– Кто такая? – проявил интерес Потанин. – Я их там почти всех знаю. – Звать ее, как мне помнится, Тома. – Тома – стало быть, Тамара? – Ну, наверное, – пожал плечами Воронцов. С бутылкой апельсинового сока в руках вернулась к столику Хельга. – Как фамилия твоей подруги, Томы? – спросил Воронцов. – Брусилова. – Это та, которая в «Космополитене»? – уточнил Потанин. – Да. Потанин хохотнул: – Хорошо иметь в подругах сотрудницу журнала. Никогда твою статью назад не завернут, – сказал он. – Вот и познакомься, – посоветовал Воронцов. – Ну, если только Хельга не будет против. – Не буду, – пообещала Хельга. – В ваши надежные руки я отдам ее без сомнений. Потанин засмущался. – Может быть, тебе понадобится рекомендательное письмо? – поддел его Воронцов. – Уж я как-нибудь сам, – пробасил Потанин. – Он и в самом деле привык полагаться только на себя. – А что это за статья, которую вы пишете о Шурике? – спросил Потанин. – Новые русские – это всегда интересно. – Ну, эту тему уже изъездили вдоль и поперек. Живого места не осталось. – Саша – как раз такое «живое место». Я, когда с ним познакомилась, была поражена. – Чем же? – изобразил интерес Потанин. – Тем, что он очень непосредственный. Ворочает такими деньжищами, а в душе остался самым обычным человеком. Обычные мысли, обычные чувства, и при этом – полное отсутствие злобных проявлений. – Действительно, – подтвердил Потанин, – это просто находка. Так вы теперь все время с ним рядом? – Собираю материал, – кивнула Хельга. – Одной пленки уже отщелкала целый километр. Объявили посадку на рейс до Конакри. – Это ваш, – сказал извиняющимся голосом Бэлл. Поднялись из-за столика, Хельга направилась к выходу из бара первой, за ней – Бэлл, и как-то так получилось, что Потанин с Воронцовым поотстали. – Как ты с ней познакомился? – спросил Потанин. – С Хельгой? Случайно. Воронцов даже улыбнулся, вспомнив, какой пустяк их свел. – То-то и оно, что случайно, – вздохнул Потанин. – Что такое? – согнал улыбку с лица Воронцов. – Она не журналистка. Воронцов даже остановился, так был поражен услышанным. – Что за чушь! – пробормотал он. – Я не знаю, кто она, но она ввела тебя в заблуждение. – Это все твои домыслы! – резко сказал Воронцов. – Нет, Шура, не домыслы. Я знаю в «Космополитене» всех. И там нет никакой Томы Брусиловой. – Ты уверен? – Я голову дам на отсечение. Глава 33 В самолете Хельга села у окна, положила на колени сумку, и оттуда вывалился зонтик. – Зонт-то тебе зачем? – буркнул Воронцов. – Могла бы сдать в багаж. – Забыла, – беспечно ответила Хельга и вдруг, будто расслышав в тоне Воронцова что-то странное, резко повернула голову и заглянула своему спутнику в глаза: – Что-то случилось, Саша? – Нет, ничего, – ответил он и откинулся в кресле, давая понять, что хочет отдохнуть. То, что сказал при прощании Потанин, повергло Воронцова в растерянность, хотя внешне он этого никак не проявлял. Самолет шел на высоте девять тысяч метров. Большинство пассажиров спали. В конце концов Воронцов, заскучав, тоже заснул. Проснулся он оттого, что Хельга тронула его за руку. – Саша, завтрак, – почти пропела она, предвкушая близкую трапезу. За завтраком она ухаживала за своим спутником с естественностью, присущей любящим замужним женщинам. Когда она встречала его взгляд, он не видел в ее чистых синих глазах ни лукавства, ни фальши. И тогда ему самому становилось стыдно и тоскливо. Позавтракав, Воронцов решил, что пора все-таки внести некоторую ясность. Он смял салфетку, бросил ее на поднос и сказал, глядя поверх голов сидящих впереди пассажиров: – Почему-то твоя подруга сейчас вспомнилась, Тома. Краем глаза он следил за Хельгой и отметил, что она отнеслась к его реплике очень спокойно. – И по какому же интересно поводу? – осведомилась она с иронией, которую невозможно сыграть – такой она была естественной. – Разве не понятно? – пожал плечами Воронцов. – Эффектная женщина. – Я уже почти ревную, – вздохнула Хельга. В ее глазах угадывалось озорство. – Ну, своей подруге ты могла бы доверять, – попенял ей Воронцов. – Ты ведь ее давно знаешь? – Несколько лет. – Она все это время работает в «Космополитене»? – Нет, что ты! – Хельга даже засмеялась. – Это она только изображает из себя стреляного воробья, а на самом деле работает там без году неделю. – Никогда бы не сказал. – Недели две. – Хельга наморщила лоб. – Или три. Но не больше. Воронцов даже развернулся в кресле. – Ты какой-то странный, – заметила Хельга. – Честное слово.