– Да… Камилла закурила очередную сигарету. – Ты получила мое сообщение? – спросила Сабина. Удивленная Камилла взяла айфон и проверила входящие сообщения. – Нет, а ты уверена, что послала его? Ее подруга, большая шутница, ответила с довольным видом: – Я тебе ничего не посылала!.. Но раз ты все время проверяешь свой мессенджер… ты и в пятницу с телефона глаз не спускала. Камилла смутилась. – Да, я проверяла рабочую почту… Ждала ответа от клиента. – В двенадцатом часу ночи? – удивилась Амели. – Должно быть, чертовски важный клиент… и как, получила его? – Что получила? – Ответ от клиента! – Да… конечно, но… только в субботу утром. Камилла нервно затушила сигарету и, заказав еще один бокал сотерна, закончила разговор довольно неожиданной для нее вспышкой раздражения: – Я устала, выходные у свекров меня вымотали. Будьте добры, не выносите мне мозг! Сабина и Амели поняли, что их сегодняшняя вылазка будет далеко не такой веселой, как на прошлой неделе. – Семейный уик-энд в «Старых Липах» оказался тяжелым? – осторожно спросила Амели. Камилла не ответила, глубоко погруженная в свои мысли. Подруги всегда готовы поделиться лучшими советами, самыми рассудительными соображениями, самыми мудрыми рекомендациями… Сабина, думая, что разрядит атмосферу, решила привести неотразимый довод: – Знаешь, будь я на твоем месте… Раздражение Камиллы только усилилось; она сощурила глаза и нахмурилась, нервно постукивая по ножке бокала. – «На моем месте»! На моем месте – это как? Никто не может быть на моем месте, что за глупости ты говоришь! – Но… – Лучше помолчи! Сабина не стала игнорировать эту грубость и дала отпор: – Успокойся немедленно… или скажешь нам, что случилось, или будешь есть свой сэндвич в одиночестве и одна выдуешь бутылку вина. К вечеру у тебя начнется дикая головная боль, и ты нас проклянешь. Устраивает? Камилла вздохнула – больше от досады, чем в ответ на реплику Сабины. – О’кей, я… в общем… у меня сейчас проблемы. – Профессиональные? Камилла посмотрела в окно. Мимо ресторана проходили влюбленные; они остановились перед большой грифельной доской, на которой мелом было красиво выведено меню. На девушке была вязаная шапочка и толстый шерстяной шарф; от холода она переминалась с ноги на ногу и порывалась зайти внутрь, чтобы согреться; молодой человек явно не спешил и удерживал ее за руку. – Как ты думаешь, они войдут? – спросила Камилла. Сабина и Амели, которые вообще не заметили этой сцены за окном, ответили дуэтом: – Кто «они»? Парочка села за соседний столик; молодой человек помог подруге снять шарф, она сдернула шапочку и встряхнула головой: длинные белокурые волосы волной легли ей на спину. Камилла заметила, что она красива и ей не больше двадцати пяти лет. – Ау, ты с нами? Камилла, наконец, повернулась к подругам. – У тебя проблемы на работе? – настойчиво повторила Амели. – Нет! – Значит, личные? – Нет, там все в порядке… – Ты сейчас же нам все расскажешь, – настаивала Сабина. – Я уже не знаю, где я и что я… постоянно задаю себе вопросы… – О чем? Камилла выпалила: – О своей жизни! – О своей жизни? Что ты имеешь в виду? – Был ли мой выбор правильным и что со мной будет через десять лет? Лицо Амели прояснилось, она поняла… во всяком случае, ей так показалось. Она посмотрела подруге прямо в глаза и, аккуратно собирая последние крошки шоколадного фондана[9], убежденно сказала: – Это кризис среднего возраста, старушка! Ничего тут не поделаешь. Камилла засмеялась, вспомнив замечание Матильды о «кризисе сорокалетних»: – Да вы как сговорились! – Уж поверь, – подтвердила Сабина, – мы все проходим через это; кроме дурочек, которые вообще ни о чем не задумываются. Посмотри на Амели. Она всё поменяла: профессию налогового адвоката на флориста; мужа на любовника – причем каждые три месяца нового; свою квартиру в XVI округе на студию на Монмартре, и вдобавок… – Стоп! – перебила ее Амели. – Я не уверена, что это было лучшее решение в моей жизни. Теперь, через два года, я могу подвести итоги: доход сократился в четыре раза, у меня совершенно невозможный режим работы, под окнами полночи шляются туристы. Личная жизнь превратилась в… здесь прочерк. Поначалу мне хотелось оторваться, а теперь я превратилась в удобную подружку для мужчин, которым не хватает ласки, и никто не рассматривает меня как кандидатуру для серьезных отношений. И, наконец, у меня есть дочь, которая не рвется меня видеть, но дважды в месяц приходит ко мне в магазин, чтобы чмокнуть в щеку и заодно облегчить мой карман на пятьдесят евро. Я не уверена, что являюсь примером для женщин в кризисе среднего возраста! – Так ты жалеешь о своем решении? – поинтересовалась Камилла, делая знак официанту, что готова расплатиться. – Нет… я всегда мечтала о цветочном магазине, и, хотя на этом особенно не заработаешь, мне плевать. – Цветочный магазин, да, я знаю… а что твой муж? Амели пожала плечами и ответила прямо: – Хочу тебе напомнить, что я свечку над ним не держу. – Разумеется. Извини. – Не извиняйся. Юные стажерки всегда будут иметь перед нами преимущества: у них молодость, а главное, крепкие грудки и упругие попки. Амели встала и надела пальто. – Я думаю, месье потянуло на свежатинку! Вот уже несколько минут Сабина молчала и только слушала разговор. Подруги направились к выходу. Камилла поставила на барную стойку серебристую чашу, в которой лежал счет и купюра пятьдесят евро. – Оставь себе сдачу, Ален. – Спасибо, мои милые клиентки, до встречи. Официант придержал им дверь. – Какой он обаяшка! Амели, вот мужчина как раз для тебя, – заявила Сабина, прыснув от смеха. – Точно, только росту бы сантиметров на пятнадцать больше, а весу на пятнадцать килограммов меньше! Прежде, чем попрощаться, Сабина схватила Камиллу за руку: – У вас с Ришаром всё хорошо?