– Да ты не нервничай, – еще больше развеселился Воронцов. – Я не в претензии. У каждого своя работа. Да, и вот еще что, – вспомнил он вдруг. – Останови где-нибудь у ночного магазина, конфет купим. К даме едем все-таки. – Все вместе? – осведомился тот, что за рулем. – А ты шустрый, – оценил Воронцов. – Но сегодня тебе придется ночевать в машине. Я же тебе объяснил уже – каждому свое. Глава 8 Хельга была в вечернем платье. На столе горели, негромко потрескивая, свечи. Неплохо у них, у журналисток, это поставлено. – Умеешь обольщать, – признал Воронцов. – Это у тебя профессиональное, да? Нравиться людям. – Это как-то само собой получается, – проявила скромность Хельга. – Оно и видно. Кстати, мне сегодня вечером звонила мама и рассказывала о тебе. Ты ее очаровала, честное слово, и это самая удивительная новость из всех. – Ну почему же… – Ты не знаешь мою маму. Ты первая из моих знакомых дам за последние несколько лет, о ком мама отозвалась не просто благосклонно, а… Воронцов повел рукой в воздухе, словно где-то рядом с собой пытался нащупать нужное слово. – В общем, ты ее покорила. Я не знаю, как тебе это удалось… – Мы просто посидели с ней, поболтали, выпили пару чашек чая. У тебя очень симпатичная мама… – Спасибо. – Только ты – непутевый сын. – Я?! – возмутился Воронцов. Такое он слышал впервые. – Ты слишком занят собой и своими делами. И мне показалось, что мало внимания уделяешь матери. – Она ни в чем не нуждается, – сказал Воронцов. – Продукты, одежду – все я ей покупаю. Она в июне в Карловых Варах лечилась, я ей это устроил… – А кран течет, – вставила Хельга. – Какой кран? – На кухне. – Ну не могу же я за всем уследить! Ладно, вызову слесаря, завтра же. – Ты бы лучше сам. – Мне некогда. – Вот об этом я тебе и толкую. Ты вечно занят, и тебя не хватает на то, чтобы просто приехать и посидеть с мамой. Поезжай и займись этим краном, проведи хотя бы полчаса с родным человеком. – Хорошо, – буркнул Воронцов. Не слишком приятно, когда тебя поучают. – Не будем больше об этом, – смилостивилась Хельга. Свечи уже оплывали. Воронцов поднял фужер с шампанским. – Когда начнется наше интервью? – поинтересовался он, придвигаясь к Хельге поближе. Она улыбнулась и опустила глаза, наблюдая, как поднимаются со дна фужера воздушные пузырьки. – Интервью будет, Саша. Но не то, которое ты имеешь в виду. – А что я имею в виду? – Я надеюсь, что сегодня ты поведешь себя более пристойно, чем в прошлый раз. – Я был так плох? – Ты был груб. – Сегодня я буду нежен как голубь. – Ничего этого не будет. Так что извини. – Какого же черта ты меня к себе пригласила? – нахмурился Воронцов. – Я хотела с тобой поговорить, узнать о тебе побольше. Моя статья… – Не будет никакой статьи! – Тогда и я не понимаю, зачем мне с тобой встречаться. – Это просто какое-то стечение обстоятельств, – огрызнулся Воронцов. – Случайность – и только. – Поражаюсь я вам, мужикам, – оскорбилась Хельга. – Когда мы нужны, вы используете нас на полную катушку. Поезжай туда, привези то, пусть паспорт пока у тебя полежит, отвези меня туда, ложись со мной в постель, потому что я этого хочу. И потом все это называют просто стечением обстоятельств. Она, похоже, не на шутку обиделась. – Извини, – сказал Воронцов. – Я, конечно, не всегда бываю прав. Никак он не мог понять, как следует вести себя с этой женщиной. То она казалась ему совсем свойской и доступной, то представлялось, что таится в ней что-то такое, чего не разгадать никогда. – Давай выпьем, – предложил Воронцов. – Ничего такого нет, что могло бы нас поссорить. Он, демонстрируя свое миролюбие, положил свою ладонь на руку Хельге, и она не отстранилась, только едва заметно улыбнулась. Простила. – В какой газете ты работаешь? – поинтересовался Воронцов. – Я внештатник. Свободный журналист. – Трудно устроиться, да? – А я и не пыталась. Я не умею работать с девяти до шести и два раза в месяц получать фиксированную зарплату. Я – вольная птица, сама по себе. Пишу, о чем хочу, никто над душой при этом не стоит, потом статьи отношу в редакции. Не взяли в одной – возьмут в другой. Такая вот жизнь. – А обо мне ты для кого напишешь? – Смотря какая статья получится. Я еще пока с трудом представляю. Ты каждый раз открываешься мне с какой-нибудь новой стороны. – Ну и как впечатления? – Честно? – Да. – Ты мне интересен. Чисто по-человечески. Я бизнесменов себе представляла иначе. Знаешь, сложился такой стереотип: из бывших комсомольских деятелей, разжирели на партийных деньгах, очень быстро срослись с мафией, и все там мерзко, грязно, жутко. – А разве не так? – Ты, например, совсем не похож на мафиози, и не такой уж крутой, и неприятности твои все такие понятные, и мама у тебя чудесная, и все как-то по-человечески, так обыкновенно. Мне вот это и интересно показать в статье: человек распоряжается миллионами долларов, а жизнь у него такая же, как у простых смертных… – Точно, – поддакнул Воронцов и показал за окно: – Все как у всех. Например, машина, дежурящая у подъезда… – Что – та самая? – обеспокоилась Хельга, поняв, что речь идет о зеленом «опеле». – Я с ними и приехал. – Они опять следили за тобой? – Ты не поняла. Я приехал к тебе в их «опеле». К чему эти шпионские страсти, если всем все понятно.