Ужинали при полном молчании. Воронцов хмуро поглядывал на прячущего глаза Анохина, и Хельга, перехватывающая его взгляд, беззвучно вздыхала. Анохину предстояло провести ночь связанным – так она поняла. – Я сегодня спать не буду, – объявил Воронцов. – Подежурю немного. Он, похоже, все уже обдумал и ясно представлял, как они будут жить ближайшие дни. – Мы можем дежурить по очереди, – предложила Хельга. – Менять друг друга через каждые два-три часа. – Ночью бодрствую я, – безапелляционно сказал Воронцов. – Утром отдохну, если все будет спокойно. А ты меня подменишь. Хельга уже не пыталась с ним спорить и возражать. Анохина он действительно связал и запер в крохотной кладовой без окон. Свет во всем доме был погашен, только горел ночник в спальне. – Не уходи, – попросила Хельга. – Будь со мной. – Я ночь проведу в гостиной. Там была единственная ведущая наружу дверь. Хельга вздохнула. – Не унывай, – сказал Воронцов. – Все обойдется, вот увидишь. Он погладил Хельгу по волосам. Она вдруг схватила его руку и прижала ее к своей щеке. И опять стала похожа на маленькую испуганную девочку. – Все обойдется, – нежно повторил Воронцов. – Мы вернемся в Москву и лишь изредка будем вспоминать о наших приключениях. Он с минуту помолчал. – Мы все-таки уедем с тобой из Москвы. Мне Кочемасов теперь жизни там не даст, и у тебя, наверное, найдутся причины покинуть этот город. Уедем, бросим все и начнем сначала. Новый город, Хельга, – это как второе рождение. Все с чистого листа. Из прошлого не возьмем ничего. Ни прежних знакомых, ни прежних врагов. – Ты уже простил меня? – За что? – За мою ложь. Воронцов негромко засмеялся: – Ты была права – я и сам немало начудил. Так что мы квиты, и мне даже не за что тебя прощать. – Спасибо, – прошептала счастливая Хельга. Воронцов хотел еще что-то сказать, но не успел. Совсем рядом, за стеной, раздался громкий вой, так что они даже вздрогнули. Это выл Анохин, без сомнения. Воронцов поспешно поднялся и направился в кладовую. Связанный Анохин сидел на полу, привалившись к стене спиной, и безутешно выл, задрав лицо кверху. От его воя закладывало уши. Воронцов склонился над ним, и вдруг Анохин умолк. Он смотрел на Воронцова по-прежнему бессмысленным взором, но что-то было в нем, в его глазах, чего Воронцов не мог разгадать. – Леня! – неожиданно выкрикнул Анохин. Это был даже не вскрик, а всхлип. Но это было первое членораздельное слово, услышанное им от Анохина, и Воронцов в первый момент даже отпрянул. – Леня! – повторил плачущим голосом Анохин. Он сейчас очень страдал, и это было заметно. – Я не Леня, – сказал ему дружелюбно Воронцов, осторожно склоняясь над сидящим человеком и пытаясь рассмотреть, что же такое было в его взгляде. – Леня! Зубков! – выкрикнул Анохин, от этого вскрика Воронцов вздрогнул, как от удара. Он отшатнулся в ужасе и даже попятился, во все глаза уставясь на Анохина, а тот вдруг снова заплакал и безвольно уронил голову на грудь. Воронцов вошел в спальню, и Хельга, всмотревшись в его лицо, обеспокоенно приподнялась: – Что произошло, Саша? – Он имя назвал, – пробормотал Воронцов непослушными, ставшими вдруг резиновыми губами. – Какое имя? – Леня Зубков. – Ну и что? Кто это – Зубков? – Я его знал – Зубкова, – медленно сказал Воронцов. – Приятель мой. Он исчез некоторое время назад. Бесследно. А Анохин откуда-то знает о нем. И это еще не все, Хельга. Он поднял глаза, и это был взгляд испытавшего сильнейшее потрясение человека. – Тот, что на дереве… – Он показал рукой в ту сторону, где они обнаружили труп. – Мне ведь его лицо показалось почему-то знакомым. – Ты думаешь, это и есть Зубков? – Я уже не думаю, Хельга. Я уже почти уверен. Глава 52 В офис к Бэллу поднимались лифтом. Богдан, все время после прилета в Англию пребывающий в состоянии растерянности и возбуждения, озирался по сторонам, оценивая качество обшивки возносящей их кабины. – Рта не раскрывай, что бы там ни происходило, – сказал ему в спину Стас. Богдан поспешно обернулся и наткнулся на знакомый взгляд – загадочный и страшный. Когда Стас так смотрел на него, Богдан терялся. И сейчас тоже растерялся и поспешно кивнул. Дверцы лифта разошлись в стороны, открывая взорам длинный, ярко освещенный коридор. В офисе Бэлла не было видно никого из служащих, кроме одной сотрудницы. Наверное, она очень скучала, пребывая в одиночестве, потому что при виде гостей расплылась в приветливой улыбке. Стас ответил ей не менее вежливой улыбкой и по-английски спросил, где он может видеть мистера Ленарда Бэлла. Безлюдье офиса и присутствующий здесь легкий беспорядок несколько его встревожили, но сотрудница, не переставая улыбаться, показала рукой на серую дверь в стене, и у Стаса отлегло от сердца. В первый момент он было подумал, что они с Богданом опоздали. Бэлл действительно оказался за серой дверью. Он сидел за столом и с лихорадочной поспешностью перебирал какие-то бумаги, напоминая при этом генерала отступающей армии, готовой с минуты на минуту оставить город под натиском превосходящих сил противника. При появлении Стаса Бэлл поднял голову и посмотрел вежливо-вопросительно, но следом за Стасом вошел Богдан, и Бэлл изменился в лице. – Здравствуйте! – сказал по-английски Стас. – Вы – мистер Бэлл? Тот кивнул, во все глаза глядя не на Стаса, а на Богдана. Богдан молча опустился в одно из кресел. Он в отличие от Стаса не улыбался и выглядел мрачновато. Было видно, что и Бэлл не слишком рад гостям. – Мы из России, – сказал Стас. Бэлл поспешно кивнул. Он видел перед собой Богдана, а Богдан и был для него Россией. Бэлл считал, что ужасная Россия – это где-то далеко, а здесь, в Англии, он в совершеннейшей безопасности, и вдруг Россия ворвалась прямо в его кабинет и по-хозяйски расположилась в кожаном кресле, хмуро разглядывая настоящего хозяина. – Мы только сегодня прилетели, – сообщил Стас. Он никак не мог переключить внимание англичанина на себя. – Вы меня слушаете, мистер Бэлл? – А? Да, конечно, – перевел наконец взгляд англичанин. – Мы здесь проездом. Заехали к вам в надежде увидеть мистера Воронцова. При упоминании о Воронцове Бэлл заметно насторожился. – Мы договорились с ним встретиться, как только окажемся в Великобритании. Бэлл натянул на лицо маску. Этой маской была вежливая улыбка. Теперь настороженность не прочитывалась. – Где он остановился? – тоже улыбаясь, спросил Стас. – Кто? – Мистер Воронцов. – А… разве он в Великобритании? – Конечно, – убежденно сказал Стас. – Мне ничего об этом не известно. – Неужели? – Да, – твердо ответил Бэлл.