называет «общиной света», или просто «общиной», и твердит, что приведёт мир к освобождению при помощи оружия самих атлантов — камня, который может видеть будущее и читать судьбу. Камня с фиолетовым сиянием. Периодически на «ритуалах света» члены общины в доказательство приверженности культу совершают в церквушке реальные человеческие жертвоприношения. Приносят в жертву Иеговы уже несознательных бомжей, у которых нет ни родственников, ни друзей, да и вообще проблемы с головой. По мнению Валуя это помогает Ивану лучше контролировать членов общины — когда у каждого руки запачканы в крови, послушания и страха становится больше. Однако по мнению Ивана, жертвоприношения помогают Господу очистить землю от скверны, а все убитые «нищие духом» только помогают атлантам контролировать сознания людей, так как являются рассадниками опасных бесов. Бесы живут в этих людях и кочуют от человека к человеку, и при помощи этих бесов атланты захватывают человеческие сознания. Тела жертв «культа света» сжигаются в печи котельной неподалёку от церкви, с заднего двора которой тела можно проносить туда незаметно. Однажды такой жертвой стал и один из атлантов, которого привезли связанным Васёк и Лысый. Это была большая удача, и члены «общины» собирались его пытать. Однако после случая с «сывороткой бессмертия» Лысый с Валуем просто запинали его ногами до бессознательного состояния. Пришлось на скорую руку проводить ритуал прямо посреди дня, закрывшись от всех в храме. Умирая, «атлант» произносил ту самую мантру силы, так о ней узнали Иван и члены общины. На вопросы о «долине смерти», оживших мертвецах, параллельных реальностях и точке выбора, Валуй невнятно мычал что ничего не знает. Иван ничего не рассказывает им, а лишь просматривает их иногда с помощью «камня» одному ему ведомым образом. Однажды так удалось раскрыть мелкий загвор против «батьки» и казнить заговорщиков тем же методом. О камне Валуй тоже ничего толком не знал, даже в руках его не держал. В общем, мелкий исполнитель. Когда фонарь уже совсем гас, и мы с Лерой, переглянувшись, поняли, что больше не хотим выслушивать от напуганного громилы историй об ужасах, творящихся за колючей проволокой «колонии-поселения», и пора уже уходить чтобы не блуждать в темноте. К тому же кровь уже почти вся вылилась из стеклянной колбы капельницы — видимо, на длительный «лечебный сеанс» без иглы она не была рассчитана. - Ладно, ты нас убедил. - сказал я, смачивая марлю в растворе хлороформа и поднося её к носу пленника. - Ты будешь жить, только обещай больше не переходить дорогу… - Обещаю… - забормотал Валуй, так и не дослушав. - Я всё обещаю… Сдела… Постепенно напряжение всех его мышц спало и он снова провалился в сон. Я небрежно наклеил медицинский пластырь на рану, слегка протерев область раны от крови. Сдирать всё равно будет больно — скорее всего будет ходить с пластырем, пока рана не заживёт. Когда мы отвязали спящего Валуя, его тело не удержалось в кресле и упало прямо на грязный пол заброшки, так и не проснувшись. Я подумал, что августовская жара не позволит отморозить что-либо этому здоровяку. Мы собрали «театральный реквизит», оставив окровавленное кресло с верёвками, и двинулись прочь... Часть 2. Глава 22. Обрывочные сведения. Мы с Лерой в очередной раз стояли на платформе отъезжающих струнных поездов. В этот раз было утро, и восходящее солнце освещало дымку московских пробок там, далеко внизу. Несмотря на то, что с приходом струнного транспорта пробок стало значительно меньше, желание понтов в людях неискоренимо, и прикатить на работу «на своей тачке» норовит почти каждый, у кого сия, пусть даже кредитная, имеется. А город становится ещё более «не резиновым» с наплывом трудовых мигрантов из более отдалённых городов на скоростных поездах. - Ну и куда ты теперь? - Поеду сама посмотрю на эту вашу «долину смерти». Может найду что-нибудь. - Ты ж в Канаду хотела? - Да что мне эта Канада? Нас теперь и здесь неплохо кормят! По улыбке Леры я понял, что девушка выросла из подростковых мечтаний и ступила на новую ступень своего личностного роста. И моя улыбка ей в ответ была полна радости за её «взросление». - Удачи тебе! - Спасибо, она мне не помешает. А тебе удачно внедриться в «центр». - Да если возьмут… Всё ещё вилами по воде писано… Лера ткнула мне пальцем в грудь и заявила: - Конечно возьмут! Будешь их самым лучшим агентом! А я — твоим информатором! Мы засмеялись и обнялись ещё раз. Громкоговорители начали объявлять посадку на рейс. - Это мой! - сказала Лера. - Пошли. - вздохнул я, взваливая на плечи рюкзак девушки. Прощаясь на неопределённый срок, я даже поймал себя на мысли, что мы стали близки и нам после прожитого вместе будет не хватать друг друга. Мне уж точно будет не хватать Леры. Оставив багаж в салоне юнибуса, я ещё раз крепко обнял Валерию. Она поцеловала меня на прощание. Пожелав друг другу всего наилучшего, мы разошлись каждый своей дорогой. Я — обратно на перрон, откуда можно махать рукой уходящему составу, Лера же — к далёкому уральскому хребту, а дальше, с пересадкой на поезд (струнные дороги пока не протянуты по просторам Сибири), до самой солнечной Якутии. Естественно, с остановками на Алтае и Байкале. По возвращении домой я даже ощутил тоску. Я бы тоже сейчас так вот махнул на просторы необъятной Родины, даже несмотря на приближающуюся осень, объездил бы всё, излазил бы все горы и наслаждался бы каждым моментом. Но пока мой удел — сидеть в бетонной коробке и писать программы людям. Впрочем, завтра всё изменится. Для меня это будет очередной шаг в неизвестность, однако у меня должно быть достаточно информации, чтобы хотя бы попытаться перешагнуть через эту пропасть между мной и каким-нибудь рядовым сотрудником «центра стратегических исследований». А сегодня же нужно устроить себе день расслабления и отдыха, да не омрачат его тревожные предчувствия и колющая боль в боку... - Значит, говоришь, ты знаешь немного об Атлантах? - Да, совсем немного, обрывочные сведения. - отвечал я. - И про ядерную войну с потопом двести лет назад. И про зарытые под землю города. Я выжидающе посмотрел на Сергея и Елисея. - Хм, обрывочные сведения, говоришь? - ухмыльнулся Сергей. - Ну это любой толковый археолог, геолог или историк знает. - обескуражил меня Елисей. - А про Атлантов что тебе известно? - Что они путешествуют по вероятностям при помощи небольших таких круглых приборов. - я сложил пальцы в символ «ок», показывая размеры «камушка». - И ещё там такая странная голограмма возникает, которая постоянно к тебе поворачивается…